Именно это делало все происходящее куда более захватывающим.
Обычно я не веду себя как мразь, но к бизнесу отношусь очень серьезно. Плюс к этому я был похотливым засранцем, а она показалась мне очень аппетитной в этом плане штучкой. Я заставил ее сделать минет, только чтобы показать, кто тут главный, а она яйца мои в ладошку взяла, хотя я не просил. Учить ее делать так, как нравится мне, и наблюдать, как она сексуально созревает и распускается, — разве можно найти занятие более захватывающее? К тому же у меня место в первом ряду.
Когда ванна наполнилась водой, я, закрыв кран, вернулся в спальню. Там откинул одеяло и провел ладонью по ее молочно-белым ягодицам. Фактически теперь эта задница принадлежала мне. Она немного пошевелилась, но не проснулась, только недовольно сдвинула брови.
— Дилейн, пора вставать, — тихо произнес я.
— М-м-м? — промычала она, не открывая глаз.
Я наклонился к самому ее уху.
— Поднимай свой зад, я собираюсь его оттрахать, — настойчивее сказал я, провел кончиком пальца между ягодицами и чуть-чуть надавил, чтобы ей стало понятнее.
Тут она буквально выпрыгнула из кровати и какое-то время стояла с совершенно безумным видом, пока ее взгляд не сосредоточился на мне. Мгновение, когда она поняла, где находится и зачем, буквально отразилось у нее на лице. За ночь волосы ее перепутались и сбились, подводка на веках размазалась.
— Я хочу принять ванну.
— И что? При чем здесь я? — сказала она, упав обратно в постель и прикрывшись одеялом.
И догадайтесь, что тут со мной произошло. Верно. Я захотел ее так, что даже голова у меня налилась свинцом. Подхватив ее тельце, я забросил его на плечо и понес в ванную. Она задергала ногами, начала бить меня по голой заднице, не догадываясь, что этим только раззадоривает моего зверя.
Я бросил ее в джакузи и рассмеялся, когда она плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг. Намокшие пряди волос прилипли к ее лицу. Она стала похожа на мокрую кошку. М-м-м… мокрое тело…
— Ты чего? — завопила она, отбросив рукой волосы.
— Сейчас ты помоешь меня, и я не хочу, чтобы ты открывала рот.
Она попыталась отодвинуться от меня, но я схватил ее за руки и усадил себе на колени. Дружок мой торчал между нами, и она ахнула, когда поняла, что я уже готов для нее.
— Ну вот, — сказал я, приподнимая свой таз, чтобы она почувствовала мою длину. — Так уже лучше. Согласна?
— Ненавижу тебя, — прошипела Дилейн.
— Мне все равно, — возразил я. — Теперь вымой мне волосы — и понежнее.
Она фыркнула, но бутылочку с шампунем взяла. Я закрыл глаза и стал наслаждаться тем, как ее горячая маленькая щель между ногами скользит по моему телу, пока она пальцами массирует мне скальп. Я заметил, что она впивается ногтями в кожу на голове, наверное, для того, чтобы больше не заставлял ее этим заниматься, но на меня это производило прямо противоположное воздействие.
Я вообще люблю пожестче, а она даже не оцарапала меня.
От удовольствия я загудел под нос какую-то мелодию и прижался к ней губами. Она, чуть отодвинувшись назад, затаила дыхание. Мне не показалось, я видел — она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, чтобы я не заметил, насколько она возбудилась. А потом подалась вперед и начала смывать шампунь, поливая мою голову из душа. Ее соски скользнули по моим губам, я открыл глаза и увидел прямо перед собой две аппетитные окружности. Высунув язык, я лизнул ее сосок.
— О боже! — выдохнула Дилейн, отпрянув.
Предостерегающе поцокав языком, я сказал:
— Ну-ка, вернись на место, Дилейн. Ты не закончила. У меня волосы все еще в пене.
Она сверкнула глазами, но опять села на меня. Я услышал, как она сердито вздохнула, наклоняясь вперед и одновременно выгибаясь, чтобы держать груди подальше от моего лица. Но я положил руку ей на спину, придвинул ее к себе и взял губами один сосок.
Она снова чуть не задохнулась, и я, не отрываясь от соска, улыбнулся и заработал языком. Потом поднял другую руку и начал мять вторую грудь, поглаживая большим пальцем затвердевший сосок и двигая бедрами. Тело ее расслабилось, она прильнула ко мне. Пососав сосок, я царапнул зубами нежную кожу.
Дилейн закончила смывать пену — я понял это по тому, как лейка душа повисла у нее в руке. Теперь она уже сама выгибала спину и прижимала грудь к моему рту. Я застонал и со смачным звуком отпустил сосок, чтобы взяться за второй. Мой язык как змей обвился вокруг тугого розового бутона, а потом я резко всосал его в рот. Приподняв ее бедра, я поставил их так, чтобы упереться прямо в ее вход. Когда я немного толкнул, она вся сжалась и положила руки мне на плечи.
— Тише, я не буду, — пообещал я. — Просто хочу, чтобы ты почувствовала меня там.
Я чуть приподнялся, чтобы надавить посильнее, и громко застонал, почувствовав, что с трудом проник в нее, пусть и на самую малость.
— Как же я хочу тебя, — пробормотал я ей в кожу.
Потом снял Дилейн с себя и посадил рядом. Не сделай я этого, начал бы трахать ее прямо там, а мне хотелось растянуть приятное предвкушение и еще поиграть. Я наклонился к Дилейн и принялся жадно целовать в шею, положив одну руку на ее затылок, а другую — на внутреннюю сторону бедра.
— Ты когда-нибудь испытывала оргазм, Дилейн? — Я скользнул пальцами по мягким складкам у нее между ног и услышал, как она натужно сглотнула и выдохнула «нет».
— М-м-м, — промычал я ей в ухо. — Я буду первым во всем. Ты даже не представляешь, до чего это заводит.
Мои пальцы углубились в ее складки, и я начал гладить их, избегая прикосновений к чувствительному узелку. Дилейн откинула голову на край джакузи, еще больше открывая для меня шею. Я пробежался пальцами по внутренней стороне ее бедра и, дойдя до коленного сгиба, положил ее ногу на свою. Потом мучительно медленным движением проложил обратную дорожку вверх по ее бедру.
— Я сделаю все, чтобы ты застонала, — прошептал ей в ухо.
Ее груди выступали над водой, с каждым судорожным вздохом открывая идеальные соски. Одним легким движением я провел пальцем от ее входа до клитора, потом прошелся той же дорожкой, но уже с нажимом. Она не двигалась, только тяжело дышала, и я немного пососал чувствительное место под ухом.
— Ничего страшного, если ты будешь получать удовольствие от моих прикосновений. Не думаю, что наше маленькое соглашение должно радовать только меня. — Я углубил в нее один палец. Ее стенки тут же сжали его, и у меня перехватило дыхание. — Черт, ты тугая! Кажется, от одной мысли о том, как войду в тебя, я могу так кончить, что у меня мозг расплавится.
Средний палец мой входил и выходил из нее, пока большой описывал круги вокруг ее чувствительного местечка.
— Хочешь увидеть это, Дилейн? — спросил я севшим от вожделения голосом. — Хочешь увидеть, как я потеряю голову от желания попасть внутрь тебя?
