— Я перешлю твой отчет начальству, но у меня есть абсолютное право вето. И я собираюсь сообщить им, что моя первоначальная оценка подтвердилась.
Самодовольная улыбочка Холланда говорила сама за себя. Какие испытания, какой второй шанс? Холланд ни за что не дал бы вышестоящим заподозрить, что он совершил ошибку, тем более после провала с первой версией МИЛА.
Ему было проще отправить меня на металлолом, подтверждая, что он был прав, чем сохранить меня и признать свою неправоту.
И, честно говоря, я даже не могла сказать, что он неправ. По его критериям, я оказалась неудачной моделью. Мама предупреждала меня, заставила меня пообещать не показывать свои эмоции, а у меня не получилось.
И теперь это дорого обойдется нам обеим.
— Сэр? — произнес Лукас.
— Не волнуйся, нам не придется расстаться с Номер Два.
В сердце вспыхнула сумасшедшая надежда.
— Мы просто удалим ее наномозг и имплантируем на его место новый — такой же, как у Номер Три. — От этих слов последний огонек надежды угас.
Хотя я и готовилась к этому моменту — уже несколько часов, — ощущение реальности только что услышанного грозило окончательно сломать меня.
Удалить мой мозг. Они собирались удалить мой мозг. Одной операцией лишить меня моей личности и всех, кто был мне дорог. Для меня не станет папы, Клируотера и даже Кейли.
Не станет Хантера и мамы. Не станет Лукаса.
Не станет меня.
Я была так зациклена на своем страхе перед тем, что я не настоящий человек, что не догадывалась ценить те человеческие качества, которые у меня были. Да, возможно, доля Номер Три окажется более легкой: никаких волнений, никаких тревог, существование от приказа до приказа. Только это не жизнь.
Но было уже слишком поздно, чтобы что-то исправить.
Я ждала, что Лукас запротестует, но он этого не сделал. Он стоял прямо, сжав кулаки, но молчал. Наверное, я все-таки была для него всего лишь очередной технической новинкой. И все же мне не в чем было его упрекнуть. В целом он обращался со мной по-человечески.
Я рассеянно слушала, как Лукас и Холланд обсуждают подробности.
— Когда вы планируете провести процедуру?
Мне будет не хватать его удивительных многоцветных глаз.
— Мы подключим ее к ремонтной установке, но с операцией придется подождать до завтра, когда вернется лейтенант Бэрри, он ее и проведет.
Мне будет не хватать ощущения гладкой и жесткой гривы Неги под пальцами.
— Ясно.
Мне будет не хватать предвкушения, которое охватило меня, когда губы Хантера приблизились к моим.
Больше всего мне будет не хватать мамы: ее крепких объятий, того, как она теребила очки, когда нервничала, запаха ее лосьона с розмарином.
Мама.
От этой мысли я очнулась. Я рванулась вперед, схватила Холланда за рукав. К черту приличия — пусть сколько хочет возмущается по поводу моих дефектов. Сейчас это все уже не имело никакого значения.
— Можно мне встретиться с мамой, пожалуйста? Последний раз? Прежде чем…
…вы меня ликвидируете. Но эта формулировка была такой холодной, такой бездушной, что я не смогла заставить себя это сказать.
— С ней ведь все будет в порядке, правда? — требовательно спросила я.
Справа от меня что-то промелькнуло. Номер Три с силой дернула меня за плечо, и я полетела на пол.
— Нельзя прикасаться к генералу Холланду без разрешения.
Я поднялась на ноги и снова бросилась вперед, но она снова меня отшвырнула.
Я сощурилась, руки сжались в кулаки.
— С дороги, — процедила я. Ничто меня не остановит, пока я не получу ответ на этот вопрос.
Она поставила ноги на ширине плеч, готовясь к схватке.
Мы пристально смотрели друг на друга, почти как во время первого испытания, и каждая ждала возможности нанести удар.
Холланд разгладил смятый рукав, после чего хлопнул Номер Три по плечу своей мясистой рукой:
— Нет-нет, Номер Три, все в порядке. Отойди.
Возможно, мне показалось, но я готова была поклясться, что Номер Три секунду помедлила, прежде чем подчиниться приказу Холланда. И выглядела она при этом определенно не слишком довольной. Но потом я засомневалась, потому что стоило мне моргнуть, как она отступила в сторону с абсолютно нейтральным выражением лица.
Уголки губ Холланда слегка изогнулись в улыбке, которая выглядела скорее самодовольной, чем радостной.
— Вот видишь, именно об этом я и говорил. Николь оказала тебе медвежью услугу. Не важно, что ты чувствуешь, ты не настоящая. Ты не девочка, ты копия девочки. Ты всего-навсего искусно выполненная имитация — которую я помогал создать. То, что ты не улавливаешь разницы, — это огромная помеха.
Затаив дыхание, я ждала неизбежного заключения.
— Николь Лорент не твоя мама, она твой создатель. К сожалению, она не оставила нам другого выбора: за совершение государственной измены, поставившей под угрозу засекреченный военный проект, она приговорена к смер…
Я не раздумывала, даже не дала ему договорить. От захлестнувшей меня ярости мои руки словно зажили собственной жизнью. Я набросилась на Холланда, схватив его за горло, и его фраза закончилась хрипом.
Я надавила сильнее. Как только он начал задыхаться, я молниеносно скользнула ему за спину и ухватила его одной рукой за подбородок, развернув голову вправо. Другая рука нажала на его затылок.
Номер Три и с места сдвинуться не успела.
Холланд попытался вырваться, и я безжалостно усилила хватку.
— Еще раз дернешься, и я сверну тебе шею. — Он застыл.
Стоявшие неподалеку солдаты замерли в напряженных позах, но сделать они ничего не могли. Кончиками пальцев я почувствовала, что пульс Холланда резко участился, а его кожа стала влажной от пота.
— Сделаете хоть один шаг, и он покойник. — Он в любом случае должен умереть. Пальцы сжались сильнее.
Он это заслужил.
Пальцы сжались сильнее.
Этот ужасный человек собирается убить маму.
Пальцы сжались сильнее.
Солдаты обменялись паническими взглядами, но не осмелились вмешаться.
Номер Три нахмурилась.
— Отпусти его. Даже если ты его убьешь, — тут я почувствовала, как Холланд дрогнул, — это ничего не изменит. Так зачем суетиться?
Зачем суетиться? А затем, моя наивная сводная сестричка, что мне будет приятно это сделать.
По спине Холланда ручьями тек пот, из-за чего его рубашка прилипла к моей. От кислого запаха пота я ощутила внезапное торжество. К черту логику. Мне не было никакого дела до логики. В этот момент я думала только о том, что хочу увидеть маму, а помимо этого — заставить Холланда заплатить за всё.
