— Не стоит, — согласился я, лихорадочно выискивая достойную причину для его увольнения к чертям собачьим. — Слушай, ты ведь у нас умеешь читать и писать?
— Да, мой лорд. Добрые монахи научили меня.
— Вот. Кстати. Собственно, об этом и речь. Как ты смотришь на то, чтобы я отправил тебя за получением высшего образования куда-нибудь в столицу? А лучше вообще за рубеж!
— Э-э?! Мой лорд, я не хотел бы…
— Действительно, а кто тебя спрашивает? Я, твой лорд и господин, страстно желаю, чтобы ты поучился лет пять-шесть в самом дальнем университете, приобрёл степень бакалавра или доктора, сделал научную карьеру, и вот тогда…
— Тогда я смогу вернуться в замок? — умоляюще вскинулся он.
— Естественно, лет через сорок, — успокоил я, довольный мирным разрешением одной из проблем. Причём, с моей точки зрения, немаловажной.
Учитывая общую сумбурность дня, мне бы, наверное, стоило прилечь отдохнуть и дрыхнуть без задних ног хотя бы до завтрашнего утра. За Хельгу я не переживал: во-первых, она с Даной, а во-вторых, там ещё Десигуаль, он за ними присмотрит. Нет, конечно, у девочек тоже бывали всякие разные случаи недопонимания, обычно заканчивающиеся какой-нибудь травмой головы для чернокудрой красавицы. Но дампир не так просто убить, полежит с полчасика в тишине, с холодным компрессом на лбу, и всё в порядке, можно начинать заново. Нет, не в смысле использования её как боксёрской груши, а…
Простите, запутался. В общем, дома всё будет хорошо! Да. И только так! Хватит паникёрских мыслей, чрезмерная опека единственной дочери тоже порой чревата самыми разнообразными последствиями. Но, вместо того чтобы рухнуть в постель пораньше, я зачем-то попёрся через весь двор на крепостную стену. Сел там, постелив свой плащ на холодные камни, и, пытаясь отрешиться от всех проблем, задумчиво уставился на закат.
Ничего такого уж интересного в нём не было. Ярко-малиновое солнце уже почти ушло за изумрудные верхушки сосен. Завтра будет ветреный день. Мерцающие вершины Граней переливались всеми оттенками золотого, оранжевого и красного. В такие минуты они казались похожими на огромные леденцовые конфетки, и кто бы поверил, что за этими ледяными вратами прячется другой мир, холодный и враждебный.
Природа Севера всегда тиха и романтична. Да, здесь тоже грохочут грозы, бушуют ураганы и стонут бури, но во всём этом есть некий оттенок отстранённости. Так отсутствие ярких красок на холсте наполняет полотно таинственной многозначительностью. И быть может, я прикипел душой к этому суровому краю именно потому, что он не делал ничего, чтобы меня привлечь…
— Лорд Белхорст! Волки! — Кто-то из дозорных на башне у ворот ткнул пальцем в синие тени под деревьями.
— Ты никогда не видел волков, воин?
— Таких нет.
Пришлось встать, укутаться в плащ и идти к нему. Приглядевшись, я узнал своего старого знакомца. Седой полярный волк, чудом уцелевший в схватке со Снежной Слепотой, вышел на опушку леса буквально в ста шагах от наших ворот и завыл. Странным было не появление хищника и не его песня, а то, что вышел он на задних лапах, словно какой-то вервольф.
А потом за ним потянулись и другие волки, шестеро или семеро, правда, на четырёх лапах. Хорошо, что хоть кто-то не спешил нарушать традиции леса и законы природы…
— Странно, я был уверен, что знаю этого зверя. А он ещё и циркач?
— Лорд Белхорст, вы куда? — спохватился парень, когда я начал спускаться по каменным ступенькам вниз, к воротам.
— Возьми арбалет и прикрой меня сверху!
