Он все говорил, говорил и говорил, то сетуя, то негодуя, то извиняясь, а я с каждым словом понимал все меньше и меньше. Кроме одного: свои потребности определенного характера в ближайшее время цивилизованно удовлетворить не смогу.
— Спасибо за сотрудничество, товарищ Джорег.
— Вашбродие? Да вы ж ничего толком еще не…
— Как-нибудь в другой раз. Можете возвращаться к работе. Или чем вы там занимались, не важно. Прошу прощения за беспокойство.
Кажется, моя тирада озадачила радиста больше, чем все предыдущие вопросы вместе взятые, но ответа или вообще какой-то реакции не последовало. Дисциплина, мать ее. Когда начальник говорит, задача подчиненного — внимать. Или оставаться на месте до получения дальнейших распоряжений, как некоторые и делают. С той лишь разницей, что мне доподлинно неизвестно, какие распоряжения адъютант принимает к сведению, а какие игнорирует самым наглым образом.
Хотя, учитывая вновь поступившие сведения, даже хорошо, что блондинка здесь, под боком. Вернее, прямо за порогом.
Вот он, шанс прояснить ситуацию, получив информацию из первых рук. Потому что, если выбирать между косноязычием и лаконичностью…
— Мне нужна ваша помощь, адъютант.
Не повела и бровью, намекая, что я снова выбрал неправильный тон? Да и ладно. Устал следить за словами, тем более усилия все равно идут прахом.
— Я хочу знать о вас все.
Кулак врезался в переборку, пройдя совсем рядышком с моей левой скулой, а дыхание блондинки, на редкость холодное, почти ледяное, заставило моргнуть.
— Жалкий. Слабый. Тупой. Бесполезный.
Спасибо за характеристику. Ничего неожиданного, но да, спасибо. Теперь все наконец-то расставлено по полочкам.
— Последний глупец, будь он даже адмиралом, не…
Ого, фразы стали длиннее. Не содержательнее — это было бы чудом, но пространнее и заметно чувственнее. В смысле, начали отражать то, что творится где-то глубоко-глубоко под броней.
— Да будь ты хоть в каком-нибудь звании!
Еще один удар рядом с моим ухом. Послабее, чем первый. Поглуше. Но такой же многообещающий, как и первый.
— Какие-то проблемы, адъютант?
Все это время она смотрела мне прямо в глаза, уж не знаю зачем. Может, искала что-то. И пожалуй, я был бы рад, если бы эти поиски увенчались успехом. Если бы она нашла…
Страх, злость, ненависть, отчаяние — на выбор. Но только не то, что заставило блондинку звонко отчеканить:
— Никак нет.
И добавить, с тщательно выдержанной паузой:
— Сэр.
169 часов 07 минут от перезагрузки системы
Еще одно, последнее сказанье, и…
Хотя куда уж там. Моим летописям еще долго не будет видно конца и края.
Не то чтобы я не доверял, скажем, Лёлику, в том, что касается списка комплектующих, но проверить все равно был должен. В силу служебных обязанностей, о которых, кстати, пока не имел ни малейшего представления.
Вот все имеется в наличии: инструкции на каждый чих персонала, регламенты по обслуживанию, графики профилактических работ, своды правил по приему и отправлению «гостей базы», многостраничные талмуды проведения каких-то церемоний — видимо, крайне важных для каждого конкретного сословия местных граждан, и еще куча всякой всячины. А памятки собственно для коменданта, что и к чему, не нашлось.
Я искал долго. Терпеливо просматривая документ за документом. Просто тыкая наугад. Черта лысого, и то не нашел.
Спрашивать? Пробовал. Осторожно, чтобы не вызывать дополнительных подозрений в собственной профнепригодности. Что получал в ответ? Растерянные гримасы, невнятное бормотание или, в лучшем случае, встречные уточняющие вопросы.
Конечно, всегда есть адъютант, который… Которая знает все. Или удачно делает вид, что знает. Но с той минуты, как ее функции свелись к неотступному следованию за мной по территории всей базы, разговаривать по душам хочется все меньше и меньше.
Вот сейчас она наверняка подпирает стену у входа на мостик, ожидая либо меня, либо моего распоряжения. Почему не заходит внутрь? Видимо, так положено. Кем или чем? Правилами внутреннего распорядка. Ее внутреннего.
Хотя пусть и стоит там. Все равно в спецификациях здешних скобяных изделий она вряд ли разбирается настолько хорошо, чтобы дать дельный совет.
«Крепежный комплект для нагревателя охладителя, двенадцать штук». Хорошо, пусть будет.
«Крепежный комплект для охладителя нагревателя, двенадцать штук»…
Это ведь не одно и то же? А обозначение составляющих похоже. До последней цифры. Так почему сразу было не написать: вот этой хрени отсыпать две дюжины?
С Болеком все оказалось гораздо проще. Поскольку основная двигательная пара временно находится в состоянии глубокой консервации, а для обеспечения энергоснабжения используется источник питания, территориально и функционально базирующийся в отделяемом модуле…
В общем, не надо ему ничего. Ага, пока основной движок не попробует запустить и не выяснит, дышит тот или уже нет. А запуск может быть осуществлен только и исключительно по получении прямого приказа из порта или с борта приписки. Если я, конечно, правильно понял мучительно долгие объяснения нашего кочегара.
Жорик заявил, что все необходимое у него имеется. Мол, не извольте беспокоиться, вашбродие. И в принципе, памятуя о подробностях нашего знакомства, ему вполне можно поверить: не стал бы нарываться без причины. Поэтому на повестке дня у меня оставались лишь нужды слесаря.
А впрочем, есть еще кое-что, одинаково относящееся ко всем троим.
Твинчи.
Вернее, их вопиюще неухоженный вид.
Они как-никак тоже входят в состав персонала базы, являются существами разумными, осуществляют определенные действия в соответствии с командами своих операторов. То есть, строго говоря, хоть и подсобные, но все-таки рабочие. Так где же их спецодежда?
— Мэйдэй, мэйдэй…
С другой стороны, что на них можно нацепить? Не комбинезоны же. Маечки-трусики? Ага, если для половинчиков вообще употребимо разделение конечностей на руки и ноги. Нет, тут нужно что-то вроде попонки. Вот только как ее описать в рапорте, чтобы читающим было понятно? Может, нарисовать?
— Мэйдэй, мэйдэй…
В наушнике на самом деле кто-то стонет, или мне чудится? Ну-ка, увеличу громкость.
Пять секунд тишины. Десять секунд тишины. Двадцать.
— Всем, кто нас слышит…
Что за чертовщина? Голос идет на фоне помех, но слова различаются вполне четко. И не означают ничего хорошего.
— Просим помощи…
Это я уже понял. А если судить по кодовому слову, тем, кто попал в неизвестные неприятности, помощь пригодится любая. Если, конечно, медузы не схалтурили или не решили надо мной подшутить. В очередной раз.
