– Я? Нет, – ответила я и заерзала на стуле.
Как-то странно он на меня глянул! Неужели подумал, что я – непьющая?
Я незаметно покосилась в зеркало. По-моему, у меня на лице написано, что цирроз не за горами!
– Оксана!
– Да?
– Вы прекрасно выглядите, – в его глазах блуждал все тот же насмешливый огонек.
Заметил, гаденыш! Я для проформы щипнула свои выделенные воском виски.
– Правда? Благодарю вас. Вы тоже сегодня хороши, как никогда…
Предотвращая очередную нелепицу в адрес клиента, Ирка встряла в разговор:
– Давайте обсудим рекламную кампанию! – предложила она.
– А зачем? – Лихоборский, улыбаясь, развалился на стуле. – Я не занимаюсь рекламой. Просто хотел лично убедиться, что с вами можно иметь дело. Не более того.
Странный какой-то! Назначает нам деловую встречу, а сам не собирается говорить о деле. Или он уже все про нас понял? Мелковаты мы для него? Тоже мне, крутышка выискался! Капиталист проклятый!
– Убедились? – почти с ненавистью спросила я.
– Убедился.
– Тогда о чем же мы с вами будем говорить? – раздался нежный голосок Полины. Она, напротив, вложила в свои слова как можно больше любви.
– Да о чем хотите! О музыке, о кино, о политике… о чем угодно… – вдруг лицо Лихоборского озарилось, как будто в голову пришла гениальная идея. – А хотите, я по почерку определю характер каждой из вас? Это очень увлекательно, поверьте мне!
– Вы что, ходите на курсы психологов? – скептически спросила я.
– Нет, к господам психологам я не имею ни малейшего отношения. Меня интересует исключительно графология. Это, если угодно, мое хобби.
– Здорово! – воскликнула Ирка. – Давайте попробуем! У кого есть бумага и ручка?
– У меня! – быстро отозвалась Полина. И стала дрожащими пальцами расстегивать молнию на сумочке.
Когда перед каждой из нас лежало по чистому листу, Лихоборский сказал:
– Теперь напишите произвольную фразу. Первую, которая придет вам в голову. Но учтите, фраза должна содержать не менее пяти слов.
Я призадумалась. Что бы такого написать? И тут мне вспомнилось одно занятное высказывание. Из книги, ставшей моим настольным пособием с незапамятных времен.
Я старательно вывела цитату и сдала свой листок Лихоборскому. Девчонки проделали то же самое.
Прежде чем приступить к анализу, Всеволод закурил сигарету. Долго всматривался в наши каракули, пускал клубы дыма, щурился. И чему-то улыбался.
Потом, наконец, изрек:
– Начнем с Оксаны, – он отложил листочки моих подруг и громко зачитал: – «Не вари козленка в молоке матери его». Хм, очень интересный выбор фразы. Это свидетельствует о неординарности вашей натуры, – ухмыльнувшись, Лихоборский поглядел на меня, затем продолжил: – Почерк у вас ровный, красивый, с острыми буквами. Вы – чистюля. Терпеть не можете беспорядка. Окружающим вы кажетесь очень спокойным, уравновешенным человеком. В действительности же вы чрезвычайно вспыльчивы. Пишете убористо. Расстояний между словами почти не оставляете. Это означает, что круг ваших знакомых весьма ограничен. Вам присущи склонность к самоутверждению и непостоянство во взглядах. Скорее всего, ваша стихия – огонь.
Закончив, он вопросительно приподнял брови.
– С точностью до миллиметра! – восхитилась я.
Лихоборский неопределенно шевельнул плечом. Мол, ничего удивительного: научный прогресс. И снова обратился ко мне:
– Если не секрет, какой у вас знак Зодиака?
– Стрелец, – ответила я.
Вопрос почему-то задел меня за живое. Точнее, тон, которым он был задан. Это заставило меня пристально посмотреть Лихоборскому в глаза. Он не только не отвел взгляд, но как будто примагнитил к себе, потянул меня куда-то – на самое дно… Я обомлела. Так остро в эту минуту в груди что-то екнуло. Забилось. Затрепыхалось. И кубарем вдруг покатилось в этот зеленый омут.
Смешно. Первый раз в жизни я четко отследила момент, когда влюбилась. Вот так легко и непринужденно, без заламывания рук, без предварительных поцелуев на предварительной лавочке…
Должно быть, мы смотрели друг на друга достаточно долго. Потому что Ирка неожиданно сказала:
– Свидание Штирлица с женой.
Лихоборский тряхнул головой и как ни в чем не бывало взялся за следующий листок.
– Ирина! Рассказываю о вас! Вы любите рисоваться. Производить эффект разорвавшейся бомбы. Об этом можно судить по выбранной вами фразе: «Когда я не умираю от любви, когда мне не от чего умирать – вот тогда я готова издохнуть!» Кроме того, умирать от любви вы готовы только теоретически. Ваш практичный ум никогда не даст вам потерять голову. Почерк не по-женски размашистый и твердый. Это значит, что вы тщеславны и самоуверенны. Изо всех сил стремитесь к обогащению. У вас что-то вроде внутренней мании величия. Из-за этого вы частенько пренебрегаете мнением окружающих. Думаю, ваша стихия – вода.
Мы пооткрывали рты. Это было настолько похоже на Ирку, что вряд ли кто-нибудь дал бы ей более точную характеристику.
А Лихоборский тем временем шпарил без остановки.
– Полина! Чудесная Поленька, – он разулыбался с видом отца, который только что узнал, что его отпрыск научился плавать. – Вы совсем не умеете скрывать свои чувства. Фраза «О, сколько нам открытий чудных дарует просвещенья дух» настолько общедоступна, что от нее не спрятаться. Так же, как и от вашей прямоты. Вы застенчивы и только поэтому не говорите многих вещей. Однако при этом все написано у вас на лице. Большое количество завитушек говорит о том, что вы живете в придуманном мире. Часто мечтаете и не хотите смириться с действительностью. Это влияет на постоянную перемену вашего настроения. Вы добры, возвышенны. И очень болезненно воспринимаете мнение окружающих. Уверен, что вам покровительствует земная стихия.
Когда он умолк, я разразилась бурными аплодисментами.
– Браво, Всеволод! Браво! – воскликнула я. – Не зарядите мне минуту молчания?
– Не понял, – Лихоборский, потянувшийся было за очередной сигаретой, застыл на месте.
– Ну, помните, минута молчания, заряженная Чумаком?
– Ах, вы об этом! Нет, я не экстрасенс. Все гораздо проще…
– Погодите! – опомнилась Ирка. – Ну, предположим, графология позволяет определить характер человека. Но откуда вы про знаки Зодиака-то знаете?
– А вы действительно – водный знак?
– Да. Рыбы.
– А вы, Полина?
– А я – Козерог.
– Ну вот видите, мой интерес к астрологии тоже не прошел даром.
– А! – обрадованно воскликнула я. – Павел Глоба! Просим, просим: автограф, пожалуйста, и гороскоп на следующий год!
