Этот Анисимов… Дима знал, где находится его мастерская.
Когда-то они с Шурочкой заказывали ему специальный слайд для толстого журнала.
Неужели она уже тогда крутила с ним шуры-муры? Выходит, Дима в глазах Анисимова
был абсолютным болваном. Это-то и бесило его больше всего. Не то, что Шурочка
ему изменяла, а то, что он, Дима, выглядел при этом глупо, демонстрируя полную
неосведомленность.
Въехав в переулок, где располагалась мастерская фотографа,
Дима сбавил ход и чертыхнулся вслух. Он же охладел к Шурочке! Зачем себя мучить
и сравнивать с ее любовником? На самом деле Диму привело к студии уязвленное
самолюбие. С самого детства он привык считать себя человеком особенным,
наделенным чертами, которые выделяли его среди других, притягивали к нему и
взгляды, и сердца людей. Кажется, впервые ему кого-то предпочла женщина,
которую он считал своей с потрохами.
Шурочка посмеялась над ним. Фантастика!
Еще издали Дима понял, что возле входа в студию происходит
что-то странное. Старый двор, окруженный мрачными кирпичными стенами, выглядел
грязным и неприветливым. Несколько автомобилей были загнаны на куцые газоны,
бежевые «Жигули» с включенным мотором стояли у подъезда. Въехав под глубокую
арку, Дима снизил скорость до черепашьей, пытаясь осознать то, что
разворачивалось прямо у него на глазах. Двое мужчин вели третьего к машине с
открытыми дверцами. По всей видимости, это и был Вадим Анисимов. Голова его
свесилась вниз, ноги в светлых ботинках волочились по земле.
Димин «Опель» попятился назад, словно кот, наткнувшийся на
добермана. Когда неизвестные, запихнув фотографа внутрь, подняли головы и почти
одновременно повернулись в Димину сторону, тот почувствовал, как страх стайкой
мурашек медленно пополз по его спине вниз, перепрыгивая с позвонка на позвонок.
Один из неизвестных был плотным, с сосредоточенным лицом и
маленькими глазками-буравчиками, второй — довольно хлипким на вид, рыжеватым, с
ржавыми усами, в цветастой шелковой рубашке. Они лишь пару секунд смотрели в
Димину сторону, потом нырнули в машину Плотный сел за руль, худой — на заднее
сиденье, рядом с обмякшим фотографом.
— Господи, только этого мне еще и не хватало! —
запричитал Дима.
Он моментально понял, что стал свидетелем очень опасной сцены.
Его «Опель» задом выполз из-под арки и, развернувшись, рванул с места, словно
норовистый скакун. «А что, если они запомнили мой номер?» — билась в Диминой
голове истерическая мысль. Достав из бардачка темные очки, он нацепил их на
нос, словно это могло помочь ему сделаться невидимым.
Анисимов был как-то связан со всеми убийствами, о которых
говорил следователь. В последний раз Шурочка предположила, что за Вадимом
следят. Выходит, ее догадка была верна?
Дима никак не мог сообразить, как лучше скрыться. Когда он,
покрутившись по переулкам, наконец-то выбрался на Долгоруковскую улицу, то
практически прямо впереди себя увидел те самые «Жигули», от которых улепетывал
без оглядки. Первым его побуждением было вильнуть к обочине и отстать. Но тут
же мысль, которая до сих пор просто не приходила ему в голову, заставила Диму
напряженно выпрямиться. Он ведь должен будет кому-нибудь рассказать о том, что
видел! Скорее всего, Анисимову угрожает опасность. Возможно даже, его
собираются убить. И он, Дима, позволив уйти преступникам, будет выглядеть в
глазах окружающих полным дерьмом. Скрыть же то, чему он стал свидетелем,
означало вступить в противоборство со своей совестью.
