Жутко было и подумать, что он тут нарассказывал.
Вот Лизка и решила действовать нестандартно. В очередной раз.
— Папочка!.. — взвизгнула радостно и, не оставляя себе времени трезво оценить ситуацию, метнулась к трону и повисла на шее у царя. Тот страдальчески что-то замычал.
— Да как ты смеешь?! — разъяренной коброй прошипела Ниадора.
Возникшие словно из ниоткуда стражники легко оторвали от величества новообретенную дочь. Но испаряться не торопились. Мало ли что этой странной особе еще в голову взбредет?
— Тетя, не мешай семье воссоединяться, — заявила царевна, поражаясь собственной наглости.
Ниадора побагровела от негодования. А что, в конце концов, сама выставила падчерицу из родного мира. Пускай теперь наслаждается результатом.
— Константин… — Очень вовремя опомнившийся Крейр перехватил Лизу у стражников и попытался задвинуть себе за спину. Только воинственно настроенная царевна никуда задвигаться не хотела. — Я знаю, что вы ничего не помните, но эта невоспитанная девушка — ваша дочь.
Осчастливленный отец скептически склонил голову набок. Не то не поверил, не то «дитятко» ему просто не понравилось.
Тем временем колдун кратко пересказал всю историю, начиная с помолвки Константина и Ниадоры и заканчивая недавней попыткой ее величества избавиться от неугодной дочери супруга. Правитель Заресья слушал не перебивая и в меру сил своих пытался осознать услышанное.
— Всем известно, — вклинился в установившуюся после монолога колдуна тишину Рус, — что дочь ундины имела особую примету. Пусть девушка предъявит ее.
Лизавета вскинула непонимающий взгляд на жениха. Что еще за примета? И с какой это стати про нее все знают?
Царь с царицей выжидательно уставились на девушку.
— Приподними подол, — негромко попросил Крейр. — У тебя на левой лодыжке должна быть родинка в форме морской звезды. Это семейный знак правителей Океании.
Лизка смущенно потупилась. Был у нее там знак, только другой. Некрасивое, по ее мнению, пятно Лизавета свела, едва только ей восемнадцать исполнилось. И, утверждая свою самостоятельность, нанесла татуировку. Парную к той, что красовалась на плече.
На ее ногу устремились заинтересованные взгляды. Девушка даже смутилась немного: такого интереса к своим конечностям она отродясь не ощущала.
Естественно, искомого там не обнаружили.
— Что и требовалось доказать, — с чувством полного триумфа заявила Ниадора.
Царевна честно попыталась объяснить, что к чему, но ее оправдательный писк потонул в нарастающем гомоне.
— Стража! — окликнула мачеха. — В темницу этих заговорщиков.
Полные решимости исполнить приказ стражи повернулись к вцепившейся друг в друга паре. Вернее, это Лиза испуганно жалась к спутнику в надежде на защиту. Колдун же оставался невозмутим.
— Не сметь. — Константин сказал тихо, но его прекрасно услышали и подчинились незамедлительно.
Лизавета широко распахнутыми глазами смотрела на отца, ожидая от него дальнейших действий.
— Девочка, подойди. — Царь рассматривал ее изучающе. — Ты так похожа на… не могу вспомнить имени…
Шаг вперед. Внутри все дрожало от напряжения. Неужели память возвращается к нему?..
— Ваше величество… — попыталась встрять Ниадора, но была прервана жестким приказом:
— Оставьте нас. Андрус, ты тоже. И стражу с собой прихвати.
Зал мгновенно опустел. Даже Крейр отодвинулся к выходу, чтобы не мешать. Лиза, мягко сказать, была удивлена. Не ожидала как-то, что околдованный царь может иметь такой авторитет. Думала, его здесь в грош не ставят. А оказалось, даже Ниадора подчиняется.
Долгое время совсем ничего не происходило. Лизка стояла перед троном и чувствовала себя крайне неловко. Константин пронзительно вглядывался в нее, будто ожидал разглядеть в смутно знакомых чертах ответы на все неожиданно возникшие в голове вопросы.
И, кажется, преуспел.
На миг его взгляд затуманился, но правитель Заресья быстро справился с собой.
— Дар, — медленно произнес он. — В тебе должен быть наш дар.
Конечно же Крейр не выдержал и вмешался. В девушку полетел клубок тьмы.
Не испугайся Лизка так сильно — точно бы проворонила! А так заклинание растаяло у самого ее носа. Даже кончик слегка обожгло.
— Убедились? — Девушка поднесла ладонь к пострадавшему месту. У-у-у, коварный колдун! Ну она ему еще покажет!
Царь тепло улыбнулся.
— Вполне. Стража!
Словно сказочные «двое из ларца», в зал ступили два светловолосых блюстителя царского покоя.
— Проводите моего дорогого соседушку в темницу. Пускай посидит, подумает, как без спросу по чужому царству шастать да в царских дочерей всякой пакостью кидаться.
Лизка даже язык прикусила от возмущения. Издевается он, что ли?!
Ну и семейка!
— Стойте!!! — наконец обрела голос царевна. — Он мой жених. Суженый к тому же.
Нет, Лизанде, конечно, и самой хотелось темному нос прищемить, но остаться без его защиты было страшновато. Мало ли что мачехе в голову взбредет! Да и не сажать же его в камеру только за одно малюсенькое заклинаньице!
— Вот как? — заинтересовался царь-отец. — А Жайдан тогда кто?
О, да его память и впрямь проясняется, раз уж Константин даже про марианского принца вспомнил!
— Тоже жених, — признала девушка. — Пока еще. Потому мы и пришли…
— Понятно, — изрек правитель заресский, хотя его лицо отражало обратное. — Вот мы это и проверим. А там решим, что с вами всеми делать.
И красноречиво сжимая виски, удалился в неизвестном направлении. Видно, венценосная голова пухла от новой информации.
Лиза проводила отца задумчивым взглядом.
— Хорошо еще, что он тебя не засек.
Рядом кивнула визуализировавшаяся Тень.
Вернувшись в свои покои, Лизавета пересказала дожидавшимся ее друзьям все, что происходило в зале. Даже всплакнула немного и попыталась отправиться спасать безвинно заточенного в темницу колдуна.
— Зачем? — Жайдан преградил путь царевне. Славка беспокойно всплеснула руками. — Константин прав, ему только на пользу пойдет. К тому же заточение вряд ли окажется долгим. Уже к утру твой драгоценный Крейр окажется у тебя под боком.
Несмотря на звучавшую в голосе блондина насмешку, Лизка остановилась. Умеет эксцентричный феерик временами рассуждать здраво. А ведь он прав! Крейра уже, конечно, вряд ли исправишь, но щелчок по носу колдуну просто необходим. Да и постоять за себя темный и без посторонней помощи способен.
Но внутри все по-прежнему сжималось от беспокойства.
