— Елена Викторовна, — обратилась я к ней прямо с порога. — У меня дурные новости.
— Что за дурные новости? — она в этот момент как раз завершала подводку глаз и потому посмотрела на меня через зеркало.
— Вашу сестру убили.
— Что? — она раскрыла рот от удивления и медленно, как в кино, повернула голову ко мне. — Как это убили?
— Может быть, это вам покажется грубо и неэстетично, но ей воткнули нож в спину. Смерть наступила мгновенно.
— Боже мой! — Елена закрыла глаза руками, затем убрала их, а по щекам уже катились слезы, напрочь размазывая с таким трудом нанесенную тушь. — Анечка! Боже мой! Вы знаете, кто ее убил?
— Я догадываюсь, что это сделал тот же человек, который до этого расправился с ее шефом Георгием Сякиным. Она вам ничего не говорила об этом?
— Нет. — У Елены, видимо, уже защипало глаза, потому что она поморщилась и полезла за платком. — А должна была?
— Дело в том, что Аня знала, кто убил Георгия. И скорее всего шантажировала убийцу.
— Да, это в ее стиле. Но я ничего не знала об этом, клянусь вам.
— Я верю вам, Лена, — успокоила ее я. — И разговариваю сейчас с вами не потому, что хочу уличить в чем-то. Нет, напротив. Мне нужна ваша помощь.
Красильникова удивленно подняла на меня глаза.
— Да, — кивнула я. — Только вы сейчас в силах помочь мне в поиске и изобличении преступника.
— Я готова. — Елена с трудом сдерживала себя, чтобы не заплакать вновь. — Что надо делать?
— Вам надо выдать себя за Аню. Внешне вы очень похожи на свою сестру. Мы отправим вас в больницу и пустим слух, что Аня не умерла, а якобы тяжело ранена и находится в реанимации без сознания. Убийца должен клюнуть на эту удочку. Он решит, что как только Красильникова выйдет из комы, она расскажет все, что ей известно, и тем самым выдаст злоумышленника.
— И что?
— Вас захотят убить, но мы будем начеку.
— Эй, погоди-ка, — вмешался в разговор Дима. — Насколько я понял, Елена Викторовна должна будет выступить в роли приманки?
— Совершенно верно.
— Но ведь это очень опасно. Лично я против. Ее могут и в самом деле убить. Что, если вы прошляпите?
В ответ я достала из сумочки свое удостоверение и протянула его Лене.
— Я — профессиональный телохранитель, а это — подтверждающий документ. Довериться мне или нет, решать вам.
Она раскрыла корочки и мельком глянула в них.
— Я согласна.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Сделаю все возможное, чтобы оправдать оказанное доверие.
— Это безумство, — высказался Селиванов, но ни я, ни Елена не отреагировали на его слова.
— У тебя телефон есть? — спросила я.
Дима молча и насупленно кивнул, затем указал рукой в дальний угол комнаты. Телефон висел на стене за двустворчатым шкафом.
Для начала я позвонила в «Металл-С». Трубку никто не снял. Либо Костя уже ушел оттуда, либо просто осторожничал. Понадеявшись на первое, тем более, что времени у него было достаточно для того, чтобы завершить обыск в офисе, я набрала номер следователя Калугина.
Он снял трубку после первого же гудка.
— Игорь, у меня к тебе новая просьба, — без предисловий сказала я.
Он узнал меня сразу.
— Выкладывай.
— Сегодня убили Красильникову, — выдала я.
— Твою мать, — ругнулся он. — Ставридов будет в бешенстве. От тебя никогда не дождешься хороших новостей.
— Не торопись с выводами и выслушай до конца. Она знала, кто отравил Сякина, но решила наварить немного деньжат при помощи шантажа. Хорошего, как видишь, из этого ничего не вышло. Но суть в другом. У Ани есть сестра. Они здорово похожи друг на друга, Игорь. Я только что пообщалась с ней, и она согласна выдать себя за Аню.
— Для чего? — встрял в мой монолог с вопросом Калугин.
— Для приманки, Игорь, для приманки. Надо положить Елену, так зовут сестру, в реанимацию и сказать, что это Аня и есть шанс спасти ее. Ты понимаешь, куда я клоню?
— А ты понимаешь, как это опасно?
— Под мою ответственность.
— Ставридов с тебя шкуру сдерет, — пообещал Калугин. — Он и так зуб на тебя точит.
— Пусть точит, — отмахнулась я. — Ты же прикроешь меня.
— Постараюсь, — традиционно ответил Игорь.
— Мы поймаем убийцу. Клянусь тебе, поймаем.
— Ладно. Что конкретно требуется от меня? — в голосе Калугина наконец-то послышалась решимость.
— Подготовь Ставридова — раз, договорись с докторами из реанимации — два и пусти слух — три.
— Как это «пусти слух»?
— Через средства массовой информации. Пусть об этом напишут в газетах, объявят по радио и телевидению. Сумеешь? — я не сомневалась в его ответе.
— Постараюсь.
— И приезжай сам за Леной.
— Диктуй адрес.
Вот это уже разговор. Вот это я понимаю. Специалист.
Я продиктовала ему адрес Селиванова, и Игорь пообещал, что, как только все будет готово, он прибудет.
Не прощаясь, я повесила трубку.
— Колесо закрутилось, — объявила я Красильниковой-младшей. — Не хочу вас пугать, но назад теперь хода нет.
— И не надо, — ответила она. — Я принимаю решение только раз.
Молодец! Впрочем, как она недавно сказала, ее жизнь — это теперь моя головная боль. Но не сейчас еще. Опасность возникнет только тогда, когда пущенный нами слух дойдет до ушей убийцы. Радио, газеты, телевидение — это все, конечно, очень хорошо, но я не могла отказать себе в удовольствии закинуть «утку» в некоторые уши.
Я снова сняла трубку. Набрала номер Нежельской.
— Слушаю, — откликнулась она на том конце провода.
— Здравствуйте, Света, — начала я вежливо. — Это Женя Охотникова вас беспокоит. Что же вы так быстро уехали с похорон? И на поминки не остались.
— Мне стало не по себе, — ответила она. — Голова разболелась.
— Прошла? — участливо спросила я.
— Что?
— Я говорю, голова прошла?
— Да, спасибо. Я выпила таблетку, и мне полегчало.
— Отлично, — порадовалась за нее я и тут же подпустила в голос печальных ноток. — Жаль, таблетка не всем может помочь.
— Что вы имеете в виду?
— Вы не слышали, какое несчастье случилось с Красильниковой Аней?
На том конце повисла пятисекундная пауза, а затем Нежельская спросила:
— Что с ней?
— Ей воткнули нож в спину. Подозреваю, бедняжка слишком много знала.
