Я нахмурилась, пытаясь представить себе эту картину.
– А дым костра возле топливного бака – это какой-то намек?
– Да нет, просто Зиськин любит, когда все по-домашнему.
– Не понимаю. А где же здесь символ домашности? На топливном баке будет сидеть старенькая мама начальника производства?
– Да ну тебя! – рассердилась Чижова. – Отстань! Дай с человеком пообщаться!
Заняться мне было нечем, и я полезла в сумочку за японскими головоломками.
Найти в моих залежах даже такую безделицу, как зонт, не всегда удается. Поэтому рылась я достаточно основательно. И вдруг случайно наткнулась на визитку Мишани.
«Блин! Чего же я тяну? Надо ему звонить! Может, он, конечно, давным-давно остыл к этой затее, но вдруг повезет?
Правда, время не совсем удачное – вечер пятницы… Я постояла в раздумьях. – Ладно, рискну!».
Прихватив мобильник, я вышла в коридор, чтобы Чижова, не дай бог, ничего не услышала.
– Слушаю вас, – после короткой паузы откликнулся Мишанин голос.
– Михаил, здравствуйте! Это Оксана из «Продюсерского центра Ирины Чижовой». Помните меня?
– Помню! Конечно, помню, – заулыбался Мишаня в трубку. – Как поживаете, Оксана?
– Все хорошо, спасибо.
– Как поживает сама Ирина Чижова?
– Да что ей сделается! – небрежно отозвалась я. – Собственно, я вот по какому вопросу, Михаил. Помните, вы мне сделали одно очень заманчивое предложение? О создании рекламного агентства нового типа?
– Было дело…
– Скажите, оно еще в силе?
– Ну, в принципе… – Талов, шмыгнув носом, запнулся. Явно что-то обдумывая. – В принципе, наверное, да.
– Это очень уж обтекаемо. Нельзя ли чуть поконкретней? – попросила я.
– Ну, скажем так. С того времени произошли кое-какие изменения. Теперь я занимаюсь этим не один. Поэтому не вполне уверен, что могу предложить вам прежнюю схему сотрудничества.
Я напряглась.
– А! Так вы уже нашли себе специалиста по рекламе?
– Нет, все немного сложнее. А может быть, наоборот, проще… Но если вы готовы обсуждать эту тему, нам лучше встретиться. Причем можем сделать это прямо сегодня. Вы располагаете временем?
Я прикинула. Вроде на сегодняшний вечер у меня ничего не намечено. Зато на следующей неделе я едва ли смогу выкроить для Талова хотя бы минуту.
– Да, хорошо. Давайте сегодня.
– Только обязан предупредить: это будет деловой разговор на природе! Я приглашен на пикник. Вы готовы поехать со мной?
Я растерянно помолчала.
– А как же я попаду обратно?
– Я смогу вас отвезти. На крайний случай, если напьюсь, вызову дежурного водителя… – Мишаня сделал короткую паузу. – Да, и кстати, если вы успели что-то такое подумать, смею заверить: я буду не один!
Меня так и подмывало спросить: «Надеюсь, мсье Лихоборского там не будет?», но я сдержалась.
– Считайте, договорились! Где мы с вами встретимся?
– Пф-ф-ф, – выдохнул Мишаня, скорее всего, глядя в эту минуту на часы. – Думаю, если я поеду за вами, то потеряю в пробках как минимум час. Может, лучше вы подъедете на Пресню?
– Да, хорошо. Минут через двадцать смогу быть у метро.
– Отлично! Я припаркуюсь в тупике, справа от выхода. Вы же знаете мою машину?
Я увидела таловский внедорожник, едва поднялась на улицу. Мишаня тоже заприметил меня. Вышел встречать.
– Замечательно выглядите, Оксана! Ездили куда-нибудь отдыхать?
Я оглядела свои руки.
– Хм, а мне казалось, загар уже полностью сошел.
– Нет, обычно вы менее смуглая, – он распахнул передо мной дверцу. – Ну что, едем в лес!
Как хорошо, что я сегодня по старой привычке надела джинсы! Правда, от костра могла пострадать моя новая курточка. Ну да уж за этим я как-нибудь прослежу!
Талов вел машину немного нервно. Постоянно вилял то вправо, то влево, втискиваясь в какие-то неприлично маленькие зазоры. С такой манерой езды мы оказались за МКАДом уже через сорок минут. Постепенно стал накрапывать дождик. Сначала он оставлял на стекле лишь едва заметные точки. А потом уже – размашистые косые штрихи.
– Да, похоже, пикник наш накрылся, – сказал Мишаня, разочарованно глянув в небо.
И только он это сказал, как на его сотовый раздался звонок.
– Да! – ответил Мишаня. – Здорово!.. Да вижу уже!.. Ага… Ну так я в пятнадцати минутах!.. Погоди, скорый ты наш! Я сейчас кое-что выясню и перезвоню, если буду запаздывать…
Сунув мобильник в специальный держатель на приборной доске, Талов повернулся ко мне:
– Оксан! Возникли небольшие коррективы, в связи с дождем…
Я, кажется, уже догадывалась, о чем он мне сейчас сообщит. Во всяком случае, пейзаж за окном становился все более узнаваемым. Но ответила довольно беспечно, будто и не думала нервничать:
– Излагайте!
Талов побарабанил большими пальцами по рулю:
– Коллектив передумал пить под открытым небом и перебрался к Всеволоду на дачу. Вы не будете возражать, если мы перенесем наш разговор туда?
Я на минуту представила, как ввалюсь к Лихоборскому. Здрасьте вам! Бестактно вторгнусь в его жилище, где каждый предмет напомнит мне о чем-то таком, что вспоминать уже ни к чему!
– Может, лучше не стоит… – покривилась я.
– Смотрите сами – я готов повернуть обратно. Отложим нашу беседу до следующего раза.
Черт возьми! Когда – до следующего? Опять все затянется на полгода? Или не выгорит уже никогда? Почему я не становлюсь равнодушной? Как все было бы просто тогда! Нигде бы уже не екало, не щемило…
– Ладно, – проглотив ком, сказала я, – на даче так на даче.
И вот мы уже гудели в знакомые ворота.
Они будто сами по себе отворились, управляемые кем-то с дистанционного пульта. И я вдруг испугалась, что сейчас из-под куртки пробьется мой пульс. Мне потребовалось немало усилий, чтобы справиться с чувствами. На это ушло все время, пока Мишаня, толкаясь задом, пытался въехать между Севиным «Лексусом» и чьей-то синей «Тойотой». Зато в самый ответственный момент, когда Лихоборский собственной персоной спустился с крыльца, я уже крепко держала себя в руках.
Всеволод, склонив голову, направился к нам, силясь через стекло разглядеть таловского пассажира.
– Здорово! – услышала я. – Кого это ты привез? Мамка не заругает?
– Мамка не знаю, а Вероника может приревновать, – ответил Мишаня, помогая мне выбраться.
Предупрежден, значит, вооружен!
