У нас были все основания полагать, что мистер Китченер повесился именно на этой иве.
– До сих пор не могу понять, почему ты упомянул меня, но ничего не сказал о кулоне, – сказала я. – По твоим словам, все выглядит так, будто сама Анни Вард рассказала мне о том, кто ее убил, но мы же знаем, что это чушь собачья. Призраки не способны четко выражаться. Парапсихологическое общение – вещь очень неконкретная, из него можно почерпнуть лишь обрывочные сведения.
– Я знаю, – довольно фыркнул Локвуд, – но тебе не повредит то, что я подал тебя как звезду сыска. Нам нужно, чтобы клиенты стали записываться к тебе в очередь. А про кулон я умолчал намеренно: отчасти для того, чтобы придержать эту новость для будущих статей, отчасти потому, что не хочу, чтобы о кулоне стало известно Барнсу.
– Так ты ничего не сказал ему?
– Пока нет. Барнс все еще зол на нас, а тут вдруг окажется, что Люси в нарушение всех инструкций прихватила с места происшествия опасный артефакт. Нет, об этом лучше помалкивать. Да какая разница? Этот кулон, по сути, к делу ничего не добавляет. Вина Блейка и без него совершенно очевидна. Кстати о Блейке. Тебе удалось разыскать еще что-нибудь по делу Вард, Джордж?
– Да. Несколько картинок. Интересные. Покажу вам их, когда вернемся.
Время шло. Холод усиливался. Ива излучала грустные и тревожные эмоции, они все сильнее растекались вокруг, струились среди кустов и цветочных клумб, пластмассовых велосипедов и разбросанных по саду детских игрушек. Ветки ивы слегка зашевелились, хотя никакого ветра не было и в помине.
– Интересно, почему он это сделал? – пробормотал Локвуд.
– Кто? – спросил Джордж. – Гуго Блейк?
– Нет, я о сегодняшнем случае. Почему этот человек вдруг взял да и повесился?
– Потерял кого-нибудь, кто был ему очень дорог, – влезла я в разговор.
– В самом деле? Почему ты так решила, Люси? Об этом что-нибудь было в газетах, Джордж?
У меня не было никаких соображений на этот счет. Я вслушивалась в скрип дерева.
– Не знаю, – сказала я. – Может быть, ошибаюсь.
– Внимание, – отрывисто предупредил Локвуд. – Я что-то заметил… Да, есть! Вы тоже видите?
– Нет. Где?
– Он прямо здесь! Неужели вы его не видите? Стоит под деревом и смотрит вверх.
Я почувствовала, что что-то надвигается. Прокатилась невидимая волна, заставившая кровь громко пульсировать у меня в ушах. Но мое Зрение было не таким хорошим, как у Локвуда, поэтому дерево по-прежнему представлялось мне паутиной темных ветвей и теней.
– Он держит в руках веревку, – пробормотал Локвуд. – Должно быть, он стоял здесь какое-то время перед тем, как…
Иногда помогает взглянуть на происходящее боковым зрением. Я перевела взгляд на стену сада, и тени под деревом неожиданно сфокусировались. Я увидела бледный контур тонкой неподвижно стоящей фигуры. Сквозь нее просвечивали ветки ивы.
– Вижу, – сказала я. Призрак смотрел вверх, склонив голову набок так, словно у него уже была сломана шея.
– Не смотри ему в лицо, – сказал Джордж.
– Хорошо, я подберусь ближе, – сказал Локвуд. – Стойте здесь, тихо. А-а! Меня кто-то схватил!
Двойной свист стали – это мы с Джорджем одновременно выхватили свои рапиры. Я осветила застывшего на месте Локвуда лучом фонарика и тут же выключила его.
– Никто тебя не схватил, – сказала я, – просто ты зацепился полой пальто за куст.
– Уф, прекрасно. Спасибо.
– Твое пальто. Оно слишком длинное, – пробурчал Джордж. – Однажды оно уже чуть не погубило тебя.
Послышался негромкий шорох – Локвуд выдирал пальто из колючек крыжовника. Фигура под ивой продолжала стоять, не двигаясь с места.
– Прикройте меня, – попросил Локвуд.
Он вытащил рапиру и осторожно двинулся к дереву. При каждом шаге его почти до колен обвивали струйки призрачного тумана. Мы с Джорджем осторожно крались следом, держа наготове соляные бомбочки.
Так мы добрались до крайних веток ивы.
– Хорошо, – выдохнул Локвуд. – Я совсем рядом, но он никак не реагирует. Это просто Тень.
Теперь я гораздо лучше могла рассмотреть призрак человека в рубашке без пиджака, в брюках с высокой талией и подтяжками… Бледное лицо запрокинуто вверх. Я старалась не смотреть на это лицо, но ощущала эхо давнего горя, потерянной любви, невыносимого отчаяния… Услышала приглушенный мужской стон.
Наконец призрачная фигура шевельнулась. Я увидела мелькнувшую в воздухе веревку, конец которой полетел высоко в ветви…
В воздухе мелькнул еще один небольшой предмет, ударился о ствол ивы. Соль дождем хлынула вниз, прожигая призрачную фигуру насквозь. Призрак скорчился и исчез. Крупинки соли вспыхнули зеленым пламенем, изумрудным снегом падая на землю.
– Зачем ты это сделал?! – крикнула я Джорджу.
– Не горячись! Он же двинулся. А Локвуд был совсем рядом. Я не мог оставить призраку ни малейшего шанса.
– Но он не нападал, – возразила я. – И не собирался. Думал только о своей жене.
– О своей жене? Откуда это известно? Он что, сам сказал тебе об этом?
– Нет…
– Так почему ты…
– Не имеет значения, – сказал Локвуд, раздвигая ветки ивы. У его ног мерцали и гасли зеленые искорки. – Он исчез. Давайте засыплем это место железными опилками и поскорее возвратимся в тепло.
Да, бывают случаи и вроде этого. Они расследуются быстро и легко и решаются в один миг. На следующий день мы нашли в ветвях ивы обрывок очень старой веревки, он глубоко врос в ветку, торчащую прямо над тем местом, где стоял призрак. Вытащить веревку нам не удалось и пришлось спилить всю ветку. Затем мы ее сожгли на костре, густо посыпая солью. Спустя три дня новые владельцы дома спилили и выкорчевали все дерево.
Вернувшись из сада к себе на Портленд-роу, мы с удивлением обнаружили припаркованную возле нашего дома полицейскую машину. Она стояла с включенными фарами и работающим двигателем. Из машины навстречу нам вылез офицер ДЕПИК – огромный детина с бритой головой. Гора мышц без намека на шею. На нем была обычная темно-синяя униформа.
– Локвуд и Компания? – хмуро спросил он. – Где вы так долго пропадали? Вас ждут в Скотланд-Ярде.
– В такое время? – нахмурился Локвуд. – Поздно уже. Мы возвращаемся с расследования.
– Это не ко мне. Вас хочет видеть Барнс. Уже два часа ждет.
– А до утра он подождать не может?
Рука полицейского, розовая и массивная, как свиной окорок, медленно потянулась к висевшей у него на поясе железной дубинке:
– Нет.
– Красноречиво сказано, – сверкнул глазами Локвуд. – Ладно, сержант, все в порядке. Поехали.
