— Это не я!!! — беззастенчиво соврал я, обнимая вошедшую к нам золотоволосую красавицу в длинном синем платье. — Лапка, это всё они сами. Ты же знаешь, я у тебя не пью и в других алкоголизм не поощряю.
Последнее мне пришлось произнести с нажимом, чтобы до Эда и Седрика побыстрее дошло, чью точку зрения тут надо поддерживать. К их чести, несмотря на количество выпитого, мгновенно сориентировались оба.
— Миледи Хельга, как вы могли такое подумать о вашем отце?
— Малышка, как ты могла подумать, что я буду спрашивать разрешения у твоего папы?
— Кстати, а где Дана с подругами? — добил я третьим вопросом, пока моя дочь соображала, как бы повежливее ответить на два предыдущих.
— А-а, они пошли Центуриона смотреть. Па, чем мы сегодня займёмся? Где плохие? Кого будем бить?
— Седрик, она в вашем распоряжении, — напомнил я, перекладывая непосильную ношу на широкие плечи старого крестоносца. — Лапка, если хочешь остаться у нас в замке, тебе придётся многому научиться. Верхом ты худо-бедно ездишь, а вот фехтовать не умеешь совершенно.
— Я два раза побила дядю Эдика половником!
— Это не в счёт. — Мне удалось сдержать рвущегося с отповедью Эда. — На сегодня твой профессиональный наставник — Седрик. Делай всё, что он скажет, и будь умничкой!
— А что надо делать-то? — насупилась моя дочь.
— Вы ещё здесь, миледи?! — бешеным белым медведем взревел бывший крестоносец. — Я не ослеп? Вы ослушались своего отца? Да если через минуту вы не будете стоять во дворе с мечом в руках, знаете, что я сделаю?!
Хельгу сдуло, словно тополиный пух в июле.
— А что бы ты ей сделал, старина? — на всякий случай поинтересовался дядя Эдик.
— А это важно? — хмыкнул себе под нос старый вояка, широким шагом отправляясь догонять новую воспитанницу.
Мы с бывшим богом тихо хихикнули про себя и занялись делом. Он собрался готовить замок к ожидаемому налёту вражеских драккаров, а я пошёл на конюшню спасать чёрного жеребца от переизбытка женского общества. И кстати, успел очень вовремя. Потому что уже у входа на конюшню меня ждала расстроенная и нервная Ребекка…
— О, я так и думала, что вы тоже не захотите пропустить это зрелище! Лорд Белхорст, не мне вам говорить, как глубоко я вас уважаю, это факт, я совсем не умею врать и льстить, так что вы мой герой, чтоб вы это знали!
— Что случилось? — Я поднял правую руку, позволив белой кобылке скорбно ткнуться в ладонь твёрдым лбом.
— Сюда пришла эта ваша Дана! — едва не плача, начала бедная лошадка. — А вы видели, как она смотрит на моего Центуриона? Нет? Так я вам скажу — равнодушно. Он для неё говорящее животное, не больше. А как он на неё смотрит? О, я опять вам скажу — она ему явно нравится!
— Э-э-э… уверен, что всё не совсем так…
— Не делайте из меня дуру, мне и так плохо! Я, когда не в настроении, могу и копытом задеть. Потом, конечно, извинюсь, но, как правило, трупу оно уже и не так надо.
— Хорошо, я пойду и уведу оттуда миледи Дану.
— И её подружек тоже! — грозно притопнула белая кобылка, сверкая полными слёз глазами. — Они чешут ему гриву, заплетают косички, они же там гладят его всего! Я вышла, потому что целомудренна, как моя мама. Но если вы сейчас услышите с его стороны стоны, то заткните уши, я буду ругаться матом! Меня ваш Эд научил. Хотите послушать?!
— Нет. — Я успел вовремя прикрыть ей рот, потрепал по шее и пошёл чинить разборки, восстанавливать справедливость, вершить праведный суд по собственному усмотрению.
Ну что сказать? Да, увы, Ребекка была во всём права. Стойло чёрного коня было под завязку набито счастливо визжащими дампир, которые порхали вокруг Центуриона, а этот гад просто плескался в женском внимании и неге…
— Милый? — Мне навстречу шагнула Дана. — У тебя напряжённое лицо, что-то случилось?
— Да, — кивнул я. — Можно тебя на минуточку?
Чернокудрая дампир бросилась мне на шею с такой страстью, что я чуть было не решил защищаться.
— Хельги нет. Могу я целовать тебя в её отсутствие?
Ответ не требовался, я поцеловал её первым.
— Милая, а теперь ты не могла бы как-то ограничить пыл твоих девочек? Ребекка ревнует.
— О, та белая лошадка, — сразу вспомнила Дана. — Ноль проблем! Мы же у тебя в гостях и будем вести себя прилично. Хотя, честно говоря, они там ничего такого уж и не делают, просто болтают и смеются.
— Я понимаю. Ребекка нет. Кобылы вообще очень ревнивы…
— Знаю по себе, — многозначительно качнув головой в сторону гостевой башни, подтвердила дампир. — Прости, милый, мы заигрались. Будет лучше, если ты укажешь девочкам маршрут к замку барона Роскабельски и отпустишь нас на охоту.
— Я рассчитывал дать вам десяток бойцов в охрану.
— Это лишнее, они будут только мешать.
— Ты уверена, что вы справитесь? Барон — изрядная сволочь и не выжил бы, если б не умел предавать, заманивать и ставить подлянки на каждом шагу. С ним даже сам король не рискует связываться. Типа брезгует…
— Мы справимся.
— Уверена?
— Я обязательно позову тебя на помощь, милый, — нежно шепнула мне Дана, зачем-то проводя рукой по моему животу. — Обещаю. Ты придёшь и спасёшь меня. А я вознагражу своего спасителя всем тем, что имею…
Наверное, я покраснел, потому что и другие лошади на конюшне могли это слышать. Дана лишь раз махнула рукой, и троица прелестниц мигом покинула разомлевшего Центуриона. Дисциплина дампир не слабо впечатляла.
— Мы подождём во дворе. — Тёплые губы на миг коснулись моих, и вся четвёрка исчезла так, словно все они были фрагментами ускользающего сновидения…
— Надеюсь, ты им не стихи читал собственного сочинения? — честно спросил я чёрного коня.
Центурион тряхнул гривой, чуть обиженно глядя вслед ускользнувшим красоткам, и съязвил:
— Дружище, да ты просто ревнуешь.
— Я? Нет. А вот Ребекка…
Могучий жеребец разом поджал хвост, поскольку прекрасно понимал — со мной ещё можно как-то договориться, а вот белая кобылка в определённых вопросах очень принципиальна.
— Держись, дружище, — максимально пародируя его интонацию, предупредил я напоследок. — Сегодня мы никуда не выезжаем, прятаться тебе негде, и не я привёл сюда твою Ребекку, а она меня. Короче, если будут бить, не зови на помощь…
— Ты меня бросишь?! Ставр, это же не наш метод, вспомни о мужской солидарности!
— Много ты о ней помнил, когда распускал хвост перед женщиной своего господина? — В притихшую конюшню неторопливо и грациозно шагнула белая лошадка. — Таки я всё видела. И у меня почти нет вопросов. Ну, кроме одного… Как ты хочешь быть похороненным, хитрозадый чёрный поц?!
