Так я и сделала, едва Толик, задышав ровнее, повернулся ко мне спиной.
Забыть он мне не дал.
Утром, когда я, абсолютно невыспавшаяся, выползла из комнаты, Толик сразу же встретился мне в коридоре. Перетаскивал обратно постель. И, в отличие от меня, пребывал в прекрасном расположении духа.
– Сбежала? – весело шепнул он мне на ухо. Хорошо еще за задницу не ущипнул!
– Ты храпишь и лягаешься! – сердито зашелестела я в ответ.
– Толя! Иди завтракать! – позвала с кухни мама.
– Спасибо, теть Валь! Я есть не буду, только кофе! – отозвался он. А потом снова мне и снова шепотом: – Врешь, сестренка, я во сне тихий, как ангел.
От этой его «сестренки» меня кинуло в жар.
– Какая я тебе сестренка? – набросилась я на Толика. – Мне вон одного брата с башкой хватает! А ты… а тебе…
Он приложил палец к губам – при этом от глаз его побежали лучики.
– Тихо, все… Сестренка – это было в иносказательном смысле.
Тут в коридор вышел папа, держа под мышкой книгу, пугающую своим оформлением. Можно было, даже не заглядывая, определить, что при прочтении папа погружается в море крови, где вместо медуз плавают чьи-то отстреленные мозги.
– Здорово, Толь, – он протянул Толику руку. – Молодец, что заехал. Надолго в Москву?
– Днем уезжаю, – сказал Толик, отвечая одновременно на вопрос и на рукопожатие.
– Как мать?
– Да ничего, дядь Саш, спасибо. Купила себе очередной гарнитур. Собирается делать ремонт на кухне.
– Ну ты ей хоть бабульками-то помогаешь?
– Когда как…
– Ты давай там мать не забывай. Она тебя одна с десяти лет растила.
– Да куда ж я, дядь Саш, от нее денусь?
– Это да, – развеселился папа, – скрыться от Ринаты сложно. Ну, давайте за стол! Чего вы тут шепчетесь?
Мы с Толиком обменялись игривыми взглядами и отправились вслед за папой на кухню.
На улицу мы тоже спустились вдвоем. Шли через сквер быстрым шагом. Толик почти невесомо держал свою руку у меня на загривке.
– На работу?
– Угу. Хочу прямо с утра обзвонить риелторов. Пускай начинают искать мне варианты. А ты?
Толик пожал плечами:
– Да не знаю. Поброжу где-нибудь в центре. До поезда долго еще.
«Отлично! – подумала я. – Сейчас еще и в метро с ним трястись!»
Делать было нечего. Мы доехали до «Китай-города». При этом он каждый раз заботливо придерживал меня, когда поезд трогался и когда, наоборот, тормозил. И каждый раз я ловила себя на мысли, что уже не испытываю к нему неприязни. Просто я осталась совершенно равнодушной к тому, что провела эту ночь с мужчиной. И это был первый признак того, что я на верном пути. Я не жду от этой ночи никакого продолжения. Я независима! Во всяком случае, Толстая Овца рассуждала бы иначе…
Я пошла на пересадку. Толик – на выход в город. Перед тем как разойтись, мы обменялись легким, незапоминающимся поцелуем в губы. Договорились созваниваться.
И вот я уже спешила к родному НИИ. Меньше чем за десять минут я пробежала от начала и до конца узкую улочку, зажатую с обеих сторон церквями и административными зданиями. Вбежала в офис. Бросила, как попало, свой плащ. Мне не терпелось поскорее заняться квартирой.
Я засела за телефон. Сделала кучу звонков. Рассказала, кажется, всем агентам в городе, чего ожидаю от своего будущего жилища. Так сказать, кинула боевой клич. Теперь оставалось ждать результатов.
Когда в офис ворвалась Ирка, я уже преспокойно работала. Точнее, делала вид, сидя перед компьютером. Размышляла о том, что можно предложить Лихоборскому в качестве долгосрочного проекта.
Думалось так.
В каких-то мелких рекламных услугах он не нуждается. У него на это есть рекламный отдел. Попытаться навязать ему проведение фокус-группы? Тоже не то. Слишком энергозатратно, да и средства не оправдывают цели. Это должно быть что-то вроде сдачи в аренду. То есть Лихоборский арендует у нас нечто пока неизвестное. Допустим, в течение полугода. Он платит стабильные деньги, а мы при этом имеем время и силы заниматься другими заказами. Да! Это было бы супер! Только вот нет у нас ничего. Разве что доисторическое пресс-папье, пылящееся в продуктовой тумбочке.
Я мучилась. Никак не могла найти достойного предложения. И тут как раз Ирка и ворвалась. Схватила свою забытую накануне косметичку. Вывалила все ее разнообразное содержимое на стол.
– Гад! Сволочь! – зло шипела Ирка, копаясь в куче мелких аксессуаров.
Потом цапнула что-то и убежала.
Отсутствовала она где-то еще около получаса. Когда вернулась, выглядела уже менее возбужденной, скорее, подавленной.
– Что опять? – уныло спросила я.
– Сволочь Талов! Какая же он сволочь, Оксанка! – Чижова уселась на стул рядом со мной, уставившись в одну точку. Из глаз ее текли слезы…
Конечно же Мишанин букет не мог не растопить льда в Иркином сердце. Уже на следующий день они были вместе. Я увидела их по чистой случайности – в окно. Когда она садилась к нему в «Гранд Чероки».
Случайность произошла чуть раньше, чем Ирка успела выйти на улицу, поэтому я стала свидетельницей Мишаниного ожидания. Оно на этот раз происходило снаружи.
Талов, нервно прохаживаясь, без конца одергивал свой пиджак. То запихивал очередные розы в салон, то опять доставал их обратно, то закуривал, то, не раскурив, бросал. В общем, всячески изводился. Когда, наконец, Ирка вышла, он на секунду застыл, закуривая по новой. Потом, отшвырнув сигарету в одну сторону, букет – в другую, пошел ей навстречу. Стал безудержно целовать ее куда только можно: в глаза, в волосы, в щеки. Одно только то, как он раскружил ее, наталкивало на мысль, что Талов влюблен, как мальчишка…
– Так что же между вами произошло? – попыталась выяснить я.
Ирка вытащила из пачки гигиеническую салфетку, промокнула глаза.
– Не могу, Оксанка. Не сейчас… Мы помолчали.
«Как странно, – подумала я, – отношения с представителями фармацевтической фирмы закончились для нас с Иркой одинаково. В буквальном смысле плачевно. Интересно, чем обернутся они для Полины?»
– А ты знаешь, – неожиданно для самой себя сказала я, – ты была права. У Балагуры роман с Лихоборским.
У Ирки отвисла челюсть. Глаза моментально высохли.
– Да ты что?!
– Вот так… – подтвердила я. – Только ты смотри не проболтайся! Я тебе ничего не говорила. И вообще, поменьше на эту тему. Я от Полины скрыла, что мы с Лихоборским были близки.
– И ты что, правда, думаешь, что она ничего не знала?
– Я не думаю, я уверена.
– Ну ты и дура, Оксанка! – Чижова постучала пальцем по лбу. – Да знала все твоя Полина прекрасно! Просто решила увести у тебя Лихоборского! Измором его берет. Мне же Талов рассказывал, как она ему по десять раз на дню названивает! И возле офиса караулит!
