Машка с Дашкой не только счастья — они уже вообще ничего не понимали, в панике носились по помосту и ругались так, что даже стражники повелителя смущенно покраснели.
И тут в игру вновь вступила золотая рыбка.
— А если вот так? — проворковала Лули и щелкнула пальцами.
Все замерли в ожидании чуда. И в тот же миг Шираита окутало облаком сияющих искр, а когда видение рассеялось — перед собравшимися оглушительно чихал помолодевший лет на сорок мужчина. Статный, волевой, с гривой черных волос и пронзающими страстью глазами.
— Ах… — Все присутствующие на площади дамы без исключения закатили глаза. Самые впечатлительные попытались упасть без чувств.
— Так что, птички мои, поедем во дворец? — быстро сориентировался в ситуации красавец. — Мамой клянусь, на руках носить буду! В шелка наряжу, драгоценностями осыплю, любимыми женами сделаю!
Девчонки счастливо завизжали и в едином порыве прямо с возвышения бросились на шею повелителю. После чего все трое в сопровождении слуг расселись по паланкинам и отправились обживать новый дом.
Рыбка даже слезу набежавшую смахнула.
— Ты чего? — осторожно тронула ее за рукав Лизка.
— Люблю счастливые концы, — всхлипнула Лули.
Самое интересное осталось позади, и теперь вся компания протискивалась сквозь толпу, стремясь убраться подальше от глаз людских и перенестись в родные Угодья.
— В жизни бы не подумала, что ты решишь их пожалеть. — Исходом дела ундина была вполне довольна. Теперь можно со спокойной душой забыть обо всем и вернуться к размеренной жизни.
— Как еще мне было заставить этих истеричек отправиться во дворец? — фыркнула властительница желаний. — Ничего, вот спадет в середине ночи с Шираита личина, и мое участие в их судьбе можно будет считать оконченным.
Впереди как раз показалась та улица, куда желающие полюбоваться на дело рук своих из дома Крейра перенеслись.
— Бедняжки! — без намека на сочувствие расхохоталась Ялисса.
— Но любимыми женами он их, думаю, сделает, — продолжала Луилит. — И дарами осыплет, потому как, по местным традициям, он должен потратить на рабыню точно ту же сумму, за которую ее купил. А если девочки сильно постараются, может быть, даже родной мир под присмотром изредка посещать разрешит. Все же Шираит — неплохой человек.
После раскаленной Ширрании оказаться в прохладе подземного озера было блаженством. Лизка лежала на воде, раскинув руки в стороны, бездумно разглядывала свод пещеры над головой и изредка шевелила хвостом, окатывая сидящего на берегу колдуна тучей брызг. Может, передумает и присоединится?
Но промокший до нитки Крейр продолжал упорствовать.
— Следовало бы догадаться, что ты знаком с этой Аристой, — проворчала царевна.
Колдун с хрустом потянулся и перевел на супругу задумчивый взгляд.
— Я со всеми темными хоть немного, но знаком. Положение обязывает. Но эта Ариста…
— Пора начинать ревновать? — вздернула бровь Лизка.
Когда дело касается царевны Заресской, все тайное очень быстро становится явным. И хорошо еще, если обходится без проблем! Сию непреложную истину за время совместной жизни Крейр усвоил досконально, да и разгребать очередные неприятности ему сейчас хотелось меньше всего. Так что почел за благо сказать правду.
— Видишь ли… Эта девица была дочкой прежнего палача, жила здесь рядом. Мы иногда пересекались, но даже в детстве особо не дружили. Потом Дирсен ее отца казнил, за то что тот слишком увлекся любимой работой, а саму ее к нам забрал. Даже в невесты мне одно время прочил, но все же Ялку выбрал.
Ах в неве-э-эсты?! Лизка мстительно подплыла чуть поближе и со всей дури ударила хвостом по воде. Колдун аж подпрыгнул и угрожающе чавкнул мокрой одеждой.
— Совсем с ума сошла?!
— Ты рассказывай, не отвлекайся, — сделала невинное личико ундина. — Как будущую правительницу Аристу забраковали. Дальше что? В другой мир-то ее какими ветрами занесло?
Тот факт, что все большее количество колдунов между реальностями без всяких затруднений гуляют, Лизавете почему-то не понравился. Неужто только ей одной?
— Да кто ее знает, — с ответом темный затруднялся. — Если честно, за всеми событиями я как-то забыл о ней. И не вспомню теперь, когда именно она пропала.
Посидели, помолчали. То есть колдун сидел, а Лизанда продолжала водные процедуры. Живительная прохлада даже воспоминания об утреннем пекле прогнала, Лизка чувствовала себя бодрой и готовой к новым подвигам. Только допустят ли ее до этих свершений?
С головой ушла под воду, оттолкнулась ладонями от шероховатого дна и вынырнула рядом с мужем. Кое-как взгромоздила хвост на каменный берег и потянулась за полотенцем.
— В чужом мире с такими талантами ее оставлять нельзя, — скорее себе, чем жене, сообщил правитель Угодий.
— Что думаешь делать?
Сверкающий хвост никак не желал высыхать и превращаться в ноги, и оттого Лизка чувствовала себя противно беспомощной. Еще и Крейр, погруженный в свои думы, не торопится брать полотенце в руки и помогать…
— Зависит от того, как Ариста себя при встрече поведет.
— Добрый молодец, возьми меня с собой, я тебе обязательно пригожусь, — взмолилась Лизка, даже мордашку умильную состроила.
Но колдуну ее идея почему-то сразу не понравилась.
— Нечего тебе там делать.
— Ну Кре-э-эйр… — подпустила в голос просительных ноток любимая супруга.
Только темный остался непреклонен.
— Нет, Лиз.
Царевна обиженно засопела, подумывая — а не использовать ли запрещенный прием. Может, хоть слезы на него подействуют?
— Пойми, лягушонок, это может быть опасно. — Темный все-таки потянулся за полотенцем, но действие оказалось лишним. Как раз в этот момент сверкающий хвост сменили ноги. Лизка принялась одеваться. — Вдруг ты пострадаешь? А у меня теперь даже Ялки нет, чтобы жениться!
— Ах ты эгоист! — тут же налетела на него Лизка. — Только об Угодьях своих и думаешь!
По губам колдуна пробежала довольная усмешка.
— Во-о-от! И незачем переживать за такого плохого меня.
Так она на его удочку и попалась! Старая уловка, давно уже не действует. Срок годности вышел.
— И вовсе я не переживаю, — непримиримо сложила руки на груди ундина. И вид у нее такой честный-честный. — Просто хочу собственными глазами видеть, что ты с колдуньей сделаешь.
— Так и знал, что даже собственной жене доверять нельзя! — притворно сокрушился мужчина. Впрочем, сразу же сделался серьезным. — Ладно, сдаюсь. Не о чем волноваться, я от любой опасности защитить тебя смогу.
— Так в чем же дело?
