— А что удалось узнать непосредственно про водителя?
— Да ничего. Настоящий Макс Тишинский — вчерашний
студент. Совсем зеленый еще. Его никогда не посылают на переговоры с
потенциальными клиентами.
— Откуда же у нашего мистера Икс все данные, цены?
— Скачал из компьютера, — пожал плечами Миша.
— Зачем тогда девицам из «Триады» потребовалась личная
встреча с представителем «Офелии»? Они ведь тоже могли взять все данные из
компьютера.
— Они и взяли. При личной же встрече разговор ведется
уже более конкретный — о возможных скидках, о предполагаемом размере партии.
— Или еще вариант, — добавил Денис. — Этот
мнимый Макс мог сам стать потенциальным клиентом «Офелии». Приехал к ним,
представился каким-нибудь менеджером по закупкам. В таком случае ему все
рассказали, показали и снабдили прайсами.
— Уточни это у руководства «Офелии», — приказал
Кусков.
— Фирма находится в Зеленограде, — напомнил
Миша. — Вряд ли этот тип катался туда-сюда.
— Все равно проверить не мешает.
— Ну, допустим, они его вспомнят, — Денис
попытался устроиться поудобнее на жестком стуле. — И что? Морду его мы и
сами видели.
Описание нам не нужно. А что еще ценного мы услышим?
— Он мог показать какой-нибудь документ.
— Краденый, как и «Фольксваген».
— Надо сделать его фоторобот. Сегодня же выделите
время, — велел Кусков.
— Его целью была Еланская. Но зачем кому-то втираться к
ней в доверие? — вслух продолжал рассуждать Денис. — Возможно, она
владеет некой информацией?
— Допускаю, что этот так называемый Макс — мелкий
аферист-одиночка, — высказал свое мнение Миша. — Не имеющий никакого
отношения к нашим убийствам. Возможно, он по мелочи общипывает фирмочки типа
«Офелии» или «Триады».
— И ты считаешь, что аферист, попавший под пистолетный
выстрел, не испарится, словно утренний туман, в ту же минуту? Этот тип провел у
Еланской ночь, она наверняка рассказала ему всю историю про убийства. И тем не
менее он остался с ней.
— Она привлекательная женщина, — неуверенно
возразил Миша.
— Не настолько, чтобы после одного вечера в ресторане
идти ради нее на такой риск.
— Согласен, — поддержал его Кусков. — Этот
человек безусловно представляет для нас интерес.
— Да… — протянул Денис. — С Максом мы явно
лопухнулись.
— Что ж, попробуйте действовать через Луговскую.
Доверие — вот что здесь главное. Денис, ты должен постараться.
— Вы меня смущаете, Андрей Андреевич, — усмехнулся
тот. — Завоевываю, как могу.
— Проявил инициативу — расплачивайся, — поддел его
Миша.
Кусков надел очки и вздохнул. Пока что его в этом деле ничто
не обнадеживало.
* * *
Сегодня Игорь остался дома, чтобы как следует поработать. В
сущности, поработать на нынешний момент означало для него — подумать.
Хорошенько подумать, прежде чем что-то предпринимать. Самое
главное — не выйти из тени на свет. Хомяков до сих пор оставался в стороне от
расследования убийства своей последней любовницы. Если верить ему, они с
Викторией никогда не показывались вместе на людях.
Только это и внушало некоторый оптимизм. Да еще то, что
удалось для страховки нанять Милу Хомяков клялся, что не бывал в салоне у
Виктории и даже телефонные звонки у них были закодированы — на случай
любопытных ушей и всяких других неожиданностей.
Игорь достал из верхнего ящика бумажный пакет с
фотографиями, которые сделал для него Сеня Кроткий. Все персонажи драмы были
здесь — крупно взяты лица, отчего снимки, выложенные в ряд, походили на
игральные карты.
Игорь и в самом деле собирался разложить из них пасьянс.
Только в этом живом пасьянсе, в отличие от карточного, все зависело не от
слепого случая, а исключительно от ловкости сдающего.
Вадим Анисимов на снимке казался мрачнее тучи. Он
действительно похож на Кларка Гейбла, подумал Игорь. И эти усы — вопиющий
выпендреж. А вот и три жертвы: Анисимова, Карташова, Леонтьева. Несмотря на то
что все очень разные, в сознании Игоря они объединились в одно целое. Он
сдвинул снимки на самый верх, не разглядывая, — на сегодняшний день это
уже отработанный материал. В стопке оказалось несколько второстепенных лиц —
небезызвестный супруг Еланской Дмитрий, питерский любовник Луговской, муж
Прохоровой.
А вот и знаменитая «Триада». Самая красивая, конечно,
Луговская. И очень фотогеничная. Такое впечатление, что ее снимали не второпях,
а специально ставили свет — тонкое лицо, выразительные глаза, бесподобные
волосы.
Игорь из чистого любопытства приложил фотографию к снимку
Анисимова. Они выглядели, словно голливудская парочка.
У малютки Прохоровой воинственный вид.
Строгая и правильная, такое впечатление, что ей по
наследству передался бюрократический ген, который, активизировавшись, задавил в
ее натуре все алогичное и спонтанное.
А вот и дама пик. Еланская. На голливудскую звезду не тянет,
но выражение лица непередаваемое. Бездна гонора, ум, ирония и на редкость
удачный макияж.
Он выдернул из своего пасьянса снимок Вадима Анисимова и
положил его вниз, к Еланской.
— Так на кого же из вас поставить? — задумчиво
пробормотал Игорь. — На тебя? — Он постучал фотографа по глянцевому
лбу. — Или на тебя?
И обвел пальцем контур Сашиного лица.
* * *
— Мне кажется, я выгляжу сногсшибательно! —
заявила Саша, появляясь перед Анной с сияющей улыбкой.
— По-моему, такой маскировкой можно обмануть только
кретинов.
— Деточка! Когда мужчины видят блондинку с грудью номер
пять, они все как один становятся кретинами.
— А вот женщина сразу догадается, что на тебе парик.
— Какая женщина, Анюта?
— Ты сама сказала: убийцей может оказаться кто угодно.
Ты ведь не только от милиции собираешься скрываться. А что, если убийца —
женщина?
— Думаешь, меня вот так сразу можно узнать?
Саша расхлябанной походочкой прошлась по кабинету. На ней
было короткое узкое платье из буклированного трикотажа и босоножки на шпильках.
На голове — один из самых бездарных париков с маркировкой «яркий блондин»,
наличествовавших в салоне: волосы до плеч, закрученные на концах крупными
кольцами, размер бюста искусственно увеличен до размера, вызывающего у противоположного
пола заикание.
— Тебя арестуют за проституцию.
— Ну, хорошо. Предложи что-нибудь другое! — Саша
улыбнулась вульгарно подрисованными губами.
— Можно снова переодеть тебя в бабку.