Двое стражников, коротавших ночную смену до первых петухов за игрой в кости, так и не поняли, зачем мне понадобилось выйти из замка. Пришлось рявкнуть, пнуть ногой по бочонку, на котором делались ставки, и ещё раз напомнить, кто тут вообще главный!
Обычно популяризацией моего образа «хозяина-босса-господина» и прочими пиар-акциями занимается Седрик, но сейчас он занят выяснением отношений с Эдом, поэтому всё пришлось делать самому. Стражники быстро убрали тяжёлый брус из петель и, подняв двойную решётку, соизволили наконец выпустить мою светлость погулять перед сном.
«А если он действительно оборотень?» — неспешно шагая в направлении волчьей стаи, запоздало думал я. Такое бывает. Живёт себе нормальный волк, хищник как хищник, дитя леса, ничего особенного, и вдруг в новолуние раз, и всё — человек! Если в мире людей такая канитель направо-налево хоть в жизни, хоть в кино, хоть в мировой литературе, почему здесь не может отыграться в обратку? В конце концов, он всегда стремился к дипломатическому общению, был готов пойти на компромисс и умел слушать. Правда, при этом мы ни разу так и не договорились. Ну и… вот он, новый шанс, — убить врага или завести друга. Лично меня, по гамбургскому счёту, устроят оба варианта.
Седой вожак при виде моего приближения едва ли не пустил счастливую слезу поперёк морды. Он издал такой вой, что посрамил бы любого Тарзана и всех индейских вождей с Великих равнин, вздумай они поорать хором. Подпрыгнул вверх, совершив гимнастический кульбит через голову, и кинулся мне навстречу. Вся стая ринулась за ним…
— Один на один, — сразу предупредил я, хватаясь за боевой кинжал.
Волк всё понял, коротким рыком осадив своих ретивых собратьев, и величаво поклонился мне. Я так же вежливо отвесил поклон ему, предусмотрительно не убирая руки с эфеса.
— Ты хотел видеть меня?
Волк кивнул. Действительно, очевидный вопрос и предсказуемый ответ. Не хотел бы, не вышел бы из кустиков ломать оперную арию Бориса Годунова на фоне нашего замка. Значит, дело серьёзное.
— Мы не друзья.
Он вновь кивнул, но на этот раз с оттенком сожаления.
— Но и вечно быть врагами тоже не обязательно. Попробуем начать с чистого листа. Ты знаешь обо мне всё, что тебе нужно. Я знаю о тебе… немного, но достаточно. Поэтому начинай ты.
Седой волк подумал несколько секунд, потом шагнул вперёд и демонстративно раскрыл пасть.
— Хм… Я как-то надеялся, что ты просто подашь мне лапу. Нет?
Он отрицательно помотал мордой. Ладно, по крайней мере, мне достался начитанный волк. Подобно самоотверженному храбрецу Тюру, я сдвинул брови и положил кисть правой руки в пасть зверя. Его клыки были тёплыми, а язык шершавым и мокрым. Волк осторожнейше сжал челюсти, подмигнул мне и тут же разжал зубы. Я почувствовал, что слегка вспотел…
— Отлично. Теперь, когда мы доверяем друг другу, скажи мне, что привело тебя к моему дому, Серый Брат?
Согласен, прозвучало как-то напыщенно и сурово, словно эту историю писал Редьярд Киплинг, а не я. Но на тот момент почему-то подобное обращение казалось единственно правильным. Волк запрокинул голову в сторону заката и дважды яростно клацнул зубами. У меня похолодела спина. Хищник понятливо кивнул и уставился на меня умоляющими глазами.
— Два призрачных волка, Сколл и Хати, дети Фенрира. Раньше входили в картину мира, нарисованную Одином, но служили Фенриру, кусая луну. Могут перемещаться во времени. Но их владыка Великий Волк мёртв, я сам это видел. Тогда чего они хотят от тебя?
