— Однако вы сумели приспособиться к нашему миру, — запальчиво возразила Одивия. — Почему думаете, что я не смогу?
— Ну… Меня ведь специально учили этому. — Готор как-то немного помялся, а потом решительно продолжил: — Да и мир, в который попал я, был намного проще того, в который рискуете попасть вы. Помните, я вам рассказывал о нашем образовании? Тут вы считаетесь довольно образованной и начитанной особой. А там, у нас, вы все равно что крестьянка, едва умеющая накарябать собственное имя. У вас хорошая коммерческая хватка, но в моем мире вы будете не акулой, а мелким пескариком, по крайней мере, пока не освоите все хитрости и приемы наших… гм… купцов. Вообще, друзья мои, готовьтесь к тому, что, если вы и впрямь заходите последовать за мной, вам придется долгое время, а может, и всю жизнь довольствоваться ролью мелкой рыбешки. С вами, конечно, буду я, и на спецкомплексе нас, скорее всего, примут с распростертыми объятиями. Но даже не знаю, что хуже — мое положение абсолютного чужака, отовсюду гонимого и вынужденного довольствоваться лишь собственными догадками об опасностях и возможностях чужого мира, или та роль объекта исследования, что отведут вам люди, которые встретят нас у меня дома. Нет, вас, конечно, никто не станет обижать. С вами будут заботливы и предупредительны. Примерно как бывает заботлив наш почтеннейший Йоорг со старым черепком, на котором он заметил древний символ. Беречь, хранить и держать взаперти. Вы правда этого хотите?
— Да.
— Да.
Ренки и Одивия ответили почти одновременно и, кажется, сами удивились собственной уверенности. Еще несколько минут назад Ренки и сам сомневался, что хочет этого. В конце концов, у него ведь есть долг перед Тооредааном, достойное положение в высшем обществе, весьма завидные перспективы, невеста, наконец. Хотя, справедливости ради, он еще несколько лет назад честно признался себе, что считает своим настоящим вождемименно Готора, а не собственного короля, а значит, его долг благородного оу следовать именно за ним, невзирая на опасности, выгоды и неудобства. Он и сейчас испытывал определенные сомнения — уж слишком много всего связывало его с этим миром. Но, сказав «да», он, подобно герою древних сказаний, словно бы прыгнул в пропасть со сделанными из дерева и ткани крыльями за спиной и теперь пути назад уже не было — либо полететь в небо, либо быть размазанным об острые камни на дне. В легенде у того смельчака все получилось, ибо он был смел и решителен. Так почему не должно получиться у Ренки?
Одивия же начала этот спор скорее по привычке возражать. Но в запальчивости произнеся «да», внезапно поняла, что действительно хочет исчезнуть из этого мира и появиться в другом — совершенно новом и незнакомом. Таком, где на нее не будут смотреть как на странного уродца, пытающегося лезть не в свое дело.
— Ваши милости, ужин готов. — Голос сержанта Йоовика внезапно отвлек друзей от размышлений. — Прикажете подавать?
— Да. Это очень вовремя, — кивнул Готор. — Давайте-ка остынем, а потом пусть каждый хорошенько подумает о происходящем. В конце концов, у нас на это есть еще целая ночь. Но не больше. Больше я просто не выдержу!
Глава 10
— Я не знаю, почему так получилось. — Ренки, наверное, впервые за весь разговор взглянул Риишлее в глаза. А до этого он почти все время сидел, уставившись в пол.
— Вероятно, просто не судьба, — попытался тот его успокоить.
— Проклятый Амулет! Мне кажется, я ему с самого начала не понравился!
— Это и правда настолько загадочная вещь, как о ней рассказывается в легендах?
— Это… — Ренки попытался выдавить из себя более-менее внятное объяснение, но только махнул рукой. — Это вообще непонятно что такое. Даже Готор не смог понять, хотя, как мне кажется, только он да жрец Наардаак хоть что-то уразумели по поводу этой штуковины. Я ведь уже говорил вам, что, кажется, она живая? Готор сказал, что Амулет разговаривал с ним, но не словами, а… Даже не знаю, как объяснить. Со мной он, наверное, тоже разговаривал, но это было так оглушительно, что я ничего не слышал.
— А как он хотя бы выглядит? — Риишлее попробовал зайти с другой стороны, но Ренки опять в ответ смог лишь изобразить руками нечто странное.
— Готор говорит, что, по словам его деда, если как-то там собрать эту штуку, то получится куб с ребром примерно чуть меньше сажени. А когда он раскрыт… Там много всяких фигур геометрических перемешано, я некоторых названий даже и не знаю. Но он настолько черный, что на это больно смотреть. И вполне возможно, что его форма все время меняется. Я уже упоминал, что эта штука живая?
— Да. Упоминали, — позволил себе слегка улыбнуться Риишлее.
— Этот Наардаак и все остальные, кто там живет, считают его своим богом.
— Кстати, а что Наардаак сказал о вашем случае и вообще о том, как эта штука работает?
— Якобы Амулет считает, что мое место в этом мире. Или что я так считаю, а он лишь исполняет желания, если его сильно-сильно попросить. Не словами, а… Но Одивию-то он пропустил! А меня почему-то нет! — Обида в голосе Ренки на какое-то мгновение пересилила тоску.
— Кстати, с этим у нас еще будут проблемы. — Риишлее и сам внезапно опечалился. — Ваася Седьмой не придумал ничего лучше, чем прислать письмо нашему королю и попросить у него руки Одивии Ваксай. Дескать, коли она — круглая сирота, то он как монарх и отец народа вправе выступить в качестве ее опекуна. Такой закон действительно существует, хотя раньше обычно применялся только в отношении высокотитулованных особ, а не купеческих дочек. Естественно, наш Йоодоосик возражать не стал. И вот теперь мы должны как-то объяснить монарху сатрапии, куда пропала его невеста. Но при этом желательно не упоминать про Амулет. Слишком уж это лакомая добыча. А у вас действительно не было никакой возможности забрать его? Впрочем, понимаю, вам было не до того.
— Эти люди так просто бы мне его не отдали, — покачал головой Ренки. — Готору — может быть, а мне — нет. Я ведь говорил, что они считают эту штуку своим богом? А после всего случившегося я и сам склонен так думать. Бог не бог, но Амулет — это действительно нечто сверхъестественное, с чем не стоит шутить. Да и Готор считал, что Амулету лучше оставаться на своем нынешнем месте, дескать, ему там нравится. А жрец говорил, что помещенный в храме, Амулет становится сильнее, поскольку там знают, как о нем позаботиться. Можно, конечно, попытаться отобрать его у этих драконозубцев, хотя, признаюсь, это будет непростая и очень кровавая кампания. Взять то плато штурмом и без всякого Амулета почти невозможно. Даже если пользоваться методом Готора, который он называет «постепенная атака», ну тем, что мы применяли при штурме порта Лиригиса. Но даже если нам и удастся захватить эту твердыню, не знаю, сможем ли мы управиться с самим Амулетом, если он не захочет отправиться с нами. Я вам говорил, что эта штука, кажется, живая? Хотя да, извините, говорил уже несколько раз.
— Ничего, — с видом заботливого целителя душ улыбнулся Риишлее. — Расскажите еще раз, что там произошло.
