– Ты, блин, чего, рехнутая совсем?! – завопила я. – Где здесь написано «улица Дружбы»?
– Вот, – Ирка растерянно указала на «Друж.».
– Это, блин, не Дружбы! Она может быть улицей Дружины! Или Дружкова. Улицей Дружбана Макара! Звони, давай Лихоборскому, выясняй!
Ирка послушно достала мобильник. Набрала номер и стала ждать, пока ей ответят. У меня перехватило дыхание. Сейчас он подойдет к телефону. И возможно, я услышу отзвуки его голоса.
Так и вышло. Только я слышала не отзвуки, а весь разговор – от первого до последнего слова.
– Слушаю вас! – раздался в Иркином телефоне знакомый голос.
– Алло, Всеволод? Это Ирина Чижова!
– Да, Ирина, что случилось? Вы уже встречались с Артемом?
– Нет еще. Хотела уточнить у вас адрес. Так записала, что сама не могу разобраться.
– Дружинниковская, 6. Это от метро налево.
– А, хорошо, спасибо! Я подойду минут через пятнадцать.
– Вы одна?
– Нет, с Оксаной.
– Хорошо. С проходной наберите внутренний номер. Вас встретят.
– Ясно. До свидания, Всеволод.
– Всего доброго. Лихоборский дал отбой. Убрав мобильник, Ирка сказала:
– Ты была права. Улица Дружины.
– Не, Ир, ты, правда, не в себе. Он сказал Дружинниковская.
– Как? Дружинниковская? Ну, может быть…
Мы кинулись в обратную сторону. Нужно было начинать поиски заново. Благо на сей раз мы вооружились исчерпывающим руководством Лихоборского.
Через пятнадцать минут мы действительно входили в нужное нам здание. Это был абсолютный квадрат с вылизанным бледно-серым фасадом. Точно так Ирке его описал менеджер Лихоборского.
Менеджер спустился к нам сразу, как только мы позвонили по внутренней связи. Хлипкий молодой парнишка. Явно ушлый. С мелкими бегающими глазками.
– Здравствуйте, вы из рекламного агентства?
– Да.
– Идите, пожалуйста, за мной.
Он кивнул охраннику, и тот включил нам зеленую стрелку. Мы прошли за турникеты и двинулись по ультра-мега-модерновому коридору, вслед за стремительно удаляющимся менеджером.
– Как его зовут, не помнишь? – спросила меня запыхавшаяся Ирка.
– Кажется, Артем.
– Точно!
Артем подождал нас у лестницы. Как только мы подошли, он направился вверх мимо цветущих белым и розовым магнолий в конце каждого лестничного пролета, мимо начертанных изящной рукой авангардиста квадратных голов, взятых в простенькие деревянные рамки.
Пока мы поднимались, Артем то и дело оборачивался и задавал разные глупые вопросы:
– Простите, я забыл, как называется ваше рекламное агентство.
– «Продюсерский центр Ирины Чижовой», – отчеканила Ирка.
Я вообще предоставила ей полную свободу действий. Шла молча, вглядываясь в разнокалиберные глаза персонажей с полотен.
– Хм, никогда не слышал, – озадаченно почесал в затылке рекламный менеджер. – А с кем вы работали?
– Да с кем мы только ни работали! – радостно врала Ирка.
Хотя, собственно, почему врала? Мы действительно, не работали со многими.
– Ну например, – допытывался дотошный Артем.
– Например, дизайн-студия «Просто». Это одна из крупнейших в Москве компаний, специализирующихся на интерьерном дизайне.
О, это конечно! Это сколько угодно. На дизайн-студию «Просто» мы не работали. Мы пахали. Я как в воду глядела, когда срифмовала: «Свяжемся с „Просто“, снесут до погоста».
И точно! Намучились на годы вперед. Студией управляли сразу три головы. Этакий Змей Горыныч. Правда, с басенной подоплекой про лебедя, рака и щуку. Угодить на всех мы не могли, сколько не убивались. Один подписывает, другой тут же зачеркивает. Второму понравится, третий плюется. Так и ходили по кругу. Пока, к нашей великой радости, студию не постиг басенный же финал. Возок с места не стронулся – и головы разлетелись в разные стороны. На сегодняшний день такой студии уже не было и в помине. Но Ирка, помня, что о покойнике либо хорошо, либо никак, продолжала петь дифирамбы.
Наконец, мы поднялись на четвертый этаж, и успокоившийся Артем ввел нас в двери рекламного отдела. Здесь на стенах уже не было авангардистов. Висели плакаты с пилюлями и всевозможными микстурами. В отделе ошивалось человек пять. Никто ничем конкретным не занимался. Носили и перекладывали какие-то скоросшиватели. Щелкали соленый арахис. А ведь, если вдуматься, их было почти в два раза больше, чем нас. Могли бы поднатужиться и сделать боссу приятное. Сэкономил бы…
– Думаю, нам удобней будет в моем кабинете, – сказал сопляк Артем.
– Как хотите, – Ирка любезно улыбнулась.
Я продолжала хранить неприступное молчание.
Артем ввел нас в смежную комнату, где стоял какой-то обтекаемый подковообразный стол. Были еще гарнитур кожаной мебели и телевизор. Мы заняли кресла. Артем плюхнулся на диванчик.
– Прежде всего, – сказал он, – я хочу обрисовать вам вашу задачу…
Эту самую задачу он обрисовывал час. После чего вручил нам толстенную папку с материалами и выпроводил.
Оказавшись на уже знакомой лестнице, мы с Иркой направились вниз, по пути возбужденно переговариваясь вполголоса:
– Ты что-нибудь поняла? – кривя рот, шептала я.
– Плюс-минус, – туманно отвечала Ирка.
– Что это за вобла, о которой он постоянно твердил?
– Не вобла, а воблеры. Такие таблички на дрожащих ножках.
– Боже ты мой! Зачем ему воблеры? У него у самого ножки дрожат…
Облив Артема помоями, я ощутила резкий скачок улучшения самочувствия. В теле образовалась приятная легкость. Мне вдруг вздумалось съехать вниз по перилам, но я тут же вспомнила, как один голый швейцарец шалил на лестницах фешенебельного отеля. Слышала об этом по радио. Уподобляться извращенцу не хотелось, поэтому я просто спрыгнула с двух последних ступенек.
И вот тут-то я увидела Лихоборского. Потому что едва не впечаталась носом в его грудь. Он поймал меня за локти в последний момент. Несколько секунд мы ошарашенно смотрели друг на друга. Потом он спросил:
– Резвитесь, Оксана?
– Так… разминаю стопы.
Он понимающе покивал. Отпустил мои руки. Я чувствовала, как колотится сердце. Особенно когда до меня долетал терпкий и одновременно теплый запах его парфюма.
– Как прошла встреча? – обратился он уже к Ирке, только что спустившейся.
– Как по маслу, – она победоносно потрясла перед его носом папкой с материалами.
– Ну и отлично. Когда ждать первых результатов?
