Автомобиль оторвался от земли и стал подниматься всё выше и выше. Рыба продолжал удобно устраивать мешки, как будто они были беспомощными стариками.
Водитель крутил баранку, хотя не видел дороги – да и не было перед ними никакой дороги, знай вверх лети. Он перестал сжимать Наташину коленку и теперь смотрел куда-то внутрь себя. Рыба уже почти задремал в компании тюков. Наташа растолкала его – ещё чуть-чуть, и он уснёт без неё.
– Если мы упадём и разобьемся, мы, конечно, не разобьёмся, – сказала она, – но нас раскидает по разным снам. И всё же мне ужасно хочется прыгнуть с такой верхотуры! Ты не представляешь, как мне этого хочется! Когда ещё случай представится?
– Тогда – прыгаем! – и Рыба толкнул дверцу автомобиля.
Позабыв о награбленном, «Бонни и Клайд» дружно сиганули вниз. Но полёта не получилось. Сначала они почувствовали сопротивление воздуха, словно тот был сделан из твёрдого материала, потом покатились по наклонной плоскости, пока не упали на что-то мягкое. Они снова были на складе. На крюках висели пустые мешки, и все «украденные» вещи лежали на прежних местах.
– Фиговые из нас грабители, – констатировала Наташа. – Бонни и Клайд: сцена на складе, дубль два. Только давай не будем повторяться.
В стене, напротив лаза, обнаружилась дверь, не замеченная прежде. Она была сколочена из серого рассохшегося дерева, из какого обычно сделаны скамейки возле заброшенных могил. За дверью скрывался коридор. Не темный, не светлый, с кирпичными стенами, освещенными гирляндой тусклых электрических лампочек, заключенных в плафоны, похожие на литровые банки для домашнего консервирования. Коридор не расширялся и не сужался, и никуда не сворачивал, вёл всё прямо и прямо, пока Наташа и Рыба не вышли в другой сон.
Там даже указатель висел с надписью – «В другой сон». Они шагнули туда, и оказались в тесной каморке возле огромного чугунного котла. Котёл стоял на огне, и в нём что-то бурлило и пенилось. У Рыбы в руках оказалась большая деревянная ложка, напоминающая весло, и он стал помешивать варево. Наташа встала на цыпочки и заглянула в котёл. В кипящей прозрачной воде перекатывались незнакомые зёрна, покрупнее гороха, но чуть мельче грецкого ореха.
Рыба продолжал помешивать таинственное и явно колдовское зелье. И вдруг зёрна стали лопаться, и наружу полезли бабочки, жуки, ящерицы, цыплята, котята, и все они, невредимые, выпрыгивали из чана с кипятком и убегали, улетали кто куда, оставляя за собой мокрые следы.
– Мне кажется, мы попали в логово ведьмы и сорвали её коварные замыслы! – сказала Наташа.
– Или она нарочно нас сюда заманила. Может быть, для того, чтобы все эти твари вылупились, ложку должен держать мастер из другого мира. А теперь попробуй ты, – и Рыба передал ей «весло».
Наташа погрузила его в варево. Ещё не раскрывшиеся горошины затрещали, из них полетел пух, пепел, песок и прах. Пух мгновенно набился в нос, песок запорошил глаза, уже почти невозможно было дышать и даже видеть друг друга.
– Я не хочу знать, чем это всё закончится! Засыпаем отсюда прочь! – задыхаясь, закричала Наташа. Рыба прижался к ней и закрыл своими ладонями её глаза. А когда убрал руки – от ведьминой каморки не осталось и воспоминаний.
Наступило зябкое раннее утро. Широкая каменная лестница вела на вершину холма. Роса на ступенях была такой холодной, что пробирала до самого сердца. Наташа и Рыба прижались друг к другу и огляделись. По обе стороны от лестницы росли цветы, похожие на крупные разноцветные маки. Красные, синие, желтые, фиолетовые – как будто их кто-то нарочно раскрасил цветными фломастерами.
На вершине холма стоял страшноватого вида памятник: огромный валун, облепленный каменными головами разного размера. И у каждой головы был разинут рот, будто она хотела поймать брошенную издалека конфетку.
Наташа огляделась в поисках конфет, но ничего съедобного поблизости не было. Она обошла памятник. Под ногами хрустела галька. Наташа подняла с земли небольшой камешек и бросила в рот самой несимпатичной голове. Голова проглотила камень и стала как будто чуть-чуть больше размером.
– Ну-ка, давай ещё его покормим, – заинтересованно сказал Рыба.
Пяти камней хватило на то, чтобы убедиться: голова глотает камни и растёт. Попробовали покормить другую голову. То же самое – камни проглочены, голова стала значительно больше. При этом сам монумент нисколько не увеличился – видимо, съёжились другие головы.
– Давай выращивать самых симпатичных? – предложила Наташа.
Они выбрали пять наиболее привлекательных физиономий и до отвала накормили их питательной галькой. Избранные головы росли, как будто изнутри их кто-то надувал при помощи насоса. Прочие стремительно съёживались. Вскоре они стали всего лишь бусинками в ожерелье победителей.
– Ну и зачем это всё? – спросил Рыба, отходя в сторону, чтобы полюбоваться делом рук своих.
– Не знаю. Наверное, такой памятник всем святым. Или героям. Или просто памятник на общей могиле. А паломники… или родственники… приходят и кормят камнями своих, чтоб те стали крупнее других. А что? Простым голосованием выясняется, кого ценят больше всех. Наверное, если голову совсем не подкармливать, она однажды просто исчезнет.
– А откуда берутся новые камни? Их кто-то подвозит? И почему не увеличится сам памятник? – у Рыбы было много вопросов.
– Я думаю, они как-то вываливаются обратно, чтобы ими можно было воспользоваться снова и снова. Интересно, а что будет, если принести камни с собой? Или накормить этих чудищ чем-нибудь другим?
Она пошарила по карманам и нашла синий стеклянный шарик. Так вот куда он подевался! Во втором классе она выменяла его у Светки – отдала за него двух пупсов. Пупсы – чепуха, в любом магазине таких навалом. А вот шарик был один. Его можно было катать в ладонях, рассматривать сквозь него комнату – она тут же превращалась в таинственную лунную пещеру. А однажды шарик пропал. Просто исчез со стола. Наташа решила, что мама запылесосила его, когда убирала комнату. А шарик, оказывается, уснул – и проснулся здесь, в этом странном мире, где каменные головы едят гальку и растут.
Наташа бросила шарик в рот своему главному любимцу.
Монумент словно подёрнулся инеем – все головы разом стали стеклянными, синими, и даже галька под ногами превратилась в синие стеклянные шарики. Наташа набила шариками карманы. Рыба с профессиональным интересом принялся ощупывать монумент – и едва успел отдёрнуть руку, когда, увлекшись, положил палец в рот одной некрупной голове.
– Вот интересно. Если бы она всё же подшустрила и палец тебе отъела – стали бы все эти ребята похожи на тебя? – поинтересовалась Наташа.
– Давай не будем проверять, – быстро ответил Рыба и спрятал руки в карманы. – А что, интересно, будет, если накормить ненасытных тварей чем-то съедобным? Можно ли будет их потом есть?
– Ага. Откуси кусок сырной головы – и сам станешь сыром. Как знать, откуда здесь эти головы и кем они были раньше?
