— Это каким же образом одеяла из шерсти, и, заметьте, одеяла далеко не новинка, могут принести нам баснословную прибыль?
— Ох, дракон. А еще называете себя представителем самой мудрой расы! — Аня наконец прекратила любоваться собственным отражением в глянцевой поверхности и поднялась. — Характеристики или качества этого способа изготовления продукции таковы, что могут дать фору изделиям из пуха. Вот, смотри. — Иномирянка ловко сложила одеяло в несколько раз и застыла с кулем в одной руке. — Оно легкое.
Куль полетел в дракона.
— Оно держит температуру тела: зимой под ним не холодно, летом — не жарко. Его можно вставить в пододеяльник, но и без оного тоже можно обойтись. Оно стеганое, оттого и не расползется, не собьется.
— Ладно, хорошо. Это я понял. Но почему оно такое узкое? И почему вообще одеяло сделано в подарок?
— Объясняю. — Девушка стала расхаживать по ковру, чеканя шаг и слова. — Во-первых, мистер Икс избавил меня от кошмаров, и теперь я сплю спокойно. Мне уютно, и ему пускай будет уютно под таким замечательным одеялом. Ну а то, что это размер «на одного», — Аня сделала выразительные глаза, — это тонкий намек на то, что не стоит делить ложе с Сольвейг. Это во-вторых. А в-третьих, Сольвейг однозначно узнает, от кого подарок, и будет взбешена его интимностью. Согласен?
Дракон кивнул.
— Ну вот и хорошо. Давай отправляй его адресату. А я пока пойду прогуляюсь к нашему волшебному озеру.
Горное озеро было действительно волшебным. За всю свою жизнь Земная ни разу не видела такой водной глади: стальная, зеркальная, гладкая, словно кожа дельфина. Ничегошеньки нельзя было рассмотреть под слоем воды. Даже опуская руку в ледяную воду на глубину нескольких сантиметров, посягнувший на спокойствие водного царства лишался возможности рассмотреть не только детали, но и ладонь вообще. Зато удивленное лицо можно было рассматривать долго, словно в кривом зеркале.
Каменные покатые берега, шум падающей с пятиметровой высоты воды, песнь ветра и хор птиц — все привлекало Аню в этой местности.
Местные жители говорили, что озеро волшебное, что вода в нем всегда ледяная, но никогда не замерзает. А еще говорили, что лишь один раз в году вода становится прозрачной, аж до самого черного дна видно подводное царство, и только в тот единственный день можно искупаться, потому как вода нагревается. И повезет тому, кто такую воду сумеет застать. И прибавит сие купание десять лишних годков к жизни человека.
«Славная сказка, прям как наш Иван-дурачок по велению Конька-Горбунка в студеную и кипящую воду поочередно бросался. И в принца знатного обернулся. Только получается, что в нашей сказке ему годков-то добавили, а тут — забирают. Или добавляют? Вот, черт, запуталась!»
Улыбаясь собственным мыслям, Аня брела по гальке, разбросанной чьей-то щедрой рукой по берегам озера. Хвойный лес превращал воздух в нечто подобное густой карамели. Казалось, что не воздух вдыхаешь, а смолу, которая течет, обволакивает все внутри. И вроде дышать труднее, но так приятно, и Аня дышала, а надышаться никак не могла.
Неспешным шагом путешественница добралась до плоского валуна, который небольшим мысом врезался в водную гладь. Камень темный, как будто мокрый, и еще весело подмигивал искрами. Однако, обнаружив, что порода сама по себе темная и ничуть не холодная, Аня улеглась на камень животом, подтянулась к самому краю и заглянула в кривое зеркало неспокойной водной глади.
Все реже девушка доставала из закромов свою любимую косметику: при правильном, экологически чистом питании кожа лица выровнялась, под августовским солнцем покрылась идеально ровным загаром, щеки горели, глаза блестели. Выходы в свет были отменены, и Аня думать забыла про тушь, тональный крем или румяна.
Мысли снова свернули не туда: сколько раз маг-бастард вытаскивал Аню из передряг, как часто он видел несовершенным лицо брюнетки? И синяки, и подтеки, и обрезанные волосы, и потекшая тушь, и разбитые губы, и обожженный нос. Впору за голову хвататься и бежать куда глаза глядят. Так нет же! Появляется снова и снова. Душу рвет. Работать мешает.
Аня перевернулась с живота на спину и стала разглядывать медленно плывущие облака.
Кстати! А почему он вообще мешает работать? Мужик взрослый, мозгами не обделен, явной привязанности к Ане не скрывает, но и прямым текстом ничего не говорит.
«Почему я должна трепать себе нервы?! Почему я, а не он? Нервные клетки не восстанавливаются. И это мои клетки! К черту терзания! Закажу себе рыженького дракончика на неделю и отведу душу!»
Твердо решив воспользоваться услугами Сорифез, Аня довольно зажмурилась. Легкий плеск воды не привлек внимания девушки. Солнышко разморило, водопад нашептывал ласковые слова. Брюнетка медленно погружалась в дрему.
Внезапно на лицо капнула безумно холодная капля. Аня вздрогнула, поморщилась и быстро вытерла ледяное пятно. Глаза открывать поленилась: если дождь — успеет укрыться под деревьями, а если рыба плещется — то плавник ей в руки.
Однако убежавшие играть в прятки солнечные лучи и новая капля все-таки заставили открыть глаза. Открыть и онеметь от страха — солнце не ушло за тучи, оно все так же ярко светило. Только потускнело немного, поскольку светило сквозь водяной шар, застывший над головой девушки.
Аня боялась пошевелиться, даже дышать перестала. Нависающее над головой нечто однозначно происходило из воды: состояло из воды, жило в воде и водой плакало. Переливалось, держало форму и отражало страх в Аниных глазах.
«Самое время домой», — подсказал осмелевший разум, и Аня, наконец-то выдохнув, стала медленно сползать с валуна. Водная субстанция поползла за объектом наблюдения.
Способ передвижения был безумно неудобным. Земная решила перекатиться на бок, но как-то не рассчитала размеров лежбища и стала медленно соскальзывать в воду. Ухватиться не за что — валун гладкий, а за ноги словно кто-то тянет. Девушка дернула ногой — точно держат! А водяная безликая фигура все еще смотрела, обтекая и переливаясь отражением леса.
— Отпусти, пожалуйста, — с надеждой попросила пленница.
В ответ водяной шар сильно раздулся и лопнул мириадами брызг. Аня дернулась и соскользнула в воду: кожу обжег ледяной холод, попытки вырваться из цепкого захвата оказались бесполезными. Опустив голову и еще раз дернув ногами, Аня не увидела ничего, что могло бы сковать ее движения. Однако это самое «ничего» тянуло девушку вниз. Руки хватали воду, пытаясь нащупать камень и хоть на миг задержать движение тела. Последние крохи воздуха уходили из легких. Вода застилала пеленой глаза и не позволяла сделать вдох.
«А где же кино?» — последнее, чему удивилась Аня, прежде чем сделала вдох, и темнота поглотила ее существо.
Следующее мгновение врезалось в девушку как несущийся на всех парах паровоз, вывернуло легкие наизнанку и заставило принять унизительную коленно-локтевую позу. Рыдания вместе с водой вырывались изнутри, виски пульсировали, руки дрожали. Зато Аня могла дышать.
