– Приведи их коней! – рявкнула она Лифу, появившемуся на пороге с плащом и шляпой Лэмба в руках. – Всех троих, живо!
Он кинулся выполнять поручение. А Лэмб все стоял, глядя вслед Рыжему, а дождь постепенно смывал кровь с его лица. Когда Лиф подвел ему самого могучего коня, северянин схватился за луку, попытался вскочить верхом, но лошадь дернулась и отступила. Лэмб покачнулся, попытался поймать стремя, но опять промахнулся и упал с громким плеском в лужу. Перевернулся и встал на четвереньки. Шай бросилась к нему:
– Ты ранен?
Он поднял взгляд, в глазах стояли слезы, и прошептал:
– Мертвецы, Шай, мертвецы…
Стараясь изо всех сил, она подняла его. Дьявольски трудная задача – старый хрыч весил, как покойник. Оказавшись на ногах, он схватил Шай за рукав и притянул к себе.
– Обещай мне… – тихо проговорил он. – Обещай мне, что больше никогда не встанешь на моем пути.
– Обещаю. – Она погладила Лэмба по изуродованной щеке. – Но коня для тебя все-таки придержу.
И выполнила обещание, схватив лошадь под уздцы и ласково бормоча ей на ухо. Жаль, что не нашлось никого, способного так же успокаивать ее саму, пока северянин медленно и устало забирался в седло, сцепив зубы от натуги. На спине коня он ссутулился, правой рукой взявши повод, а левой придерживая плащ у горла. И снова казался стариком. Дряхлее, чем когда-либо. Древняя развалина, раздавленная непосильными заботами.
– Он в порядке? – громким шепотом спросил Лиф, будто боялся быть подслушанным.
– Не знаю… – ответила Шай.
А Лэмб, казалось, не слышал ничего, глядя вдаль, в черный, слившийся с небом горизонт.
– А ты в порядке?
– Тоже не знаю. – Она ощущала, что привычный ей мир разбит вдребезги и катится в пропасть, а ее влечет ветер по бескрайнему морю и земли не видно. – А ты?
Лиф покачал головой и опустил глаза.
– Тогда лучше тебе забрать из фургона все, что может пригодиться в дороге, и в путь.
– А как же Скейл и Кальдер?
– Они еле ходят, а нам нужно спешить. Бросим их здесь.
Ветер швырнул капли дождя в лицо Шай, которая натянула поглубже шляпу и крепко сжала зубы. Брат и сестра – вот на чем следует сосредоточиться. Они – звезды, по которым Шай сверяла свой путь, два источника света в кромешном мраке. Только они имели значение.
Потому она толкнула лошадь пятками и повела спутников в сгущающуюся ночь. Но не успели они отъехать от городка, как ветер донес шум. Шай натянула повод. Вытащив меч – длинный и тяжелый старый палаш с односторонней заточкой, Лэмб поставил своего коня рядом.
– Кто-то сзади! – воскликнул Лиф, вытаскивая лук.
– Убери его! В такой темноте ты, скорее, застрелишь себя. Или, того хуже, меня.
Прислушавшись, Шай различила стук копыт на дороге, скрип фургона, увидела пляшущее пятно света за деревьями. Жители Эверстока решили их преследовать? Трактирщик оказался бо́льшим приверженцем правосудия, чем показалось на первый взгляд? Она вытащила из ножен короткий меч с роговой рукоятью. Клинок вспыхнул алым в последнем прикосновении сумерек. Шай понятия не имела – чего же ждать? Если бы сам Иувин возник из темноты и поприветствовал бы их, она бы нисколько не удивилась, а поинтересовалась бы, куда он держит путь.
– Погодите! – донесся самый сильный и противный голос из всех слышанных Шай.
Никакой это не Иувин. Человек в шубе. Он появился верхом, удерживая факел в одной руке.
– Я – друг! – сказал он, переводя лошадь на шаг.
– Но не мой друг, – ответила Шай.
– Так давай для начала исправим это недоразумение!
Он запустил руку в седельную сумку и, выудив недопитую бутылку, кинул ее Шай. Выкатился фургон, запряженный парой лошадей. Ими правила старуха из племени духолюдов, храня все то же невозмутимое выражение, что и в харчевне. В зубах она держала старую трубку из чаги, но не курила ее, а просто жевала.
Они немного постояли друг напротив друга в темноте, а потом Лэмб спросил:
– Что вам нужно?
Незнакомец неспешно выпрямился и сдвинул шляпу на затылок.
– Довольно проливать кровь нынче ночью, здоровила. Мы – не враги вам. А даже если бы и были, то я в корне готов поменять мнение. Просто я хочу поговорить, вот и все. Сделать предложение, которое всем нам может пойти на пользу.
– Тогда давай, говори, – сказала Шай, вытаскивая пробку зубами, но держа меч наготове.
– Начну, пожалуй. Меня зовут Даб Свит.
– Ух, ты! – удивился Лиф. – Прям как того разведчика, о котором столько историй рассказывают!
– Точно. Потому что он – это я.
– Ты – Даб Свит? – Шай даже пить перестала. – Тот, кто первым увидел Черные горы?
Она передала бутылку Лэмбу, который сразу сунул выпивку в руки Лифу. Парень сделал глоток и закашлялся.
– Сдается мне, горы первыми увидели меня, – резко хихикнул Свит. – Но духолюды жили там за несколько сот лет до моего появления. А до того – имперцы. И кто знает, какие племена селились там в стародавние времена. Кто может сказать, что в этом мире он в чем-то опередил других?
– Но ты убил того самого большого бурого медведя в верховьях Соквайи голыми руками? – спросил Лиф, возвращая бутылку Шай.
– Я много раз бывал в верховьях Соквайи, но в той истории есть маленько преувеличений. – Даб Свит улыбнулся, и морщины расползлись по его щекам. – Можно, само собой, бороться голыми руками, но я не думаю, что это очень уж разумно. Мое главное правило в подходе к медведям, как и к большинству опасностей, – избегать их. Но память – странная штука, она утекает, как вода, и кое-что смывает. Так что я не могу подтвердить всего, что со мной происходило.
– Может, ты и имя свое позабыл? – Шай еще глотнула из горлышка – в ней проснулась адская жажда.
– Женщина! Я согласился бы с тобой, если бы моим именем не было помечено это потертое седло. – Он похлопал ладонью по видавшей виды коже. – Даб Свит.
– После всех этих историй я представляла тебя повыше ростом.
– Да, я такое слышал, что во мне должно быть полмили роста. Люди любят приукрасить. И когда их несет, то никому нет дела, какой я на самом деле вырос. Согласны?
– А кто эта старая духолюдка с тобой?
Неторопливо и торжественно, как будто читала панихиду, старуха произнесла:
– Он – моя жена.
Свит снова разразился скрипучим смехом.
– Признаться, я и сам иногда так думаю. Эту духолюдку зовут Кричащая Скала. Мы обшарили сверху донизу каждый закоулок в Ближней Стране, и в Дальней Стране, и еще во многих землях, которым еще названия не придумали. Сейчас мы работаем проводниками, разведчиками, охотниками, чтобы провести Братство переселенцев через равнины в Криз.
