Я втиснулся спиной в скалу и выставил перед собой Гелисворт. Радужный свет, исходящий от моего волшебного клинка, разогнал наваждение, и теперь я четко увидел, что нет никакого райского уголка. Лишь голые камни да компания облезлых сумасшедших танцоров – надо понимать, последних жертв Пожирателя Снов.
Кстати, а где он?
Я еще раз внимательно оглядел местный театр абсурда. Лишь один персонаж не претерпел ни малейших изменений, продолжая наигрывать на арфе и радуя глаз белизной своего наряда. Ну-ка…
Тяжелый метательный нож блеснул в воздухе тусклой рыбкой, улетая в сторону музыканта. Арфа печально всхлипнула и, лишившись половины струн, смолкла. В тот же момент все танцоры попа́дали, будто марионетки с перерезанными веревочками.
Арфист поднял голову и взглянул мне в глаза. Это был… я сам! Точно такой же, даже шрам и родинка на месте, лишь глаза у него нечеловеческие, горящие жаркими угольками. Второй раз за последний месяц я испытал ужас.
– Вот ведь знал, что ты не купишься! – сказал он, поднимаясь со своего стульчика и потягиваясь. – Что так долго?
– Что, заждался? – по-еврейски вопросом на вопрос ответил я, шагая ему навстречу, через распростертые тела.
– Ну что ты! Как видишь, мне здесь некогда скучать…
– Что ты такое?
– Твой брат-близнец!
– Еще чего! – возмутился я. – У родителей я единственный сын.
Он пожал плечами – совсем как я.
– Бывает, самого главного о себе и не знаешь.
– Бывает, – согласился я, – но не со мной.
– О-о, ты еще вспомнишь мои слова. Если, конечно, останется чем вспоминать.
– Останется, не переживай… Но на вопрос ты так и не ответил.
– Напомни, о чем речь.
– Что ты такое?
– Сам догадайся. Местные жители называют меня то Пожирателем Снов, то демоном. Они боятся меня – право же, не понимаю почему!
– Может, есть причина? Двенадцать по двенадцать юношей и девушек каждый год – не многовато ли тебе?
– Мне скучно, – пояснил он. – Когда я скучаю, начинаю буянить: тогда с их островом случаются разные неприятности. А молодые люди, которые приплывают на кораблях, меня развлекают. Их как раз хватает на год.
– Да? А куда они деваются после?
– Туда. – Демон махнул рукой в сторону моря. – Когда им надоедает моя музыка, они прыгают в воду и плывут. Потом, правда, возвращаются, чтобы пополнить мою коллекцию неприкаянных душ.
– Неплохо устроился!
– Не завидуй. Возможно, твоя душа пополнит мою коллекцию уже сегодня.
– Или твоя голова – мою коллекцию! – хмыкнул я.
– У тебя нет коллекции голов, даже из ушей ожерелья не плетешь, а у меня нет души. Так что вряд ли моя смерть пойдет тебе на пользу.
– Посмотрим! – мрачно хмыкнул я, удобнее перехватывая Лезвие Чести.
– Посмотрим… – эхом отозвался демон, и в его руке появился клинок.
Я ожидал увидеть копию Гелисворта, но ошибся. Его меч был коротким, а в рукояти – черные жемчужины. Озарение, яркое и болезненное, как мощный луч прожектора в ночи, заставило меня вздрогнуть.
– Ключ Мастера!
Демон усмехнулся:
– Догадливый… Это Сердце Ночи, в него Мастер заключил бессмертную душу своей любимой жены.
– Спасибо, что просветил.
– Не за что, – поклонился демон. – Теперь у тебя есть причина сражаться. Твоя душа – против Сердца Ночи; ставки равны, все честно.
– Согласен.
– Тогда – ангард!
Я занял позицию, отсалютовал Гелисвортом. Наши клинки взлетели…
Я испытал разочарование: если Пожиратель когда и был искусным фехтовальщиком, то очень давно. Первый выпад в бедро я легко парировал, уведя клинок по касательной. Правда, и мой ответ лишь вспорол воздух. Нет, демон острова потерявших ду́ши не ушел от моей атаки элегантным уклоном, не парировал его клинком. Он просто взмахнул руками и шлепнулся задом на камни, «выпав» из зоны поражения. Да уж, это тебе не на арфе бренчать, тут пальчик порезать можно… Не приближаясь, дал ему возможность встать. Вдруг это хитрость такая – неумехой прикинуться: а когда враг расслабится… Мой взгляд упал на высохшую посеревшую женскую кисть. Кожа да кости… В груди заворочался, разгораясь, огненный клубок ярости. Даже если ты, тварь, никудышный боец, даже если меч держал, лишь сражаясь с чертополохом, я все равно убью тебя! Зарежу как свинью, наплевав на бойцовский кодекс. Даже если сам отдашь Сердце Ночи, потому как оставить тебя в живых – значит обречь на страшную смерть и еще более жуткое посмертие сотни юношей и девушек. Не важно, что народ, откупающийся ими от демона, не достоин того, чтоб его спасали. Не важно! Я шагнул вперед и ударил с плеча. Он с трудом отбил простой в общем-то удар, клинки встретились со звоном, руку тряхнуло, отдалось в плече, будто не мечи столкнулись, а два лома. Взор заволокло красным туманом бешеной злобы, Гелисворт завертелся в моих руках словно лопасти вентилятора; никакого изящества, я просто рубил. Демон в долгу не остался: моя куртка на левом боку вспорота, туда задувает ветер, хотя раны нет – так, царапина. Я теснил этого адского музыканта спиной вперед, но в глазах не разглядел ничего. Ни отчаяния загнанного в ловушку хищника, ни страха за свою жизнь, ни демонической злобы. Только сосредоточенность делающего необходимую, хотя и нелюбимую работу. Я успел трижды ранить его: по бедру, плечу и лбу стекают струи крови. Что удивительно – алой. Я-то думал, у демонов кровь черная… И тут Пожиратель, исхитрившись, выбил мой клинок. Гелисворт, взвившись светлой молнией, упорхнул куда-то вверх, а я, быстро шагнув вперед и ухватив за рукав демона, рванул его на себя, попутно влепив носком ботинка в пах. Мой визави согнулся от боли, и тут… Гелисворт рухнул на него сверху, пробив через спину насквозь: лезвие вышло из груди. Вот, ей-богу, случайно получилось!
– Возмездие свыше, – буркнул я, глядя, как завалившийся на бок Пожиратель Снов копошится на земле, словно наколотый на булавку жук.
Остров раскачивался, рушился, уходил в бездну.
Демон протянул мне Сердце Ночи.
– Меч твой! – сказал он. – Наклонись ко мне. Ты должен знать…
Я наклонился, и цепкие пальцы, сведенные предсмертной судорогой, ухватили меня за ворот и потянули вниз.
– Ты не вернешься назад, – предрек демон. – Никогда нельзя вернуться. Поднимись на вершину – там будет проход… Все, что ты видишь, – иллюзия. Реален лишь сон.
И он умер.
Я заткнул Сердце Ночи за пояс и принялся карабкаться вверх. Я полз, а остров рушился; в висках стучала кровь, а мозг сверлила одна-единственная мысль – успеть. Куда? Был ли там проход в другую реальность, или же это – последняя ловушка Пожирателя? Рассуждать было некогда.
