Я выдохнул, чтобы успокоить нервы. Лейни взяла меня левой рукой под локоть, я опустил на нее взгляд и вдруг почувствовал себя последним придурком: на ее безымянном пальце не было кольца. Нужно будет исправить это как можно скорее. Она до сих пор носила браслет Кроуфордов, но этого недостаточно. Одно дело знак, указывающий на то, что она моя собственность (как когда-то было, по меньшей мере согласно контракту), и совсем другое — указание на то, что она сама решила стать моей.
Мы вышли из лифта, и я повел ее в свой кабинет. Здесь ей предстояло ждать. На собрания членов правления посторонние не допускались. К тому же мне совершенно не хотелось, чтобы она повстречалась со Стоуном. Лейни с готовностью согласилась остаться за кулисами, чуть позже к ней должна была присоединиться Полли. Мейсон на правах моего помощника будет присутствовать на собрании, и мы договорились, что он с самого начала позвонит Полли и не будет выключать телефон, чтобы Полли с Лейни могли в моем кабинете слышать, как проходит заседание.
— Все готово? — спросил я Мейсона, когда мы вошли в кабинет.
Я усадил Лейни в кресло за моим рабочим столом. Полли заняла место напротив. Как будто готовя какую-то тайную операцию, Мейсон позвонил Полли, проверяя связь.
— Ты готов? — спросил меня Мейсон.
Я кивнул и посмотрел на Лейни.
— Может, поцелуешь на удачу?
Она поднялась с кресла, встала на носочки и за воротник пиджака притянула меня к себе. Наши губы встретились, и она обеими руками обняла меня за шею. Этот поцелуй был под завязку полон чувств, о которых не надо было говорить. Оторвавшись от моих губ, она прижалась лбом к моему лбу и с уверенностью посмотрела мне в глаза.
— Тебе не нужна удача, — сказала она, — но я буду целовать твои губы просто так. — Можно подумать, у нее не было к ним свободного доступа каждый раз, когда у нее возникало желание. — Нам судьбой предначертано быть вместе, — продолжила она, — поэтому я не сомневаюсь, что все образуется. Да и потом, ты — Ной Кроуфорд, а это имя — синоним успеха.
— Я люблю тебя, — сказал я совершенно серьезно.
Она торжествующе улыбнулась.
— Знаю. И я тебя люблю.
Боковым зрением я увидел, как Мейсон наклонился и поцеловал Полли в волосы.
— Идем, Мейсон, не хочу, чтобы Стоун что-то заподозрил.
— Порвите их! — сказала с ободряющей улыбкой Полли, капитан нашей личной группы поддержки.
Я поцеловал Лейни в кончик носа и отпустил ее, чтобы взять портфель. Подмигнув, я вышел из кабинета вместе с Мейсоном.
Согласно нашему плану Мейсон должен был позвонить Менди Питерс, секретарше Дэвида, и сообщить ей, что встречу было решено начать на час раньше, чем обычно. Утром он это сделал. Это означало, что Дэвиду придется собираться впопыхах, но он, разумеется, не захочет пропустить собрание, раз уж он думал, что это шанс уничтожить меня. Однако он не знал, что на перенесенной на час вперед встрече не будет присутствовать ни один член правления «Алого лотоса».
Мейсон и Полли взяли на себя обязанности помощника начальника по административной части и сами подготовили зал для собраний. Для осуществления нашего плана было очень важно, чтобы нас ничто не отвлекало. К тому же мы не хотели, чтобы кто-то посторонний услышал, как мы копаемся в грязном белье.
Когда мы подошли к залу, я увидел, что у двери сидит мой план Б, и кивнул ей.
— Он уже на месте, — сообщила она.
— А наш гость?
— Ждет в пустом кабинете дальше по коридору.
— Хорошо. Будь готова, я могу позвать тебя.
Когда я уже входил в зал, она остановила меня.
— Эй, разберись с этим дерьмом, или я сама это сделаю.
По плану А мы должны были рассказать Дэвиду все, что нам о нем известно, и предоставить доказательство, достаточное для того, чтобы его уничтожить. Если это не сработает, в силу вступит план Б. Имелся еще план В, но это уже было последнее средство, отчаянный шаг, на который мы не хотели идти. Я очень надеялся, что до этого не дойдет.
Простого кивка в ответ было достаточно: мы поняли друг друга. Повернув ручку двери, я вошел в зал.
Мне пришлось подавить смешок, когда я увидел заплывшее и посиневшее лицо Дэвида. Интересно, подумал я, как на собрании он объяснит свой вид? Он уже расположился во главе стола, рядом с тем местом, где раньше сидел его отец Харрисон, который и сейчас нет-нет да и наведывался на собрания.
Харрисон передал управление «Алым лотосом» Дэвиду и появлялся в офисе очень редко и только в тех случаях, когда решались какие-то очень серьезные вопросы. У меня было подозрение, что Дэвид убедит его прийти сегодня. Он-то уверен, что у него на руках железобетонный компромат на меня, который наконец поможет ему возвыситься в глазах отца.
Мне было его почти жаль.
Почти.
Я занял свое место напротив Дэвида, Мейсон сел рядом.
Дэвид, самодовольный ублюдок, бросил на меня взгляд с усмешкой, как будто говорившей: «Тебя сегодня ждет большой сюрприз», хотя усмешка эта явно причинила ему немалую боль из-за рассеченной губы (дело рук вашего покорного слуги), но помалкивал, что с его стороны было правильным решением. Я же с большим трудом заставил себя не поддаться желанию прыгнуть через стол и убить эту тварь голыми руками. До сих пор у меня перед глазами стояла жуткая картина: вот он нависает над моей девушкой, пытаясь взять то, что ему не принадлежит, то, что она не хочет отдавать. Но я удержал себя в руках. Настало время покончить с ним раз и навсегда.
Его секретарша, разумеется, тоже присутствовала, но это зря.
— Менди, выйди.
Менди и Дэвид переглянулись.
— Ты что, головой ударился утром, Кроуфорд? Менди мой секретарь и не выполняет твоих приказов.
Я бросил на него холодный спокойный взгляд.
— Нам с тобой нужно поговорить. Ты же любишь разговоры. Только я не думаю, что тебе захочется, чтобы разговор этот услышал кто-то еще.
Он рассмеялся.
— Ты ничего не курил?
— Нет, — ответил я, откидываясь на спинку кресла, — и не нюхал.
Он вздрогнул, хоть и совсем незаметно.
— Хорошо. Пусть остается. Как Иззи себя чувствует? — спросил я с улыбочкой.
Вот оно! Глаза его раскрылись чуть шире, он выпрямился, а потом посмотрел в сторону.
— Заседание не переносилось на час, верно?
— Нет.
Дэвид прокашлялся и повернулся к Менди.
— Оставь нас на минуту.
Сказать, что Менди была озадачена, значит ничего не сказать. Выражение ее лица я бы скорее назвал ошеломленным, но она встала и, как хорошая секретарша, послушно вышла.
— А твой мальчик? — спросил Дэвид, кивнув на Мейсона.
