— А ворота видны? — осведомился я.
— Нет, ваше величество, — сказал он, — но я запомнил, откуда выходят. На всякий случай можно сделать несколько ям подряд направо и несколько налево!
Я ответил с сомнением:
— Можно попробовать. Хотя не уверен…
— Ваше величество?
Я сказал тяжело:
— Как уже сказал, эти твари очень чуткие. Потому соблюдайте осторожность. И вообще, вдруг увидят даже из своей крепости?
Сэр Кенговейн хмыкнул весело.
— Сквозь стену?
— Сквозь стену, — подтвердил я. — Разве у нас нет таких, что зрят даже сквозь стены из камня?.. Обязательно найдется хоть один умелец. Не важно, с амулетом или без. Но все равно, как я сказал, рискнем. Прижатый к стене заяц становится львом!.
Он посмотрел с сомнением, как это заяц становится львом, я и сам не понимал, что именно сморозил, но звучит красиво, если не вдумываться, а кто из нас вдумывается?
Я в свою очередь посмотрел на лорда с подозрением, не интеллигент ли, чего это к словам придирается, нужно слышать музыку слов и топот революции, а не смыслы искать там, где нужно ржать и бить копытами в нетерпеливом ожидании яростной схватки.
— Ваше величество, — произнес он, — с вашего позволения, я все-таки поставлю ловчие ямы по дороге к беженцам из села Темные Лягушки.
— Почему их?
— Плохо спрятались, — объяснил он. — Их найдут сегодня же ночью. Там не лес, а роща.
Я нахмурился, развел руками.
— Что ж, хоть так послужат. Действуйте!.. Только ямы маскируйте лучше.
Он поклонился, не стал дожидаться конца брифинга, вышел, подчеркивая каждым движением деловитость и собранность.
— Следите за лагерем, — велел я. — Кто-то может запаниковать, кто-то удариться в загул, мол, все потеряно, кто-то бросит оружие и уйдет в молитвы… Люди должны быть готовы выступить с оружием в любой момент на защиту своей великой родины! Я имею в виду сад, который создал Господь и вручил нам. Теперь вся земля — этот сад, пусть пока что неухоженный.
Еще понаставлял и отпустил, хотя ничего ценного и нового не сказал, но важно уже то, что король бодр, присутствие духа не теряет, полон веры в победу.
Для простого народа это очень важно. Король не просто король, а некое олицетворение. Какой король, такова и держава.
Часть вторая
Глава 1
Не только отец Дитрих и его священники, почти каждый испуганно крестится, поворачивая голову на восток. Как мы здесь на болоте среди леса, так и все жители городов и деревень, откуда виден купол Багровой Звезды, вздрагивают, крестятся, кто-то плюет через плечо, кто-то шепчет молитву, но каждый мрачнеет, уходит в себя, горбится, опускает голову.
Маркус возвышается над миром, как Эверест из металла возвышался бы среди бесконечной степи. Багровый купол, хотя это вряд ли купол, больше похож на часть литой сферы. Будто у раскаленной докрасна карликовой звезды срезали верхушку, и вот теперь она здесь, переместившись непонятно как, удерживаясь на поверхности земли непонятно чем, вряд ли такая масса не продавила бы почву на несколько десятков ярдов.
От далекого костра приятно и волнующе пахнуло, желудок радостно квакнул и возбужденно задвигался. Я потянул ноздрями, ну да, про еду как-то забыл, но не все во мне идет по моей воле, пусть я не просто король, а монарх, а по Альбрехту уже почти император, что начинает казаться и мне правильной идеей, хотя, конечно, я же демократ и все такое.
Воины оглянулись, заслышав мои шаги, поспешно раздвинулись.
— Ваше величество!.. У нас такой молодой олень, мясо просто тает…
— Я и старого съем, — ответил я. — Даже со шкурой.
На вертеле подрумянивается довольно крупная туша, запах одуряющий, капли прозрачного жира срываются с блестящих боков и падают на багровые угли, оттуда выстреливают сизые дымки.
Мне подали прут с нанизанным ломтем красного мяса с уже твердеющей корочкой, я поблагодарил кивком, чем несказанно удивил.
Зубы вонзились в сочную плоть с такой жадностью, словно не ел трое суток, все-таки холодное мясо, даже самое изысканное, не совсем то, а горячим блюдам, что создаю, недостает вот этой первобытной простоты и грубости.
Подошли и остановились в сторонке лорды. Я взмахом руки подозвал Альбрехта, Норберта и барона Келляве.
— Мяса не дам, — сказал я, — а то все тут сожрете на халяву, а вот допрос устрою. К примеру, почему пришельцы дерутся голыми руками?
Барон Келляве сказал резонно:
— Потому что и так сильнее, а показать себя хочется!.. Это же надо: уклониться от копья и удара меча, сдернуть всадника с седла и так ударить о землю, что из того дух вон!
Я взглянул на Альбрехта.
— Ваше мнение, лорд-канцлер?
Альбрехт зябко передернул плечами.
— Если бы только.
— А что еще? — спросил я.
— Как я понял, — ответил он хмурым голосом, — одна тварь ударила одного рыцаря просто рукой… и стальной панцирь смялся, будто из мешковины!.. Несчастный умер в одно мгновение. Даже в один миг. Это демоны, сэр Ричард!
Я подумал, повернул так и эдак, главное же не то, как оно на самом деле, а как подать народу, перекрестился и сказал торжественным голосом:
— Вы правы, сэр Альбрехт. Это демоны, звездные демоны. Они прибыли издалека… но здесь земля наша. Мы будем драться до последней капли крови! Это наш мир… Чем так пахнет от того костра?
Альбрехт сдвинул плечами, Норберт сказал нехотя:
— Это мои завалили медведя. Только что начали жарить… У вас хороший нюх, ваше величество.
— Только на пожрать, — сообщил я, — а должен тренировать нюх на победу. Приятный запах. Неожиданный.
Он оглянулся, вытянул шею.
— Почуяли?.. Мастера, никому не говорят, какие травы добавляют.
— После завтрака, — сказал я, — выступим и попытаемся посмотреть, как и где попытаемся захватить языка. В смысле, пленного. Чтобы развязать ему язык.
— Допросить? — переспросил он несколько ошарашенно. — Сделаем, ваше величество! В лепешку разобьемся, но сделаем.
— Только не в коровью, — предупредил я. — Дорогой барон, вам особое задание! Вы доблестно охраняли холм от противников, которым несть числа, так что знаете всех защитников, как облупленных. Выберете лучших стрелков…
— Арбалетчиков?
— Нет, с ними уже пробовали. Лучников. Эти могут ударить издали навесным огнем. Проверим еще и этот вариант.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Если в рукопашной, — пояснил я, — врага не одолеть, надо пробовать дистанционно… Дорогой лорд Робер, если скажете, что это не по-рыцарски, я вас тут же зарублю!
