Повисла тишина. Я думал о своем таком невеселом детстве и о дяде, который подобрал меня, словно бездомного котенка, показав, какой на самом деле может быть жизнь. Это он отправил меня в секцию восточных единоборств, он научил обращаться с клинком и другими видами оружия, он впервые вывел меня в Паутину и направил в Академию Координационной Службы. Наверное, для него, так гордившегося моими успехами и стремительным карьерным ростом (из Патруля – в Координаторы, потом – в элитную разведку), мой уход со службы стал серьезным ударом. Но и тогда он не отвернулся от меня. Время от времени я к нему заглядывал и всегда оказывалось, что он в курсе моих похождений, а его советы приходились весьма кстати.
– Хорошо, какие у нас планы? – спросил я, прерывая затянувшееся молчание.
Алекс, чьи мысли витали где-то очень далеко, воззрился на меня с выражением крайней растерянности.
– Планы? – переспросил он. – Ты о чем?
– О ситуации в Иррате. О человеке, которого ты называешь Хайверг, – пояснил я. – Ты же не собираешься все так оставить?
Алекс сжал кулаки и скрипнул зубами.
– Предатель за все заплатит, – глухо пообещал он и снова надолго замолчал, отвернувшись к окну. За стеклом нехотя разгоралось зарево рассвета.
– Хайверг – мой родственник, – произнес он наконец, не поворачивая головы, – Безликий Разрушитель… Будь он проклят! Мы его недооценили…
Алекс сокрушенно тряхнул чубом:
– Никто не верил, что он посмеет напасть на Иррат… что ему удастся…
И снова тишина. Лишь шорох листвы за окном да отдаленное пение какой-то пичуги.
Мозг в ускоренном темпе перерабатывал полученную информацию. Несколько фраз, оброненных ирратским принцем, дали ответы на все вопросы, поставленные передо мной шефом разведки. Правда, я не был уверен что Парцел будет в восторге от такого положения дел, но, рассказав ему все, я снова стану вольной птицей. Осталось только найти способ передачи, потому как на курьеров надежды мало, а отправиться в штаб сам я не мог. Мало ли что в мое отсутствие учудит его высочество…
– Его нужно остановить! – Алекс резко обернулся ко мне. – Дело не только в престоле. Безликий служит Хаосу, он стремится разрушить всю Паутину!
В другой ситуации я бы не поверил, рассмеялся абсурдности самого́ предположения – ведь Паутина Мироздания казалась чем-то незыблемым, вечным… Сейчас же только спросил:
– Это реально возможно?
Алекс утвердительно кивнул. Встал, прошелся по комнате, выглянул в окно, внимательно осмотрел пустынный переулок и окрестные строения. Сел на подоконник и, поглядывая на улицу, мрачно проговорил:
– Еще как возможно! Более того, однажды это уже чуть не произошло; и причиной стала элементарная глупость, а не злой умысел.
– Ты о Великой Тени и втором пришествии Мастера? – уточнил я.
– Именно! Только Мастера там и близко не было. Хотя это-то сейчас и не важно. – Он бросил очередной взгляд в окно.
– Что там интересного? – спросил я.
– Гостей жду, – пояснил Алекс. – Если Моргана доложит папаше, что видела нас здесь, он, возможно, пошлет кого-нибудь довершить начатое.
– Папаша?
– Угу… Она дочь Хайверга. Я не говорил?
– Нет.
– Ну, теперь сказал, – криво усмехнулся Алекс. – Впрочем, у них не самые теплые отношения, так что я, возможно, зря дергаюсь.
Я пожал плечами. Раньше Мара предпочитала решать проблемы самостоятельно. Хотя за столько лет она могла поменять привычки.
– Так о Паутине, – вернулся к прежней теме Алекс, – все, что имеет начало, найдет свой конец. Лишь волнующийся Хаос вечен, и все что из него вышло, к нему возвратится. Это – аксиома, Арчи. Один из фундаментальных законов мироздания.
– Тогда зачем дергаться? – хмыкнул я. – Так или иначе, все там будем.
– Ну да. Только я предпочитаю умереть от старости, и Паутине того же желаю… Так о чем это я? Ах да! С учетом упомянутого раньше закона, Мастер не мог сотворить Паутину вечной, однако он сделал все, чтобы его детище просуществовало как можно дольше. И в то же время он оставил Ключи, при помощи которых ее можно разрушить, а в древнейших рукописях даже имеются указания, как это можно сделать.
Я присвистнул.
– На кой черт оно ему понадобилось?!
– Видимо, таковы были правила игры, – развел руками Алекс.
– Игры?
– А чего ты хотел? – пожал плечами принц. – Мастер, он ведь и сам из Хаоса. То ли сын, то ли брат Бесформенного. Никто не знает, кем он был и как мыслил. И ни в одних записях не упоминается, зачем он создал Паутину. Ведь ему, бестелесному, нет нужды в опоре под ногами или определенном составе атмосферы. Чем была Паутина для него? Произведением искусства, экспериментальным полигоном, попыткой изменить что-то в извечных играх своего народа?
Я изучал мыски своих ботинок и молчал. Слишком много информации, слишком неожиданные трактовки…
– Никогда не думал о Паутине с подобных позиций, – признал я и, прищурившись, глянул на собеседника. – Думаю, в Оэльдиве тебя сочли бы богохульником.
– В Иррате тоже, – согласился Алекс. – Вид с окраины всегда отличен от того, что можно разглядеть из Центра. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Я кивнул, хотя и не был уверен, что правильно истолковал слова принца. Просто не хотел больше говорить на эту тему.
– Ключи Мастера, – напомнил я. – Хайверг тоже говорил о Ключах…
– Да. Он охотится за ними, чтобы разрушить Паутину. Всего Ключей семь. Каждый из них сам по себе – мощнейший артефакт. Имея хотя бы один, опытный маг может наворотить кучу дел. Но все семь… даже думать об этом не хочется! Хайверг и Ключи… Если он соберет их, мы все обречены.
– Но ведь собрать Ключи – это еще не все, – сделал я слабую попытку возразить, – одно дело – строить планы, другое – положить конец всему, что знаешь. Ты уверен, что у твоего родича хватит духу осуществить задуманное?
– Он служит Бесформенному уже много лет и имел массу времени все обдумать. Хайверг убил своего новорожденного сына, когда ему предсказали, что этот малыш – единственный, кто сможет помешать его планам разрушения.
Черт побери! Еще несколько дней назад я даже симпатизировал этому ублюдку!
Глава 9
У Великого Мастера, создателя Паутины, было двое сыновей: Оэл и Ирр. Первый как известно, основал Оэльдив – землю в Центре, второй – Иррат, пограничный пост порядка перед лицом безбрежного Хаоса.
К делу это имеет отношение лишь потому, что представители всего двух родов в Паутине являются прямыми потомками Мастера, все остальные – его творения. И лишь единичные представители этих семейств обладают его наследием: знаниями, дарующими власть над материей и пространством, позволяющими работать с само́й тканью бытия и менять структуру Паутины. Знание несет в себе как созидание, так и разрушение, поэтому доверяют его лишь избранным.
