Ане приходилось постоянно притормаживать, так как по наклонным дорожкам тяжелая конструкция катилась свободно и грозилась не вписаться в очередной поворот. Безмятежность парка то и дело оживлялась взрывами смеха, советами и выкриками, любопытные обитатели припарковой зоны старались на глаза господам не попадаться и только незримо присутствовали на всем пути следования велосипедной компании.
Накатавшись и насмеявшись вдоволь, Аня с удовольствием отметила, что плотно сидевшие штанишки перестали давить, а значит, смех не только продлевает жизнь, но и улучшает обмен веществ. Или это не смеху спасибо?
Настала очередь Гарда седлать круглоногого скакуна. Зевс напросился на еще один кружок по аллее вокруг колоннады, и два друга, прилежно крутя педали, скрылись за деревьями, устроив велосипедные догонялки.
— О, я совершенно забыла! — Аня обернулась к Эдэру. — На руль велосипеда следует прикрепить звонок.
— Зачем?
— В случае наезда на пешехода его величество сможет оправдаться словами: «Я же предупреждал!».
Нэгуэ и Эдэр дружно засмеялись. Монотонно, в одной тональности, как два брата-акробата. Одновременно со смехом из-за деревьев показались еще двое на велосипедах, точно так же хохочущих, догоняющих друг друга. И девушку охватило постыдное чувство одиночества, чувство третьего лишнего. Аня просканировала себя на скорую руку: совсем недавно, усевшись на велосипед и разогнавшись, брюнетка визжала не от страха, не от восторга, а от давно забытого чувства легкой свободы, возможности выбора направления движения. Два мага, два изгоя и она — чужая. Не с кем поделиться, некому рассказать о беде, не с кем поскучать об ушедшем. Тоска кольнула сердце, затуманила разум, отгородила от чужой радости.
— Эдэр, — неожиданно прохрипела Аня, испугав мага.
Прокашлявшись, попросила:
— Достань мне бутылку красного сухого, пожалуйста.
Эдэр достал. Брюнетка отмахнулась от бокала, протянула капитану бутылку с немой просьбой откупорить зелье, затем забрала посудину и направилась в глубь неухоженного парка. Уже отойдя на приличное расстояние, Земная обернулась: все еще веселящиеся Гард и Зевс неуклюже сползали с сидений, передавая «бразды правления» двум магам. Нэгуэ, решивший лихо закинуть ногу, не рассчитал с высотой, зацепился пряжкой сапога за какую-то невидимую деталь и, состроив удивленно-умиленную рожицу, подчинился земному притяжению и грохнулся вместе с косолапым другом. Хохот стоял несусветный. Аня тоже посмеялась бы со всеми, но вместо этого отхлебнула огненную жидкость прямо из горла, развернулась и затопала прочь.
Постепенно ухоженные дорожки стали более редкими, ширина троп становилась все меньше, и вскоре Анна обнаружила себя на территориях, давно не видевших ласковых рук садовника. Бутылка успела опустеть лишь на треть, но вино довольно активно отгоняло подальше гнетущие мысли. Решив, что пора возвращаться, и поблагодарив матушку-природу за то, что ландшафтный дизайн предусматривал уклон вниз, Аня бодро зашагала к замку.
«Одиночество отрезвляет!» — решила она для себя и заткнула горлышко бутылки пробкой.
Небо продолжало хмуриться, и совсем скоро Анин нос почуял грозу: воздух насытился влагой, хвое надоело хранить аромат, и она с удовольствием благоухала. Девушка замедлила шаг и подняла голову к небу. Первые дождевые капли увлажнили кожу, заставив наконец улыбнуться.
Не обращая внимания на усилившийся поток и на потекшую тушь, Аня брела по тропинкам, вновь согревая себя вином. И уже совсем скоро почувствовала разницу в температурах тела и воздуха.
«Домой пора», — говорил рассудок.
«Хорошо-то как!» — не обращало внимания настроение.
Аня споткнулась. Одно мгновение, одно неосторожное движение — и рассудок победил.
«Пора домой», — согласилась девушка и развернулась.
На дороге стоял тот, кто терзал Анину душу. Одним своим существованием перечеркивал прошлое. Рушил будущее. Заслуживал уважения и презрения.
Рука автоматически потянула пробку, вторая поднесла бутылку ко рту. Вино совсем неделикатно обожгло и в противовес желаниям — отрезвило.
Не сказав ни слова, Аня развернулась, запуталась в ответвлениях тропы и, наконец выбрав одну, обратилась в бегство. Толстые каблуки гулко стучали об утрамбованную земную поверхность, выбивая злость и страх из глупой головы.
Кареглазый вырос стеной в пяти метрах от Ани, преградив дорогу. Девушка неосознанно повернула. И снова преграда. Снова поворот — и снова препятствие.
Посмотрел бы кто со стороны, решил бы, что Аню загоняют, как дичь. Прямо в ловушку. Только никто не смотрел — дождь и глушь всех разогнали по домам.
Земная металась, перепрыгивая с одной тропки на другую, углублялась в заросли парка, постепенно превращавшегося в лес, терялась на дороге, промокая все больше и больше.
— Хватит! — Аня остановилась, грозно глядя на вновь выросшего как из-под земли мага. — Хватит со мной играть, пожалуйста.
И это «пожалуйста» звучало не как жалоба или слабость, но как приказ — холодный, острый.
— Я не хочу играть. — Голос кареглазого, миновав уши, колом вонзился в измученное сердце.
— А чего ты хочешь?
Аня, снова готовая бежать, остановилась на верхней ступени некогда обласканной архитектором лестницы, ведущей к небольшому каменному бассейну с фонтаном-львом.
— Я боюсь признаться себе… в том, чего я хочу.
Страх. Неуверенность. Лапки кверху.
Вот что Аню больше всего бесило в мужчинах. Сильные мира сего на поверку оказывались слабаками.
— Это очень вредно, не знать, чего ты хочешь! — зло выкрикнула девушка, приготовившись к очередному рывку.
— А знать и бежать — это не вредно? — слишком спокойно произнес охотник.
И «дичь» вдруг осознала, что все не без греха. Но в очередной раз принимать решение в одиночку Аня отказывалась. Поэтому потеряла опору, попыталась сделать шаг назад и оступилась на лестнице.
Сотая доля секунды — Аня потеряла равновесие. Еще сотая — бутылка с радостным звоном раскрыла объятия каменному уступу. Еще доля — и девушка начала падение. Лестница была довольно крутая, и то, что должно было случиться дальше, — лишь законное продолжение повествования о трусости и расплате за нее.
Тело реагировало по-своему. А затуманенное вином и эмоциями сознание приняло решение больше не сопротивляться.
Резким рывком прервалось Анино падение — кареглазый маг схватил улетающую девушку за руку и потянул на себя.
Аня уловила момент, когда ее запястье заныло, чужая рука обвила талию, с силой прижимая девичью спину к горячему телу. Уловила момент, когда ухо обожгло чужое дыхание, а щеку царапнула щетина. Ноги подогнулись, а из груди вырвался стон. Щетина все еще царапала щеку, дыхание обжигало кожу, огромные холодные капли небесной влаги холодили шею. Аня сдалась. Не сейчас. Очень давно. Сдалась и теперь наслаждалась пленом. Сделала неосторожное движение, потянувшись за подбородком с ямочкой, и получила в награду страстные губы.
