«Марина Безъязыкова. Возраст – уже не такой, чтобы оставаться подмастерьем. Образование – целых два, оба не применимы на практике. Опыт работы – разнообразный. Должность – контент-координатор младшего звена».
Бренд-менеджер Митя добавил от себя следующее: «Я её зову Мара – исчадие кошмара. Она всю жизнь изучала какие-то мёртвые языки и исчезнувшие культуры, поэтому сама выглядит как представитель вымирающего народа. Богиня плодородия, которой уже много лет никто не приносит жертвы. Платье напоминает футляр от контрабаса, в котором прорезали дырки для головы и рук. Бижутерия такая, что сороки в Таганском парке, завидев её, пугаются и падают с веток. Постоянно влюбляется в артистов и артисток. Два месяца любила Лайзу Минелли, так нормальным человеком была, с ней даже поговорить было о чем, а потом влюбилась в какого-то японского микки-мауса с глазами как плошки».
Наташа набрала в лёгкие побольше чистого воздуха и вернулась в отравленную краской и неопределённостью атмосферу шестого этажа. Ввинтилась в нужный кабинет и тут же поплотнее закрыла за собой дверь, чтоб не впустить внутрь ядовитый запах. Поискала глазами Марину Безъязыкову и с досадой отметила, что выбрала не самый удачный момент для первого знакомства.
За спиной у специалистки по исчезнувшим культурам торчала долговязая и нескладная Вундеркинд Маша.
Вундеркинд Маша не была слишком умной для своего возраста или даже просто умной. Но она, наверное, с самого детства знала, как и с кем следует общаться. Перед кем склонить голову. Кому продемонстрировать абсолютную преданность. Кому снисходительно улыбнуться. На кого взглянуть свысока. Об кого вытереть ноги. Кем пренебречь.
Она меняла тембр голоса, умела даже как-то съёжиться перед начальством или вырасти над тем, кто ниже её по статусу. О повышениях по службе Вундеркинд Маша узнавала раньше всех. Даже не узнавала – чувствовала каким-то особым чутьём, и тут же меняла отношение к человеку. Она не говорила ничего лишнего – кроме тех случаев, когда сказать что-то лишнее было выгодно. Тогда она тщательно отмеряла это «лишнее».
Даже с равными она была «на равных» по-разному. Гогога был равным, но безобидным – позволительно посмеиваться над ним. Бренд-менеджер Митя был равным, но опасным – следует быть начеку. Наташа была равной, но на хорошем счету у начальства – побольше патоки в голосе, глаза долу.
При всём при этом Вундеркинд Маша была прямой и честной девочкой, и никогда не скрывала своих целей. «Вы пришли сюда работать. А я – делать карьеру!» – говорила она «равным», когда от неё ждали, что она скажет что-то «лишнее». «Я и вас всех сделаю!» – добавляла она, когда собеседники хотели новых откровений.
– Я повторяю свой вопрос, – ледяным тоном произнесла Вундеркинд Маша. – Сколько у нас просмотров?
– А я повторяю свой ответ, – раздраженно бросила Мара. – Восемьсот с чем-то.
– А надо было сколько? – иезуитски поинтересовалась Маша.
– А сколько? – собеседница сделала вид, что запамятовала.
– Надо – тысячу. Неудовлетворительно. Либо чтоб до вечера тысяча была, либо я тебя снимаю с проекта, и деньги за работу ты не получаешь.
Прочие сотрудники вжались в свои стулья и мониторы, стараясь не видеть и не слышать то, что происходит рядом с ними.
– Очень сложно заставить людей посмотреть в Интернете обычный рекламный ролик, если они и телевизионную рекламу стараются выключать, – осторожно сказала Мара.
– Это всё отговорки!!! – взвилась Вунедеркинд Маша. – Нет задачи, чтоб они смотрели! Главное – клики! Клик-клик! Тысяча заходов – деньги есть. Нет тысячи заходов – нет денег.
– Тысяча – это такое волшебное, магическое число? Как только мы достигнем тысячи просмотров, наш унылый ролик превратится в прекрасный золотой «Ролекс»?
– Для тебя сейчас – волшебное и магическое. Стоит вопрос о твоём увольнении!
– А вот и не стоит, – решила вмешаться Наташа.
– Ой, Наташечка, я тебя не заметила. Такой аврал! Давай я к тебе забегу минут через десять? Чаю попьём. Мне друг гватемальские сладости привёз – м-м-м!
Как изменилось её лицо – удивительные мимические способности. Ранние морщины при таких способностях обеспечены.
– Заходи, конечно. Поедим сладостей. А то я что-то медленно вес набираю, всего по полкило в месяц, – кивнула Наташа. – Но имей в виду – я забираю этого сотрудника. С завтрашнего дня она на моём проекте.
Мара скептически взглянула на Наташу и поинтересовалась:
– Прямо так забираете? И даже зубы не посмотрите?
Наташа уткнулась в досье, чтобы скрыть улыбку. Вундеркинд Маша сделала большие глаза и с нажимом произнесла:
– Наталья Ермолаева – лучший сотрудник агентства по итогам прошлого месяца и твой ангел-избавитель. Но если до вечера не будет тысячи просмотров – денег не получишь. Наташечка, ну так как насчет чая? От гватемальских сладостей не полнеют, они сделаны из натуральных продуктов, а не из химии всякой.
– В другой раз, у меня тут дел… – Наташа развела руками, как бы пытаясь объять необъятное. Вундеркинд Маша мелко закивала головой и попятилась к выходу. Наташа поглядела ей вслед: какое-то излишнее подобострастие. Уж не повысят ли Наталью Ермолаеву в должности?
Затем она наклонилась к Маре:
– У нас будет большой проект, надолго. Завтра ты мне уже нужна. Седьмой этаж, отдельный стол у окна.
Мара отнеслась к перемене участи бесстрастно, как и подобает специалисту по древностям, далёкому от сиюминутной суеты.
– Пришлёшь ссылку на этот ролик? – спросила Наташа.
– Зачем?
– Друзьям кину. Наберём мы ей тысячу просмотров.
– Вам-то это зачем?
– Не знаю, – пожала плечами Наташа и положила на стол визитку. – Мой адрес. Ссылку не забудь кинуть, прямо сейчас. А завтра – кабинет 712.
Они всё-таки набрали тысячу просмотров – все вместе, и не без помощи Кэт. И отметили это чаем с гватемальскими сладостями.
Прошло лето, наступил сентябрь. Кабинет 712 стал жилым и живым: на прощание коллеги подарили Кэт столько подарков, что она три раза спускалась за ними на лифте с седьмого этажа на шестой: теперь канцелярии хватит до конца проекта, и не нужно унижаться перед Мамой. А Мара увешала стены портретами звёзд кино, эстрады, театра и балета – чтобы было, на чём отдохнуть глазу.
Социальная сеть «Trendy Brand» наполнялась жизнью: никто бы не поверил, что от имени нескольких сотен участников пишут всего два человека.
Кэт и Мара трудились на славу, но Наташе всё время казалось, что они халтурят.
Вот она распахивает дверь в кабинет. Тишина. Ни одна клавиатура не шелестит. Мара в наушниках уставилась в свой монитор, Кэт рассматривает выкройку в журнале.
– Чего сидим? Кого ждём? – поинтересовалась Наташа.
– Так сделали уже всё, барыня! – отрапортовала Кэт. – Чего делать новое, ты скажи нам.
