– Пятисекундная готовность, – сквозь гул пропеллеров в наушники прорвался голос Гепарда.
Аскольд толком не успел рассмотреть самолеты справа, которые в принципе мало чем отличались от основной массы участников – максимально облегченные, с дополнительными баками и удлиненными фюзеляжами и крыльями бипланы издалека были похожи, как братья. Он перекрестился и сел поудобнее, наблюдая за поднятыми над головами флагами в руках судей.
Резко опустился первый флаг, за ним второй, третий. Шум самолетных двигателей разом слился в многоголосый протяжный вой на высокой ноте. В едином порыве бипланы покатились вперед, набирая скорость. Силуэт справа вдруг заметно отстал. Аскольд повернул голову – у голландского «фоккера», похоже, заглох мотор. Самолет проехал немного вслед за остальными и скрылся в облаке пыли.
Ощутив невесомость, Аскольд невольно ухватился за опорные ручки, смонтированные по бокам на случай резких маневров, и понял: их биплан оторвался от земли. Через три дня, если полет пройдет нормально, он будет в Панаме, где настигнет Небесного Механика. Но нужно не только догнать его – необходимо выяснить правду о перфектуме, узнать истинные планы преступника и помешать ему осуществить их.
«Ньюпор» слева тоже был уже в воздухе и набирал скорость и высоту, вырываясь все дальше вперед. Но не ему было суждено захватить первенство в гонке – взмыв над всеми, с потрясающей стартовой скоростью к горизонту рванулся британский «сопвич». Следом за ним устремился было биплан-паролет конструкции Глена Кертиса из США, но то ли в котле температура упала, то ли патрубки прохудились… Из мотора паролета вбок ударила тугая струя густого белого газа, и машина клюнула носом к земле.
Рене Гепард громко выругался, резко взяв ручку-штурвал на себя. Хвост паролета мелькнул впереди, едва не попав под бешено вращавшийся пропеллер их истребителя. Аскольд успел заметить, как за пару мгновений до этого резко в сторону принял «ньюпор». Он бросил взгляд на карту. Похоже, штурманы других экипажей проложили примерно одинаковые курсы через Атлантику и соревнующиеся машины должны вот-вот окончательно разделиться на две группы: одна пойдет к узловой точке чуть севернее, другая – южнее.
Аскольд огляделся. Да, так и есть. «Фарман» и еще пара машин держались за ними. Остальные бипланы виднелись вдалеке слева, выстраивались в колонну, занимая разные высоты.
– Куда делся «ньюпор»? – услышал он в наушниках и подался к переговорному устройству.
– Пять градусов южнее нас, командир. Примерно на одиннадцать часов.
– Принял.
Их с Гепардом биплан забирался все выше под облака. Аскольд отпустил ручки по бокам, глянул вниз и только сейчас осознал: он участвует в Трансатлантической гонке! Он снова в воздухе, но перелет через Атлантику, а затем от Ньюфаундленда до Панамы не сравнится с четырехчасовой поездкой в Париж. Теперь все гораздо серьезнее. Стоит оказаться над океаном – и помощи ждать будет неоткуда.
Аскольд перегнулся через борт кабины, посмотрел назад. Столица Франции удалялась, скрываясь в дымке облаков. Впереди ждала Америка, где он не был никогда. Впереди раскинулся океан, и где-то над ним парил дирижабль Небесного Механика с Евой на борту.
Глава 6
Над океаном
История повторялась. Ева сидела у иллюминатора, только каюта в этот раз была больше и комфортабельнее, а вместо земли под дирижаблем простирался океан. Она внимательно смотрела вниз – вдруг появится корабль, – но вскоре поняла, что дирижабль держится вдали от трансатлантических торговых путей, и бросила бесполезное занятие, сосредоточившись на собственных мыслях.
Магистр говорил, что покровительствовал ее матери, с которой его разлучили. А с чего она вдруг решила, что мать мертва? Эмоции эмоциями, но в разговоре за обеденным столом не прозвучало ни слова о ее смерти. Магистр свернул в беседе на другую тему, потом продемонстрировал установку, молекулярное строение перфектума и объявил о своих наполеоновских планах… Да, на вопрос о ее отце ответил очень сухо. Сразу изменился в лице, дав понять, что не желает говорить об этом.
Но ведь кто-то привез ее, Еву, еще младенцем в Европу и оставил на улице Лейпцига. Узнать бы имя этого человека, найти его и расспросить…
Ева оглянулась на дверь, за которой раздались приглушенные голоса. Посидела немного в ожидании. Голоса стихли – наверно, наемники ходят по коридору из каюты в каюту.
Она вновь уставилась в иллюминатор. Курс дирижабля не менялся, солнце по-прежнему висело где-то за кормой, забираясь все выше в зенит. Магистр спешит на север, чтобы опять убить кого-то. Но дирижабль не иголка, тем более такой необычный, его не спрячешь от глаз наблюдателей…
Тогда как и где магистр собирается высадить наемников? Ведь дело явно срочное, судя по тому, как нервничал Гильермо. Ева припомнила подслушанные в апартаментах Макалистера фразы и покачала головой – Гильермо требовал сменить курс и хотел кого-то остановить… Нет, похоже, высаживать никого не собираются. К побережью или островам могут приблизиться, но будут держаться на безопасном расстоянии от пограничников, карауля неизвестного возмутителя спокойствия где-то над морем. А значит, дирижабль должен снизиться, если неизвестный передвигается на корабле.
Ева поднялась с табурета и пошла вдоль стены в раздумьях. А если все-таки не на корабле, а тоже на дирижабле или самолете?
Она шла и смотрела то на потолок, то на пол в надежде обнаружить скрытые дверь или люк, как это было сутки назад, когда появился Аскольд и на время вызволил ее из плена.
Если неизвестный, которого планируют убить, пересекает океан по воздуху, его летательный аппарат будет трудно обнаружить. Даже так – почти невозможно! Самолеты и дирижабли летают на разной высоте, преградой для них является лишь плохая погода, но корабли в основном следуют постоянными маршрутами. Это в первую очередь связано с подводными течениями в океане и дрейфом льдов.
Еве вспомнился рассказ мужа, однажды загоревшегося переездом в США – Ричард некоторое время всерьез обдумывал возможность перебраться в Новый Свет, но, как обычно, из всего хотел извлечь выгоду, планировал по дороге обчистить каюту какого-нибудь предпринимателя или банкира, перевозящего ценности. Даже выяснял через приятелей-моряков подробности о лайнерах, на которых путешествует публика побогаче, и узнавал, из каких портов отплывают корабли. Самым популярным направлением у богатой публики оказались рейсы в Нью-Йорк.
Обойдя каюту, Ева остановилась около ширмы. Присела, поковыряла ногтем плитку, попробовала вытащить решетку водостока из гнезда и вернулась на табурет. Никаких люков или дверей, кроме выхода в коридор, здесь нет. Она заглянула под кровать. А если и есть, отыскать их вряд ли удастся. Дирижабль магистра – аппарат с весьма сложной конструкцией. Тут явно все продумано до мелочей, и ее не просто так поместили именно сюда, наверняка учли опыт встречи с русским, сумевшим в Париже пробраться к ней в каюту.
Она разочарованно вздохнула: сбежать отсюда ей не удастся ни при каких обстоятельствах.
