С ужасом я поняла, что события развиваются по худшему сценарию. Он будет делать из меня сумасшедшую.
— Волки, то есть люди, они были волками, — делаем испуганные глаза, и обращаем сей взор на сурового мужчину, который пытается сделать из меня дуру.
Довольно неудобно вести разговор, когда твой оппонент уделяет дороге большую часть своего внимания. Осмотревшись по сторонам, я понимаю, что совсем скоро мы прибудем домой.
— У тебя нервный срыв, Ру, — и он так улыбнулся, что сразу стало ясно — издевается.
Я отвернулась, краем глаза наблюдая за ним. Красный свет, мы остановились.
— Я не сумасшедшая, — тихо говорила я. — Не верю. Такого ведь не бывает, правда? Это все сон. Просто страшный сон. Мне иногда снятся кошмары. В таких случаях дядя будит меня, поит теплым чаем и вновь укладывает спать. Знаешь, дядин телохранитель, Сергей, хороший парень был, пока его тоже не разодрали собаки, — сейчас главное говорить. И позвала, — Хорт?
— Что? — Саша отозвался автоматически.
Я в открытую пялилась на него. Уже давно горел зелёный, а мы продолжали стоять посреди дороги, мешая нормальному транспортному движению, о чем щедро сообщали гудки чужих машин. Он поморщился словно от зубной боли, но вскоре весело усмехнулся.
— Попался, — сделала я вывод.
— Точно, — кивнул он, и мы, наконец, тронулись
— Там был человек, — осторожно начала я. Чувствую себя сапером — неверный шаг, и все, прощай дурная голова. — Он тоже звал себя Хортом. Что это значит?
— Как бы тебе объяснит, маленькая, — задумавшись, он перестроился в соседний ряд. — Это звание. Или титул, если тебе так будет понятнее.
Понятнее мне не было.
— Саша, — голос мой дрогнул. — Объясни мне все. Я ведь понимаю, что стоит заикнуться об увиденном, в лучшем случае меня примут за наркоманку.
Нервы порядком сдавали. Порывшись в своей сумочке, нашла зажигалку и сигареты. Взяла сигарету в рот, но не успела поднести огонь к ней, как перед моим лицом появилась огромная рука и отобрала сигарету, зажигалку и пачку.
Я опешила. Это что сейчас было? Растерянно наблюдаю, за тем, как Саша открывает окно и в наглую выкидывает мое добро.
— Еще раз учую от тебя запах табака — накажу, — он был зол.
Я прониклась. Честно. И курить как-то расхотелось. И вообще, давно пора спортом заняться. Хочу к дяде.
Видя мой испуг, он смягчился, перестав хмуриться, и даже взгляд изрядно подобрел.
— Руслана, объясни мне, зачем ты поперлась с этой идиоткой? — его ласковый тон, звучал особенно издевательски, в своей снисходительности. — Я понимаю, эта кукла, у нее по слухам никогда мозгов не было, но ты-то куда полезла?
Меня задели столь грубые слова в адрес мёртвой Машки. Господи, она ведь действительно умерла.
— Я думала, что смогу ее уберечь, — буркнула я.
— Думала она, — хмыкнул он. — Хорошо, хоть мне догадалась позвонить, хрен бы кто другой помочь смог. Значит так, о произошедшем никому ни слова, особенно Борису.
Раскомандывался.
— Ты ответишь на мои вопросы? — нетерпеливо встряла я.
— Ру, запомни, старших перебивать не вежливо, — он посмотрел на меня как на дитя неразумное. — Ты еще не готова к правде.
— Это я-то не готова?! — взвизгнула я.
Саша поморщился.
— Руслана, ты пытаешься вывести меня на откровенность, не желая ничего давать взамен.
— Что я могу предложить тебе? — искренне удивилась я. Но подобный поворот не был для меня неожиданностью.
Мы затормозили. А вот и мой родной подъезд.
— Мне нужна твоя кровь, — он открыл бардачок, где я обнаружила запакованный одноразовый шприц.
— Нет, — не раздумывая мотнула головой я.
Мне строго настрого было запрещено сдавать кровь, даже на анализы. Дядя подробно объяснил причины.
— Вот видишь? — он невесело усмехнулся. — Сотрудничать добровольно ты не желаешь.
Он протянул руку к моим волосам, сначала ласково погладил меня по затылку, а потом резко схватил за волосы, и притянул мое лицо ближе к своему. Глаза в глаза, совсем недолго, но мне хватило, что бы раз и навсегда уяснить для себя, что легкая жизнь для меня кончилась.
— Иди домой. Из квартиры ни шагу, — его горячее дыхание касалось моих губ. — Поняла?
Кивнуть я не могла по понятным причинам.
— Да, — всхлипнула я, не то что бы мне было так уж больно, но все равно приятного в такой хватке мало.
— Незнакомых тебе людей не впускай. Завтра я приеду к тебе, и мы поговорим.
— Скажи только, эти монстры. Они ведь были реальными? — прошептала я.
— Да, — просто ответил он и отпустил меня.
Молча, чуть пошатываясь, я выбралась из его машины и направилась домой. Дядин мерседес уже стоял во дворе, но самого его в машине не было. Значит, Саше доверяет. Или у него другие мотивы?
Назаров решил проводить меня до двери. Забавно.
— Охраняешь? — ядовито поинтересовалась.
— Да, — улыбнулся он. Только сейчас заметила, что улыбка у него лучится обаянием. Это с его-то зверской рожей? Впрочем, зря я так, лицо тут ни при чем, скорее уж нечеловеческие глаза.
Консьержка проводила меня внимательным взглядом, на Сашу старалась не смотреть. Вскоре мы скрылись в лифте. Вот тут я начала нервничать по-настоящему. Замкнутое помещение, слишком мало пространства. Я чувствовала запах Саши, и что странно мне он нравился. Кожа покрылась мурашками, волосы на затылке кажется, начали шевелиться, а кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к этому мужчине. Это что еще за ненормальная реакция на страх? А Саша стоит себе спокойно и с меня глаз не сводит. Между прочим, так пялиться на людей довольно невежливо.
— Ты странно смотришься в деловом костюме, — заметила я, лишь бы что-нибудь сказать.
Тут двери лифта распахнулись, впуская свежий поток воздуха. Почти не контролируя себя, я ломанулась на выход первой, на ходу доставая из сумочки ключи от квартиры.
На пороге как всегда стоял дядя Боря.
— Зайдешь, Александр? — на удивление гостеприимно предложил дядя.
— Извини, Борис Витальевич, дела, — развернувшись, он шагнул в лифт, что бы быстро скрыться с глаз моих.
— Дядя Боря, я так устала, — призналась я, наблюдая решительное выражение на лице родственника. Нет уж, сегодня никаких допросов. — Так хочу спать.
Подобный исход дядю тоже устраивал, посему вздохнув с облегчением, он отправил меня спать в мою комнату, которая начала потихоньку раздражать. Скинув с себя все вещи, и напялив любимую майку, я пожелала дорогому дяде спокойной ночи. В порыве нежности дядя мне даже одеяло подоткнул и окна плотно зашторил, что бы солнце спать племяшке не мешало.
