— Жаль разочаровывать вас, но икона — свежая подделка, — ответил хранитель, — кто-то решил воплотить легенду в жизнь.
— Понятно, — буркнула я и подумала: «Неужели это моя вина? Перепутала иконы — подделку отдала в музей, а настоящую старухе владелице, и та пожертвовала ее церкви».
— Я вообще-то планировал лечь сегодня пораньше спать, — заикнулся хранитель, намекая, что разговор окончен.
— О, да-да, конечно! — воскликнула я. — Не буду вас задерживать, Роберт Карлович. Спасибо за все. До свидания.
— Не за что, — бросил хранитель и отключился.
Отложив бинокль, я набрала номер отца Василия. Надо было узнать, как у него там обстановка. Охрана клиента — прежде всего. Если потребуется, то придется бросить наблюдение и мчаться к церкви.
— Слушаю вас, — пробасил отец Василий в трубку.
— Это я, Евгения, — сказала я, правой рукой работая на клавиатуре. Свернула файлы, стерла пару ненужных.
— Евгения Максимовна, вас ищет милиция, — сообщил мне батюшка, понизив голос.
— А-а, не берите в голову. Мне не впервой, — фыркнула я. — Что вы им сказали?
— Правду, конечно, — с недоумением ответил отец Василий. — Сказал, что не знаю точно, кто вы такая. Вы не показывали мне паспорт и не предоставляли никаких данных. Где вы живете — я не знаю.
— Отлично, — похвалила я. — Как там обстановка?
— Милиция все еще здесь, — вздохнул он. — Эксперты, фотографы и куча народа непонятного назначения. От вопросов следователей голова раскалывается. Отцу Афанасию «Скорую» вызывали. Стрельба. Поругательство церкви. Все это он воспринял очень тяжело.
— Ладно, крепитесь, — посоветовала я. — До свиданья. Перезвоню позже.
На улице появился странный человек — старик лет шестидесяти, с седой головой, белым пятном выделявшейся в темноте. Старик нес что-то большое. Я приникла к биноклю и выдохнула разочарованно. На старике были надеты спереди и сзади рекламные щиты с рекламой открывающегося обувного супермаркета. Старик брел, пошатываясь, вероятно, пьяный. Я вгляделась в лицо. Седые усы, жидкая борода, глубокие морщины.
Вот он миновал охрану антиквара. Те оглядели старика, перебросились парой фраз и заржали. Старик подошел к подъезду. Я настроила бинокль на максимальное увеличение, нужно было разглядеть, в какую квартиру направляется старик, однако он загородил панель с кнопками своей широкой спиной с плакатом. «Посетите наш супермаркет на ул. Новобазарной. Скидки 60 %. Каждому двадцатому покупателю в подарок набор средств для ухода за обувью», — прочитала я на плакате.
Старик открыл дверь в подъезд и протиснулся внутрь. Не нравился он мне, а почему, я поняла через несколько секунд. Магазин на Новобазарной открылся в прошлое воскресенье. Мы с тетей туда ходили, выстояли час в очереди, но так и не попали. Я еще тогда подумала — не нанял ли хозяин магазина людей, чтоб специально создавали очередь, имитируя ажиотаж. Потом пошли на следующий день. Рекламные плакаты о скором открытии сменили другие — «Мы открылись! Недельные скидки 50 %». Зачем, спрашивается, до сих пор ходить с плакатом об открытии, которое давно уже состоялось.
Ростом и телосложением старик походил на Рябова. Теперь ясно. Опасаясь, что за домом будут следить, он загримировался, напялил плакат, под которым спрятал икону. Неплохо для дилетанта. Я отложила бинокль и бросилась к двери. Брать Рябчика лучше было или у квартиры, или в квартире, чтоб не разбираться еще и с охраной. Оказавшись на улице, я сбавила шаг, сгорбилась и заковыляла, опираясь на трость. Охранники лишь вскользь взглянули на меня и вернулись к пересказыванию скабрезных историй из своей жизни.
Вскрыв магнитной отмычкой замок, я проскользнула в подъезд, прислушалась, но не услышала ничего, кроме тишины. Рябчик скорее всего поднялся на лифте и уже сидел в квартире антиквара, на мягком диване, пересчитывая прибыль от продажи иконы. Медленно я поднялась на седьмой этаж, достала отмычки, вскрыла верхний замок, взялась было за нижний и вдруг услышала рядом спокойный ледяной голос:
— Так, бабушка, ни с места! Брось трость, затем медленно подними руки. — Следующие слова были обращены к охране на улице, через шипящую рацию: — Первый, у нас проблемы. Поднимайтесь.
Я подняла руки и медленно повернулась к говорившему. Он стоял выше на лестнице и целился в меня из швейцарского пистолета «ЗИГ-Зауэр» последнего поколения, оснащенного глушителем. Уже по одному оружию можно было сказать, что мужчина, окликнувший меня, профессионал высокого класса. Такой пистолет стоит кучу денег и используется в основном в различных спецподразделениях иностранных государств. В частности, SAS — британской специальной воздушно-десантной службе, также разведке «МИ-6» и тому подобных.
А я тужила, что Илюмжинов нанимает непрофессионалов, придавая значение только устрашающему внешнему виду.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил незнакомец. Его серые безжизненные глаза изучали меня, как редкий музейный экспонат. Снизу донесся звук открываемой двери, топот множества ног. Вызванный лифт, лязгнув, поехал вниз. — Я жду ответа, — процедил мужчина.
Поскольку убивать немедленно меня не собирались, я решила косить под дуру.
— Ой, сынок, я это дверью просто ошиблась. Я выше живу.
— Не лепи горбатого, мамаша, — рявкнул мужчина сурово. — Ты что, дома у себя дверь всегда отмычками открываешь? Мой тебе совет, когда в следующий раз захочешь залезть в квартиру, то сначала понаблюдай: дома хозяева или нет. Опытные домушники все так делают.
— Ой, сынок, ты что! Какая из меня воровка, — взялась жалиться я. — Еле хожу. Радикулит проклятый совсем замучил. — Мой голос по-старчески дрожал и срывался. В конце фразы я закашлялась, как курильщик со столетним стажем, лишенный курева.
Мужчина улыбнулся уголками рта:
— Хорошее представление. Тебе, старая, лучше в цирке выступать. У тебя, клянусь, это козырнее вышло, чем квартиры чистить.
В этот момент к площадке седьмого этажа подъехал лифт. Двери кабины открылись, и оттуда вылезли трое глыбоподобных охранников с пистолетами в руках.
— Андрон, ты чего звал, какие проблемы? — спросил самый крупный из группы, в замешательстве оглядываясь по сторонам.
— Вы чего всем кодлом приперлись, — зло буркнул профессионал. Его пистолет был точно нацелен на меня и не сдвинулся ни на миллиметр в сторону.
— Ну, мы думали, что тут что-то серьезное, — ответил амбал с короткой стрижкой.
— Он решил подумать! — хмыкнул профессионал. — Так будет звучать твоя эпитафия. Вредно тебе думать, Гоша.
— Харе трындеть, — рыкнул амбал, — давай дело.
— Видишь старуху, в которую я целюсь? — спросил сухо Андрон. — Отвезите ее за город и выкиньте где-нибудь у лесочка. Она хотела очистить квартиру шефа.
— У, нет проблем, — пробормотал амбал Гоша, шагнув ко мне. — Вывезем, выкинем, и никто костей не найдет.
