— Она не главная проблема.
— Мудришь ты, Ставр…
— Лучше скажите, где Дама? — Я перевёл разговор, потому что свою личную жизнь предпочитал считать именно личной. — То есть понятно, что в лечебнице, но хотелось бы знать, точно ли долго она там пробудет? И самое главное, как ей удалось перейти за Грани? В академии нас учили, что на участок граничара без его разрешения не может ступить никто из нашего мира. Но получается, могут?
— Белый Комитет может и обязан сие мочь! — твёрдо обрезал старик. — Ибо только нам за обе стороны перед людьми ответ держать. Но правом сим пользуемся редко, понеже опасно оно вельми. На новой луне хотели Хельгу твою видеть, посидеть с чаем да сбитнем с ватрушками, о животе речь повести, о поре юношеской, о мечтах девичьих, о помыслах родительских.
— Я должен показать дочь Комитету?
— Токмо по воле твоей! — сразу сбавил тон мой начальник. — Ни тебя, ни её никто неволить не станет. Однако встреча добрая, с разговором мирным, многую пользу принести может…
Я отметил, что он ушёл от вопроса о судьбе сумасшедшей Дамы, немалой шишки из того же Комитета, но настаивать не стал. Капитан сам всё скажет, когда сочтёт нужным, а просьб он не забывает. По крайней мере, раньше такого за ним не водилось.
Считалось, что Капитан сам начинал службу с простого граничара, а в наших служебных беседах он не раз намекал, что планирует передать своё начальственное кресло мне. Правда, это было лет пять-шесть назад, когда будущее моей малышки ни у кого не вызывало особого беспокойства. Большинство тогда просто не знало, чья это дочь, а уж когда сопоставили и поняли, то…
— Прошу разрешить Хельге официально посещать Закордонье. Я буду её учить.
— Добро. — Капитан встал и вновь протянул мне руку, уже прощаясь. — Благодарствую за водочку, уважил старичка, не поскупился на хорошую. Юнице поклон от меня! Дела решай, как долг велит, по разумению собственному. Меня зазря не беспокой, но держи в веденье, а уж я за вами пригляжу. Мир роду твоему!
Я пожал протянутую ладонь, скрипнул зубами и откланялся.
Вот, что называется, поговорили, да? Он там продолжит общение с бутылкой, а мне снова досталось почётное право самостоятельного решения всех наших проблем. Если этот хитрый старик думает, что водит меня на поводке, то он ошибается: с определённого момента я не склонен больше играть ни в чьи игры. Мне своих фигурок на доске предостаточно!
Считаем вместе? Итак, леди Мелисса с матримониальной идеей фикс в сторону меня. Мятежные бароны с теми же планами на Хельгу. Сбежавший отец Лоренцо и его «пылающая» страсть к Эду. Да плюс ещё непонятная напасть в форме летающих кораблей… Типа вот только воздушных пиратов мне там и не хватало, всё остальное есть: Грани, нечисть, работорговцы, мертвяки, тролли, волки и драконы. На этом фоне мои проблемы в современном мире представляются просто надуманными и смешными…
Что там требуется-то? Всего-то спасти клан Красной Луны, не отдать Комитету мою дочь, сводить к стоматологу дядю Эдика, организовать ночное дежурство по отлову брюхогрызов и мантикор, ну и найти того типа, что подсылает ко мне румынских вурдалаков-душителей, отписываясь недвусмысленными эсэмэсками.
Двусмысленные писала Белая Дама. Но, как я понимаю, сейчас она надолго вне игры. Войлочные стены, привинченная к полу кровать, навязчивый сервис, персонал в белом и ни шагу без феназепама. Это ещё везение, в противном случае — короткий суд, далёкое поселение на Сахалине без права переписки, физический труд на лесоповале и перекличка дважды в день…
До маленького, уютного и нераспальцованного ресторанчика «Мельница» я добрался пешком за полчаса. Мыслей в голове не было, просто хотелось тихо насладиться ещё тёплыми деньками. У нас в Приграничье лета почти не бывает, то есть оно есть, и целый месяц можно загорать на башнях, но основная температура всё равно плюс пятнадцать — двадцать градусов. То есть в шортах не побегаешь. Хотя дядя Эдик периодически пытается проскользнуть через гобелен в трусах. Чаще на голове…
А за Гранями вообще всегда зима. Вечная, непрекращающаяся, ветреная, метель сменяется пургой, снежная буря ураганом, и говорят, если идти очень далеко на север, то можно дойти до развалин Асгарда. Это предположение, ибо вернувшихся оттуда нет, рассказать некому, в Книгу рекордов Гиннесса тоже вносить некого и незачем.
В нашем городе ещё тепло, на куполах Успенского собора играют жёлтые пятна солнца, белые стены слепят глаза, воробьи купаются в лужах, и встречные девушки улыбаются. Это не потому, что я такой уж красивый или обаятельный, просто у людей в такой день всегда хорошее настроение, я тоже невольно улыбаюсь прохожим.
Мне удалось, перебегая дорогу на жёлтый свет, скинуть эсэмэс Дане, что буду вовремя. Она ответила почти сразу, предупредив, что уже на месте и заняла столик. Вот и отлично, на всякий случай я набрал Хельгу. Шесть гудков, и моя умничка откликнулась.
— Да, па?
— Привет, милая. Как дома?
— Всё тихо. Уроки сделала. Родители Хасана звонили из больницы, там доктор, посмотрев снимки рентгена, зачем-то хочет меня видеть. Ну типа ему там не верится, что три перелома можно получить, случайно задев девочку по затылку.
— Можно и больше, смотря по настроению девочки, — прокашлялся я, потому что завуч школы в отсутствие классной руководительницы тоже очень рвётся поговорить со мной по этому поводу. — Как дядя Эдик?
— В порядке, учит восточные танцы, я ему образовательный диск поставила. Замотал бёдра большим полотенцем и трясёт ими, пока оно не свалится. Весело-о…
— И не говори.
— А давай завтра после школы сходим в твой замок на обед к тёте Агате?
— Вполне, тебя там любят и будут рады. Только ничего технического с собой больше не таскай. Не развращай мне скромного Метью.
— Договорились, — счастливо хихикнула она. — Я тебя люблю!
— Никому не говори!
— Да, это наша тайна… Всё, целую в ушко!
Мы закончили разговор как раз в тот момент, когда я уже открывал дверь «Мельницы». Это тихое, но вполне респектабельное заведение с хорошей русской кухней и доступным рядом вин. Просто я причисляю себя к людям среднего достатка и платить полторы-две тысячи рублей за бутылку французского считаю элементарно неразумным. Тем более что пить его буду не я…
— Вас ждут. — Девушка в русском сарафане с беджиком «Настя» безошибочно выделила меня и попросила пройти в отдельный кабинет. Я вежливо поблагодарил, вошёл и… чуть не ломанулся обратно, на миг решив, что попал не туда.
— Милый, что-то не так? — Дана подняла на меня чуть смущённый взгляд. — Я подумала, что ты не будешь против отдельного кабинета.
— Но ты…
— Что?
— Ты же голая! — не сразу определился я с нужным словом, поскольку от восхищения её обнажённой фигурой перехватило горло и дар речи терялся напрочь.