Дима очень хорошо представлял себе, во что превратится его
жизнь, попытайся он спрятаться в кусты. Один на один с такой информацией он
просто не выдержит. Он перестанет спать и есть, глаза у него будут бегать, и
хорошей, налаженной жизни придет конец. Это Диму никак не устраивало.
Так что, можно сказать, из чисто эгоистических побуждений он
не свернул в сторону, а, виртуозно прячась за идущими впереди машинами,
помчался вслед за бежевыми «Жигулями», в которые неизвестные на его глазах
засунули красавчика Анисимова. На всякий случай, чтобы подстраховаться, Дима
попытался как следует разглядеть номерной знак похитителей и, действуя одной
рукой, записал его на обратной стороне глянцевой визитки, которую достал из
нагрудного кармашка. Кажется, когда Анисимов недавно приезжал к Шурочке, он был
как раз на бежевых «Жигулях». Возможно, бандиты увозят фотографа на его же
машине.
Может быть, остановиться у первого попавшегося милиционера и
рассказать, что его приятеля силой везут куда-то подозрительные личности? Это
снимет с него ответственность. Тем более его сразу же узнают, что, безусловно,
поможет избежать всякого рода проволочек. Милиционер наверняка даст
распоряжение «всем постам», и профессионалы остановят «Жигули» без всяких
проблем.
А если проволочки все же возникнут? Первый попавшийся
милиционер захочет сначала связаться со своим начальством, потом Диму
куда-нибудь повезут, начнут задавать много скучных вопросов, а в это время
«Жигули» будут уходить все дальше и дальше по шоссе, Анисимова вывезут
куда-нибудь за город, выстрелят в сердце и выбросят в придорожную канаву,
забросав листьями. Потом, когда тело найдут и Дима узнает об этом, ему
сделается нехорошо.
Нет, Дима не хотел рисковать. Хотя, если говорить
откровенно, он и сам не знал, чем сможет помочь Анисимову, преследуя похитивших
его людей. Если они захотят убить фотографа, то все равно убьют, будет за ними
ехать герой Еланский или нет. А, обнаружив этого героя, преступники могут
пристукнуть и его тоже.
Самое обидное, что мобильный телефон с утра вырубился. Дима
все время откладывал оплату счета, и вот результат. Связь нужна позарез, можно
сказать, жизненно необходима, а его разгильдяйство сделало ее невозможной.
Путь, судя по всему, предстоял неблизкий.
Дима начал волноваться, хватит ли у него бензина. Сначала
была Кольцевая, потом свернули к Люберцам, проехали Люберцы, нырнули на
какое-то второстепенное шоссе, где Диме пришлось сильно отстать. В какой-то
момент он вообще потерял «Жигули» из виду и не сразу сообразил, что автомобиль
свернул на проселок: его глянцевый бок мелькнул среди деревьев в низине.
Дима не на шутку струхнул. Вот оно! Может быть, Анисимов уже
давно мертв. Его убили прямо там, на заднем сиденье, и теперь осталось только
избавиться от тела. Нужно срочно решать, как поступить. Съезжать вслед за
«Жигулями» было чертовски опасно. Если его увидят…
В ту же секунду тишину нарушил далекий шум мотора.
Неизвестные возвращались. Дима судорожно огляделся, и со всей сноровкой, на
какую был способен, спустился по глубокой сухой колее на другую сторону дороги,
резко подал влево и въехал прямо в гущу кустарника. Он очень надеялся, что
сверху его никто не заметит.
«Жигули» выехали на шоссе буквально через пару минут. Как
показалось Диме, фотографа в них уже не было. Или он просто сполз вниз?
Подсознательно Дима, конечно, знал, в чем дело. Поэтому, вместо того чтобы
продолжать преследование, выбрался из машины и пешком отправился в ту сторону,
откуда появились неизвестные. Уже наступили сумерки, птицы замолчали, но было
еще довольно светло. По обочинам проселка стояли густые заросли клевера,
насыщавшего воздух сладким густым запахом лета, и все казалось непотревоженным
и славным.
