Мы помолчали. Мне как-то совершенно не хотелось думать о том, что мой прямой начальник ведёт какую-то собственную игру у меня за спиной. С другой стороны, он периодически именно этим и занимался. Достаточно вспомнить его липовую смерть в пылающей машине, когда мы все считали его погибшим.
Ну, может, кроме Вацлава, а он послушно молчал. У чехов не принято открыто критиковать начальство, им проще мягко игнорировать «неправильные» приказы, исподволь находя компромисс между тупым подчинением и собственной совестью. Мы здесь другие, у нас более откровенный подход в таких делах. Мы можем и в лицо всё ляпнуть!
— Кому это надо?
— Я бы сказала, что твоей Белой Даме. Если б она, конечно, не находилась в местах не столь отдалённых. Но поверь, в городе только и говорят, что всего шесть псевдовампиров атаковали жилище Ставра-граничара, и он был вынужден вызвать серьёзное подкрепление.
— В смысле?
— Милый, это значит, что другие тоже захотят попробовать, как только ты отведёшь от дома войска. Просто для того, чтобы проверить, насколько ты реально крут. Может, всё-таки выпьешь?
— Нет, — привычно отказался я. — Ещё не всё потеряно, нет повода гасить свой мозг алкоголем. Тем более что этим ничего не изменить. Значит, вампиров там не было?
— Ни одного. Мы бы знали. И уж поверь, нам бы не понадобилось стрелять по ним из гранатомётов.
Я не спорил, я видел её в деле. А если её младшие подруги хоть наполовину так же хороши, то один на один — у вампиров в этом городе просто нет шансов.
— Кстати, мы держим слово, вчера остановили ещё двоих, чрезмерно интересующихся твоей дочерью.
— Авария и тот мужик, которого несла девушка?
— Ты догадливый.
Я мысленно проклял себя за то, что не придал значения этому факту раньше. Ведь всё было на поверхности. Видимо, я слишком много внимания уделяю самому себе, раз в упор не замечаю очевидного.
— И вот ещё, где тот твой приятель, что пытался меня застрелить? Мы не нашли его в городе.
— Не знаю, честно. Я всё сообщил о нём Капитану, он должен был со всем этим разобраться. Там дикая путаница с архивными документами, присылают то одно, то другое, а любая информация прямо противоречит фактам.
— Что ж, — слегка поморщив носик, вздохнула Дана. — Возможно, благодаря твоему начальству он вне нашей досягаемости. Этот парень так уж нужен Белому Комитету? А ты не думал, что он может состоять у них на службе?
Я не ответил, потому что кивать можно было и молча. Наши, как правило, не сдают своих. Если Фрола убрали куда подальше, то это не значит, что он в тюрьме или в могиле. Нас не так много, чтобы разбрасываться подготовленными кадрами. Хуже, если он сумел спрятаться даже от Комитета.
— Ладно, я поняла, что здесь мы упрёмся лбом в твои старорежимные понятия об офицерской чести и воинском братстве.
— Ты не…
— Да, да, я слабая женщина, и такие вещи не для моего бабского ума! Хорошо. Я же не спорю, милый. Лучше скажи, когда ты пригласишь меня в Кость? С подружками!
— Я обещал, но… мм… Кстати, насчёт твоих подружек…
— Девочки идут исключительно на охоту. Если хоть одна улыбнётся тебе ласковей, чем, например, стулу в прихожей, я её убью, причём быстро и без вопросов.
— Я не это имел в виду, а…
— А если ты будешь строить им глазки, я убью и тебя, — так же нежно прошептала улыбчивая дампир, сладко лизнув меня в ухо.
Мне смутно помнится, о чём мы там ещё говорили. Просто потому что все бытовые моменты куда-то отступили, нам не хотелось забивать голову, снова и снова пережёвывать собственные проблемы, ругать начальство, страну, США и весь мировой порядок в целом.
Казалось, вот оно, простое человеческое счастье, побыть несколько минут наедине с человеком, которого любишь. Когда два сердца будто бы бьются друг о друга, и это наполняет их ощущением невероятного полета, света и чистого восторга. Когда даже поцелуи не важны, а достаточно прямого взгляда глаза в глаза, на расстоянии одного вздоха до возвышенно трепещущей ресницами души…
Я пообещал, что ко мне в гости она может прийти завтра утром. Сегодня у дома ещё слишком много полиции и людей из Комитета. Дана согласилась. Расстались мы примерно через час, когда я получил эсэмэску от дочери. На сей раз мой сотовый взорвался абсолютно непонятным для меня набором какого-то наркоманского бреда:
— Йо, йо, йо, 1433, да, 369! Альбукерке жжот, чё-каво, сучара, жди сигнала!
А текст был очень коротким:
«Па дядя эдик вернулся ты когда?»
Интересно, хоть у кого-нибудь дети пишут вот так же? Спрашиваю в сотый раз, потому что наболело. Пришлось извиняться, срочно вызывать такси и лететь на всех парах, пока мой сумасшедший родственничек ничего не учудил дома. Нет, Хельга, конечно, отличная нянька и она за ним всегда присмотрит, но вроде ведь и у неё сегодня собирались быть гости. Девчонок-старшеклассниц к нам пропустят, не страшно, но дядей Эдиком всё это время предстоит заниматься мне. Хотя можно просто включить ему старые советские мультики…
Добрался быстро. У входа в подъезд на меня не очень вежливо покосились двое в чёрном, но вопросов задавать не стали. В общем-то строгой пропускной системы тут не существовало, но на улице уже вовсю трудились две бригады узбеков-гастарбайтеров лопатами и катком-асфальтоукладчиком. Уборка всегда лучше зачистки, на ходу прикинул я, нажимая нужную кнопку в лифте.
Кстати, сам Капитан за всё это время не перезвонил ни разу, хотя вроде бы это было в его интересах. Ну ладно, я сегодня не гордый, я могу и сам лишний раз набрать. Открыв дверь своим ключом и традиционно приготовившись к самому худшему, мне удалось тихо скользнуть в прихожую. Судя по двум незнакомым парам обуви, у Хельги подружки. А судя по тому, какие голоса доносятся из её комнаты, дядя Эдик тоже там и, кажется, пользуется заслуженным успехом.
— Так вот, если молодой человек уверяет вас в своей любви, но!.. отвергает серьёзные и долгосрочные отношения только на основании того, что у него есть… вот это!..
Сдавленный девичий выдох с последующим стоном. Я даже не помню, как влетел на Хельгину территорию, цапнул извращенца за шиворот и, уже выволакивая из комнаты, понял, что тот показывал им этот свой документ. То есть всего лишь собственную справку из психушки о недееспособности и почти полной безнаказанности в случае поступления жалоб, исков и запросов на экстрадицию.
— Э-э-э, извините, девочки. — Я изо всех сил постарался как можно вежливее улыбнуться Юле и Лере. — Можно я заберу этого кудрявого антисоветчика? Ну типа ничего хорошего он вам всё равно не порекомендует.
— Вы к нему несправедливы, дядя Ставр, — подняла руку самая храбрая, Юля. — Он хороший. Он нам всё-всё про мужчин рассказывает.
— Надеюсь, хоть не показывает.
Судя по тому, как резко покраснели все три морковки, включая Хельгу, я попал в яблочко, почти не целясь. Подружки моей золотоволосой умнички частенько раскручивают бывшего бога на какие-то интимные откровения и даже просят совета, как вести себя с парнями. Так ведь самое удивительное, что наш психованный эрудит действительно помогал, и любое его слово ценилось как последнее откровение! Я для них не авторитет, а просто папа Хельги, но вот Эд…
