– Это не такой арбалет, а специально разработанный, – не без гордости возразил Дэн, доставая из мешка оружие, которое действительно выглядело иначе. Арбалет наемницы был больше раза в полтора. – Тут почти все механизировано. Редкая вещь! Да что там, штучная. Была изготовлена на заказ. С таким справишься.
Я неуверенно приняла из его рук оружие и короткую толстую стрелу с тяжелым наконечником.
– Выстрелить в человека ты не сможешь, – сказала Нэт. И, присмотревшись ко мне, добавила: – В животное, думаю, тоже. Но для устрашения сойдет. Можно, к примеру, выстрелить под ноги; в массе случаев этого бывает достаточно.
Так и получилось, что во время остановок я стала обучаться у Дэна стрельбе из арбалета. Сперва пришлось освоить технику и просто привыкнуть к особенностям оружия, но к вечеру я удовлетворенно отметила, что навыки, приобретенные во время тренировок с дротиками, играют определенную роль и здесь. Моя меткость в стрельбе быстро улучшалась.
Вечером мы остановились на ночлег на берегу узкого ручья. Тучи на небо так и не вернулись, ветер стих, и в укрытии не было особой необходимости. Впрочем, иного укрытия, кроме как раскидистое дерево, здесь бы и не нашлось.
Мы были не единственными, кто сделал здесь привал. Вообще по мере того, как мы приближались к городу, путники встречались по дороге все чаще; одни шли в том же направлении, что и мы, другие шагали нам навстречу. Знатных людей среди них не было, что и неудивительно: те путешествовали не пешком и предпочитали другие дороги. А здесь попадались все больше люди попроще – крестьяне, подмастерья, рабочие, искавшие заработка в городе, артисты, направлявшиеся в Избург в преддверии намечавшихся там празднеств.
Так что места эти отнюдь не казались дикими, и, сказать по правде, это грело мне душу. Отчего-то присутствие людей придавало мне уверенности, разгоняя страхи. Хотя логичнее, наверное, было бы, напротив, относиться к незнакомым людям с недоверием, учитывая, что меня могли по-прежнему искать. Впрочем, расширять собственную компанию мы и не стремились. Мы нашли относительно спокойное место, немного спустившись по течению. От других путников нас отделяло ярдов по пятнадцать в каждую сторону. Нэт отправилась собирать хворост, пока окончательно не стемнело, и я, чтобы почувствовать себя хоть немного полезной, увязалась вместе с ней. Хотя, признаться, ноги ныли нещадно, да и руки после тренировок – тоже.
Когда мы вернулись, солнце уже окончательно скрылось за деревьями. Нэт принялась колдовать с костром, Дэн пошел с флягами к ручью, а Алонсо занялся извлечением из мешка оскудевших, но все еще не исчезнувших окончательно запасов провизии. Я наконец позволила себе сесть на разложенное между широких корней одеяло и вытянуть ноги. Костер затрещал, перекликаясь с другими такими же огоньками, веселившимися справа и слева от нас, покрутился, осматриваясь, и наконец разгорелся в полную силу. Алонсо немного передвинулся так, чтобы не оказываться на пути у струи дыма, устремившегося вместе с ветром на восток. Нэт плюхнулась на одеяло рядом со мной.
– Скажи, Нэт, а откуда ты родом? – спросила я у наемницы.
Во-первых, просто для того, чтобы поддержать разговор. А во-вторых, мне интересно было понять, в какой среде могла вырасти такая девушка, что и говори, неординарная.
– С юга, – отозвалась она, подбирая с земли короткую веточку и подкидывая ее в огонь. – Из Корнии. – Это была одна из наших южных провинций. – Есть там такой городок, Мелин, маленький совсем, ты наверняка не слышала. Маленький и вечно галдящий, как такой, знаешь, взъерошенный воробей. Шуму много, самомнения тоже, а толку… – Она со смешком махнула рукой. – Впрочем, не каждому нужен толк. А место по-своему вполне милое.
– А кто твоя мать? – продолжала расспрашивать я.
Пока ответ наемницы мало что объяснял. Она казалась мало чем похожей на южанку. Южные женщины славились своей страстностью, темпераментностью, ревнивостью и несдержанностью, были прекрасными хозяйками (южная кухня ценилась не только у нас в королевстве, но и в соседних), болтали без умолку и обладали пышными формами. Они также были известны своим умением гадать по руке и на картах, а еще – любовью к пению. Одежду предпочитали ярких цветов, в основном красно-желто-оранжевой гаммы. Нэт, пожалуй, была по-своему темпераментна, но в остальном ни характером, ни фигурой с образом южанки никак у меня не вязалась. Я не могла представить себе наемницу полной, фигуристой домашней хозяйкой, выходящей поутру на базар с большой корзиной не столько за покупками, сколько с целью посплетничать с соседками.
– Она швея, – ответила Нэт. – Шьет платки. Знаешь, южные, яркие. Еще плетением ковров иногда занимается, но это так, пореже.
Я поджала губы. Час от часу не легче. И как у дочери классической южной швеи могли проявиться столь странные склонности вроде любви к холодному оружию и страсти к авантюрам?
– А отец твой кто? – не унималась я.
– О, а вот это интересно! – с очередным смешком ответила Нэт. – Мой отец – рыцарь.
– Да ты что! – восхитилась я. В наши дни рыцарское звание было фактически упразднено и использовалось лишь изредка, как дань истории. Но вот во времена поколения наших родителей рыцари не были редкостью. Было в этом понятии нечто романтическое. – И он тоже с юга?
– А демон его знает, – отозвалась Нэт. – Хотя не думаю, навряд ли.
– То есть ты его не знала? Он умер? – сочувственно спросила я.
Алонсо усмехнулся.
– А демон его знает, – подчеркнуто безразлично повторила Нэт. – Может, умер, а может, и живехонек.
– Твои родители не были женаты? – догадалась я.
Нэт воззрилась на меня с удивлением.
– Конечно нет! – фыркнула она. – Рыцарь и портниха – что это был бы за брак?! Это все равно что наемница и… – она щелкнула пальцами в поисках подходящего сравнения, – …и, к примеру, граф.
– Ну и что? – пожала плечами я. Кому-кому, а точно не мне осуждать людей, которые заводят детей вне брака. – Но твои родители любили друг друга?
Алонсо кашлянул в кулак.
– Любили, вот это точно, – охотно подхватила Нэт. – Это тебе не просто так, разок переспали и разбежались. У них были продолжительные взаимоотношения. Целых две недели! Или нет, вру, кажется, все-таки три.
– А что потом? – нахмурилась я.
– А потом папаша отправился в свой поход, куда он там шел воевать. Ну и все. А мама получила вот такой вот милый подарочек.
Наемница демонстративно указала на себя правой рукой.
– Подарочек, между прочим, вполне неплохой, – заметил Алонсо, откидывая в сторону опустевший мешок и укладываясь на бок прямо на траве.
– Не могу с тобой поспорить, – признала Нэт.
– Твоя мать вышла потом замуж?
Я никак не могла остановиться с расспросами. Впрочем, что-то мне подсказывало, что если какой-нибудь вопрос Нэт не понравится, она так прямо мне об этом и скажет, стесняться не станет.
