– Пока не разрядится? Кэш, объясни мне, что происходит.
Я вздыхаю. И снова думаю: «Черт, зачем только я втянул ее в эту историю. Если бы я только мог держаться от нее подальше…»
– Они забрали Мариссу и хотят, чтобы я привез книги. Они должны позвонить через час после первого звонка.
– Ты не можешь сам везти им книги, Кэш. Они убьют вас обоих! Надо позвонить в полицию. Мой дядя очень влиятельный человек. У него есть люди, которые весь мир перевернут, чтобы только вернуть его дочь.
– Вот поэтому он и не должен ничего узнать, пока все не закончится. Марисса подвергнется еще большей опасности, если мы привлечем внимание к этому делу. У них станет больше причин стараться замести следы. Если я смогу по-тихому вернуть Мариссу, то придумаю новый план.
– Ты собираешься отправиться туда один? Отдашь то, что им нужно, и рассчитываешь уйти невредимым? И забрать с собой Мариссу? Кэш, я с этими людьми лично не знакома, но знаю точно: они этого не допустят. Преступники так не поступают.
Мне хочется ухмыльнуться. Надо же, какая опытная в общении с преступниками. Ха! Нет сомнений, эти выводы базируются на гангстерских фильмах.
– Оливия, мой отец знает этих людей лучше, чем кто-либо другой. Я ничего не стану предпринимать, пока не поговорю с ним. Книги спрятаны. Я скажу похитителям, что они в банковском сейфе и достать их оттуда я не смогу до понедельника, когда банк откроется. Я бы уже сообщил им это, но они только сказали, что Марисса у них, велели принести книги и обещали перезвонить через час, чтобы договориться о месте встречи.
– Значит, ты намерен оставить Мариссу у них до понедельника?
Во взгляде Оливии отчетливо читается: на такое способен только настоящий монстр. Я подступаю к ней ближе. Оливия прижимает справочник к груди. Беру в ладони ее лицо.
– Если бы у меня был другой выход, я бы этого не сделал. Но у меня его нет. Мне нужно время. Они ничего не сделают с Мариссой, пока не получат то, что им нужно. И будь я проклят, если не разложу все по полочкам, прежде чем отдавать им единственный инструмент влияния, который у меня имеется.
Оливия ловит мой взгляд. Я смотрю ей в глаза. Знаю, в любом случае количество доказательств того, что я плохой парень, для нее все увеличивается. Оттого что все это реальная ситуация, становится только хуже. Если бы она могла пробыть со мной еще немного…
– Ты можешь поверить мне хотя бы один раз? Пожалуйста! Знаю, что не дал тебе достаточных оснований, но послушайся своего сердца. Обещаю, обещаю, что не разочарую тебя.
Произнося эти слова, я понимаю, что не должен давать таких обещаний. Но одно могу обещать точно: если она все же разочаруется, это случится не потому, что я не сделал всего, что в моих силах, чтобы стать таким парнем, какого она заслуживает. Я хочу быть таким, ради какого можно пойти на риск. Хочу, чтобы она наконец-то влюбилась в правильного парня.
Оливия ничего не говорит, только кивает. Я знаю, ей трудно, но тот факт, что она готова попытаться, вселяет в меня надежду. Может быть, если я привезу Оливии какие-нибудь ее личные вещи, ей станет легче. Помню, она бросила свою сумку у входа в квартиру, прямо за дверью, и я ее не захватил, когда мы уезжали. Я заеду туда и заберу ее на обратном пути. Может, от этого Оливия почувствует себя лучше. Но я все-таки мужчина. Откуда мне знать?
– Скажи мне, что ты будешь есть. Я закажу. Поешь, пока меня нет. А я вернусь, возьму твою сумку, немного одежды и запру дом. Тебе нужно что-нибудь особенное?
Оливия некоторое время молча размышляет, а потом качает головой. Я не совсем понимаю, почему она такая тихая, но не хочу давить на нее.
– Кроме того, мне нужен твой мобильник. Я оставлю его в клубе – на всякий случай. А пока будешь пользоваться разовыми телефонами, которые я принесу. Ладно?
Она снова кивает.
– Утром сможешь позвонить отцу и Джинджер. Скажешь, что у тебя сломался телефон и ты несколько дней будешь сама им звонить. Этот телефон мы выбросим, как только ты с ними поговоришь, а для дальнейших звонков будешь использовать другой.
Оливия одобрительно улыбается, но улыбка очень напряженная.
– Все будет хорошо. Я все сделаю, как надо.
Она опять кивает и ничего не говорит. Я отказываюсь признавать, что, возможно, испортил все непоправимо. Нет, мне просто надо найти способ заставить Оливию поверить, что я в состоянии выпутать нас обоих из этой заварушки. Может быть, тогда…
5
Оливия
Не могу вспомнить, как называется то, что я ем. Название какое-то чудное, экзотическое, иностранное. Я такого раньше не слышала. Меня интересует только одно – что это цыпленок. Я люблю курятину. А это великолепная курятина. Вкусовые пупырышки у меня работают как надо, так что в ощущениях я уверена. Но вкуса не чувствую. Или просто не могу получить удовольствие от еды. Мой разум и мое сердце слишком перегружены проблемами, чтобы наслаждаться хоть чем-то.
Что я натворила? Не только сделала то, чего делать не следовало – связалась с очередным плохим парнем, – так еще нашла такого, у которого на самом деле страшное прошлое. Он опасен не только для моего сердца, он вообще опасен.
Вопрос о том, чтобы сбежать, на этом этапе уже не стоит. Определенно. Это рискованно. Ну, не для моего физического благополучия. Так будет спокойнее для моего сердца. Но опять же, может, и нет. Даже после всего, что было, я не знаю, как понимать Кэша. Иногда он такой милый, искренний и…
Он обращается со мной так, будто я для него нечто важное. Говорит со мной, будто я особенная. Не такая, как те, кого можно поматросить и бросить, что для Кэша привычно. Кажется, он меня ценит – оберегает меня и мое счастье. Только… я.
Я и раньше заставляла себя верить в то, чего на самом деле не было. С одной стороны, я знаю наверняка, это можно не проверять; знаю благодаря большому опыту, что́ эти дикари делают с такими девчонками, как я. Но с другой стороны, что-то подталкивает меня пойти на риск. Голос, какого я прежде не слышала, который, кажется, доносится из самой глубины моей души, говорит, что Кэш другой.
Вопрос: что делать? Что делать, что делать? Всегда один и тот же. И насколько сложнее ответить на него, когда решение только за мной, когда я должна сделать шаг, трудный шаг.
Но прямо сейчас обстоятельства диктуют мне выбор. Я связана. По крайней мере, на данный момент. Мне надо держаться за Кэша, пока не закончатся все эти бандитские разборки, что, надеюсь, случится вскоре. А потом нужно будет решаться. Только тогда я смогу думать.
Покончив с едой, я встаю и начинаю беспокойно ходить по комнате. Мне не нравится, что нет телефона, тяжело оставаться в неведении. Как страшно не знать, увижу ли я Кэша снова, останется ли Марисса живой и невредимой, не заберется ли в мой дом через распахнутую дверь енот и не разорвет ли в клочья все, что там есть.
Да, в голову лезут всякие нелепости. Но больше всего меня беспокоит входная дверь: не осталась ли она открытой. Как испорченная пластинка, мысль возвращается к одному и тому же снова и снова.
