Ева качнула головой. Однако! Если на дирижабле в каюте есть душ, сколько же стоит подобный летательный аппарат и кто его конструктор?
Не раздумывая, она скинула одежду и открыла краны. Из лейки полилась теплая вода, Ева быстро ополоснулась и вытерлась полотенцем, перекинутым через ширму.
Интересно, на этом дирижабле все каюты такие или только у нее? Она заглянула в ящики трюмо – пусто. В гардеробе тоже ничего не обнаружила и стала одеваться.
Первое приятное впечатление от сервиса сменилось легким разочарованием. Обстановка, завтрак, душ – все это было на высшем уровне, но отсутствие косметического набора и пустой бельевой ящик в шкафу испортили картину.
В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула Ева и присела на мягкий табурет возле трюмо.
В каюте появился пожилой мужчина с несессером в руках. Он почтительно поклонился, продемонстрировав Еве загорелую лысину, обрамленную седыми волосами, и выпрямился, держа паузу, а может, давая получше себя разглядеть: пышные седые бакенбарды, слегка приплюснутый длинный нос, над серыми водянистыми глазами кустистые брови. В белой манишке, фраке, узких клетчатых светлых брюках и высоких ботинках из белой кожи с черными вставками, он стоял прямо, как палка, держа перед собой несессер. Странно одет для камердинера. В Европе такое не носят, скорее уж…
Ева задумалась. Гильермо в разговоре с ней вспоминал об Америке. А что, если этот слуга-камердинер тоже из Америки? Там Новый Свет, там можно одеваться пестро. Интересно, этот камердинер говорит только по-испански?
– На каком языке леди желает общаться? – осведомился камердинер на безупречном английском.
Хм, леди… Ева невольно усмехнулась.
– Я баронесса Ева фон Мендель. Английский вполне устраивает.
– Гарольд Парсонс к вашим услугам, леди Мендель. – Он вновь поклонился. – Позвольте подготовить вас к встрече с магистром. Я принес все необходимое.
Он поставил несессер на трюмо и начал доставать из него плоские металлические коробочки, баночки, флакончики – у Евы голова закружилась от такого количества косметики. Она даже забыла поинтересоваться, кто такой «магистр».
– Начнем с прически? – предложил Парсонс.
– Давайте. – Ева повернулась лицом к зеркалу.
– Мне кажется, будет лучше собрать волосы в пучок. – Он привычным движением подхватил влажные пряди с ее плеч, в другой руке у него появился гребень. – У вас очень живое лицо.
– Вы находите? – Еве определенно понравился подход Парсонса к делу.
– Безусловно. Зачем скрывать столь манящий силуэт? Открытая шея женщины всегда говорит о ее индивидуальности и весьма привлекательна для мужчин.
– Да вы настоящий дамский угодник, Парсонс! – улыбнулась Ева.
– По правде говоря, леди Мендель, угождать дамам – часть моей профессии. – Старик закончил расчесывать ее волосы и достал ножницы. – Вы позволите немного подровнять концы?
– Конечно. – Ева расправила плечи, глядя на себя в зеркало. – Вы сказали о встрече с магистром… Кто он?
– Сэр Роберт Александр Честер Макалистер. Ранее слышали его имя?
– Не имела удовольствия. – Ева невольно заразилась от Парсонса манерой общения.
– Я познакомлю вас.
– Серьезно?
– О да. Держите, пожалуйста, голову прямо. – Парсонс быстро подровнял волосы, спрятал ножницы в футляр и достал заколки.
– Позвольте узнать о нем подробнее? – осведомилась Ева.
– Обращайтесь к нему «сэр» или «магистр». – С помощью заколок камердинер собрал ее волосы в пучок. – В разговоре не перебивайте и постарайтесь воздержаться от вопросов насчет его левой руки.
– А что с ней не так?
Вздохнув, Парсонс перестал возиться с заколками.
– Старая травма, о которой ему лучше не напоминать. Сэр Роберт – естествоиспытатель, посвятивший свою жизнь науке. Видите ли, различные эксперименты не всегда проходят удачно…
Ева понимающе кивнула.
– Он построил этот необычный дирижабль?
– Сконструировал, леди Мендель. И руководил строительством. Но как по мне, он настоящий волшебник!
– А почему вы называете его «магистр»? Он что, основатель какого-то ордена?
– Нет. Сэр Роберт трепетно относится к своей ученой степени.
– Но это ведь, кажется, не высшая ступень в научной табели о рангах?
– Вы совершенно правы. У сэра Роберта вышел конфликт с ректором, когда он учился в Луизиане. Ему не позволили стать доктором философии по физике, украли и присвоили научные труды. И теперь сэр Роберт не признает других ученых степеней и коллегий, подчеркивая свою независимость от университетов.
Ева не совсем поняла смысл сказанного, но решила не углубляться в интриги научного мира. Ее заботило другое.
– Почему магистр заинтересовался мной?
– Лучше спросите у него. – Парсонс улыбнулся, окинув взглядом ее отражение в зеркале. – Как вам прическа?
– Вы тоже волшебник!
– Благодарю, леди Мендель. Думаю, с пудреницей и помадой справитесь сами. А я пока схожу за новым платьем для вас. Если пожелаете что-нибудь еще, – он обернулся и указал на дверь, – сообщите дежурящему в коридоре джентльмену, и я появлюсь у вас с чрезвычайной поспешностью.
– Спасибо.
Парсонс откланялся. Ева немного посидела в раздумьях. Очаровашка камердинер побывал у нее не просто так. Парсонс приходил, чтобы настроить ее на нужный лад. И ему это удалось. Он блестяще выполнил свою работу: наговорил комплиментов, непринужденно представил хозяина и пробудил к нему нешуточный интерес…
Она взяла с трюмо приплюснутый флакончик, отвернула крышку и зачерпнула пальцами немного тонального крема. В дверь постучали.
– Заходите, Парсонс!
Ева нанесла крем и взялась за пудреницу, наблюдая в зеркало за камердинером, развешивавшим одежду на ширме: белый блузон с черной лентой под воротником, атласная с узорами жилетка и светло-коричневые бриджи из хлопка.
– Вы даже не спросили у меня размеры, – заметила Ева.
– Леди Мендель… – Парсонс поставил на пол высокие тупоносые сапоги из мягкой черной кожи и с укором взглянул на нее.
– Простите, забыла! Это часть вашей профессии.
– Когда будете готовы, – он положил на трюмо перчатки в тон бриджам, – просто выйдите в коридор. Вас проводят к магистру. – И удалился.
Ева быстро оделась – у Парсонса действительно оказался наметанный глаз, все подошло почти идеально. Она покрутилась перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя. Подумала и надела широкий кожаный пояс, который обычно носила под верхним краем юбки. Деталь не столь актуальная, но оказавшаяся весьма кстати к ее наряду.
