Я потянулся к ней, чтобы поцеловать, но она поджала губы. Тогда взял ее за подбородок и строго посмотрел в глаза.
— Поцелуй меня, а то отберу всю твою чудесную новую одежду и заставлю тебя следующие два года ходить по дому голой.
— Полли просто…
Я прервал Дилейн на полуслове, накрыв ее рот своими губами. Наверное, ей это очень не понравилось, потому что она сильно укусила меня. Из моей груди вырвалось тихое рычание, но я, не обращая на это внимания, просунул язык в приоткрытый рот Дилейн. Она толкнула меня в грудь, однако я, не реагируя на эти попытки освободиться, продолжал ее целовать. Наконец отпустив ее, я довольно усмехнулся.
— Вспомни, я же говорил: мне нравится, когда пожестче. Теперь можешь опустить юбку.
Она, посмотрев на себя, потянула вниз крошечный кусок ткани, я постучал в стекло, и Сэмюель открыл перед нами дверцу.
— «Le Petit Boudoir», — сказал я на безупречном французском, выходя из авто. — Идем, Дилейн. Пора за покупками.
Она, фыркнув, выбралась из машины на тротуар.
— Мне все равно. Давай с этим покончим.
Меня это порядком разозлило. Я повернулся к ней.
— Знаешь, ты могла бы хоть немного быть благодарной за то, что я для тебя делаю. Ты знала, во что ввязываешься, когда подписывала контракт. Не понимаю, почему тебе постоянно надо передо мной выделываться. Я ничего плохого не делаю. Думаю, к тебе относятся гораздо лучше, чем к другим женщинам в подобном положении.
— Может, это и так. Только я сомневаюсь, что ты найдешь много женщин в таком же положении. Так что у вас, мистер Кроуфорд, нет никаких доказательств.
Она развернулась так резко, что ее хвостик хлестнул меня по лицу, и прошла мимо.
— Ты трахал меня в рот, ты выбросил мою одежду, ты заставил меня встречать тебя у двери только для того, чтобы я тебе отсосала, ты лишил меня девственности. Так что прости, если я не совсем готова извиняться, оскорбив твои нежные чувства.
Я заметил, что она не упомянула наказание, которое я только что ей устроил.
Дилейн распахнула дверь магазина и, даже не обернувшись ко мне, исчезла внутри.
— Да? Однако тебе самой это нравилось еще больше, чем мне! — крикнул я ей вдогонку, но, конечно, она меня не услышала. Зато меня хорошо услышали полдесятка прохожих на улице.
Я Ной, твою мать, Кроуфорд — самый завидный жених в Чикаго, а она выставила меня круглым идиотом, орущим на всю улицу. Посмотрев в сторону машины, я успел заметить, как Сэмюель пытается скрыть улыбку.
— Рад, что тебя это забавляет. Жди здесь. Мы недолго, — бросил я и пошел за Дилейн.
Окинув взглядом магазин, я увидел, что она перебирает белье у стойки посредине зала.
— Ной Кроуфорд, — произнес у меня за спиной голос со знойным латиноамериканским акцентом.
Дилейн взглянула на меня именно тогда, когда пара рук обвила из-за спины мою талию и горячее дыхание пощекотало кожу.
— Я скучала, любимый. Где ты пропадал? — прошептала мне на ухо Фернанда.
Повернув голову, я изобразил самую радушную улыбку, не отрывая взгляда от Дилейн. У нее на лице появилось презабавное, даже комическое выражение. Движение бровью и вздернувшийся подбородок яснее ясного показали: моя девочка ревнует.
Это может быть интересно.
— Фернанда. — Я повернулся к бывшей любовнице и нежно поцеловал ее в щеку. — Как ты?
— Скучаю одна, — надув губки, ответила она.
Я провел пальцем по ее губам, потом погладил щеку.
— Такая красавица, как ты, скучает в одиночестве? Ни за что не поверю.
Дилейн прокашлялась и, когда я повернулся, наклонила голову набок и снова принялась рыться в белье, будто ей не было никакого дела до нашего разговора. Но меня обмануть ей не удалось.
Взяв Фернанду за руку, я повел ее к своей девушке.
— Хочу тебя кое с кем познакомить. Фернанда, это Дилейн. Дилейн, познакомься с прекрасной Фернандой.
Я специально это вставил, чтобы позлить ее. Правда, Фернанда действительно была роскошной женщиной: длинные ноги, черные как смоль блестящие волосы, полные губы, фигура, при виде которой мужчины плачут. «Le Petit Boudoir» был для нее всего лишь приработком. Основные доходы она получала, снимаясь в эротических фотосессиях для дорогих глянцевых журналов.
— Приятно познакомиться, Дилейн. — Фернанда с приветливой улыбкой протянула руку.
Дилейн посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Фернанду и наконец пожала протянутую руку.
— Мне тоже, — отрывисто произнесла она немыслимо резким тоном. Так нож скрежещет по стеклу.
— Итак, — сказала Фернанда, положив одну руку мне на сгиб локтя, а другую хозяйским жестом прижав к моей груди, — ты сегодня с прекрасной девушкой?
Видя, как ко мне прикасается Фернанда, Дилейн настороженно прищурилась. Я кокетливо улыбнулся Фернанде, стараясь распалить ревность Дилейн.
— Вообще-то да. У тебя есть свободная комната?
— Все, что у меня есть, для тебя всегда свободно, Ной Кроуфорд. И ты это знаешь.
Она рассмеялась, заманчиво перебросила длинные волосы через плечо и повела меня вглубь магазина. Дилейн пришлось тащиться за нами, и я с трудом подавил самодовольную улыбку. Да, я придумал для нее хорошее наказание, и теперь она просто сочилась ревностью. Она исходила ревностью, как исходит жаром трасса среди раскаленной пустыни.
Нас провели в приватную примерочную. Три стены ее покрывали зеркала, а четвертую занимала кабинка, где дамы могли переодеваться в разные наряды, перед тем как выйти и показаться тому, кого привели с собой. В одном углу рядом с мини-баром стояли две вешалки с самыми ходовыми моделями белья. Противоположный угол занимала скамья с красной бархатной обивкой. Фернанда вывела меня на середину комнаты и усадила в гигантское кресло. Его расположение было идеальным и позволяло видеть все вокруг.
Дилейн, плюхнувшись на скамью, сложила на груди руки.
— Выбери, что тебе нравится, и примерь, — сказал я, кивая на вешалки.
— Ной, я не думаю… — начала она.
Фернанда не дала ей договорить. Конечно, она почувствовала напряжение между нами и хотела помочь.
— Знаешь, что? У тебя, кажется, такой же размер, как и у меня. Давай я что-нибудь подберу. Мне известно, что ему нравится.
Дилейн выпустила когти покруче, чем у Росомахи из «Людей-Икс». Или мне так показалось — должно быть, воображение разыгралось. Не дожидаясь ответа, Фернанда вышла из комнаты. В ту же секунду Дилейн повернулась ко мне и, даже не снижая голоса, выпалила:
— Ты трахал ее?
— Это имеет значение? — Я встал и подошел к бару, чтобы налить себе чего-нибудь.
— Да, имеет.
