А вот в комнате нас ждало зрелище. Пауль, катившийся кубарем по полу, подскочил, молниеносно перебирая лапками, схватил одну из двух лежащих на полу булавок, сделал пару шажков. Остановился. Вернулся, швырнул булавку, схватил другую… споткнулся, удовлетворенно кивнул, и, спотыкаясь через каждый шаг, направился к двери… Точнее направлялся, пока нас не заметил. Заметил. Мееееедленно поднял голову, окидывая взглядом некроманта с ног до головы, пискнул, и свалился на пол лапками вверх, идеально демонстрируя упокоенную нежить. Разве что приоткрытый для наблюдения за обстановкой глаз красным поблескивал.
— Ой, умер, — поддерживая легенду, всплеснула руками я.
— Упокоился, — машинально поправил меня Норт.
А затем развернулся всем корпусом ко мне. Молча, но так требовательно и вопросительно.
Увы, в данных условиях мне оставалось лишь сделать ему единственное предложение:
— Раздеваться?
— Кому? — решил уточнить Дастел.
— Мне.
Первокурсник закрыл двери сам. С другой стороны. И оставил меня и маленькое умертвие наедине с монстром. Злым, жестоким и, кажется, уже находящимся на грани.
Ситуация вмиг перестала быть забавной. Впрочем, она изначально таковой не была, но сейчас…
— Не ожидал, что ты способна управлять умертвием без произнесения команд, — зло произнес Дастел. — Раздевайся.
Испуганно вздрогнула. Внезапно стало холодно, противно и страшно.
— Давай, ты же сама предложила, — прошипев некромант.
Затем подошел к двери, поглядывая на все еще притворяющегося мертвым Пауля, и открыл ее со словами:
— Крахено, эдаш!
Паучка как подбросило, а приземлился он на все лапки. И эти лапки, будто совершенно без желания умертвия, начали передвигаться к двери. Я растерянно смотрела на Пауля, тот все пытался обернуться и взглянуть на меня, но лапки несли его прочь… Вынесли. Дастел молча закрыл дверь. Затем задвинул засов. Две булавки остались лежать на полу.
— Поднимай сама, я эту гадость трогать не намерен! — сообщил мне Норт. — Нормальных целителей в корпусе нет, а лечить самого себя удовольствие не из приятных.
Я не шевельнулась. Не потому, что боялась прикоснуться к Спотыкайке — мне, как создателю, артефакт ничего не сделает, скорее по другой причине — Норт слишком умный, чересчур, я бы даже сказала, и если он про ногти знает, что ему стоит знать непреложное правило про непричинение вреда создателю?! А дальше… Дальше начнется то, из-за чего юных артефакторов держат на обучении двадцать один год и стараются не выпускать.
— Ну! — потребовал Дастел.
— Я… — нервно смотрю себе под ноги и сжимаю кулаки, — я не могу.
— Не можешь?! — Он издевался и даже не скрывал. — Подними эту дрянь, Каро!
От его рыка я сжалась, но не пошевелилась. Даже если ударит или побьет, это не так страшно. Это даже вовсе не страшно по сравнению с тем, что может произойти. Это вообще мелочи. А по сути, мне стоило бы пойти к ректору и во всем признаться самой. Действительно стоило бы, если бы не Гобби. Я должна попытаться его спасти, просто должна, я никогда не прощу себе, если не попытаюсь, я…
Дастел, осознав, что криком ничего не добьется, вдруг подошел, обхватил ладонями мое лицо, заставил запрокинуть голову, вот только я глаза сильно-сильно зажмурила, лишь бы его не видеть.
— Риа, — почему-то он начал шептать, а еще я его дыхание на лице ощущала, — маленькая заноза, Риа, у тебя ведь ногти до сих пор коротко острижены.
Сжала кулаки еще сильнее, в наивной попытке эти самые ногти спрятать.
— И если, — губы парня вдруг прикоснулись к моему носу, чмокнув в кончик, — насчет амулета Сирилла я точно знал, что такие выдаются всем адептам Академии прикладной магии, то Спотыкайку ты сделала сама, да, Риа? Ведь такие не продаются, и их не изучают по программе. Такие вещи делают сами адепты, самые талантливые адепты-прикладники, которые редкость даже среди артефакторов.
Амулеты выдавались адептам-платникам. Для тех, кто поступал на основе способностей, только артефакты знаменитого мага-защитника Сирилла. Но увы, это единственное, в чем проклятый некромант ошибался. Во всем остальном… лучше бы ошибался.
— Мне подарили, — все так же зажмурившись, прошипела я. — Просто подарили…
— Врешь, — выдохнул в губы Дастел. — Такие вещи не дарят, Каро. А учитывая, как ты одеваешься и абсолютное отсутствие украшений, денег на покупку подобного у тебя нет, маленькая.
Я распахнула глаза и посмотрела на некроманта. Мало что увидела, кроме глаз и носа, он слишком близко находился, склонившись надо мной. Почти целуя даже. Попыталась вырваться — нежно обнимающие меня ладони вмиг стали властными. Как же, как же, наш король тоже правит железной рукой в бархатной перчатке. Осознав, что даже отодвинуться не выходит, я окончательно пала духом, но только внутренне, а внешне решительно заявила:
— Дастел, Спотыкайку сделала не я. Поверь, на первом курсе такое не делают.
Угу, никто. Кроме меня. Потому что у остальных деньги есть и им незачем было ночами просиживать над подобными изделиями, а мне деньги очень нужны были, но просить у отчима — проще удавиться.
Некромант медленно отодвинулся, позволяя мне узреть коварную ухмылку на породистом лице. Такую очень коварную. И жестокую. Именно с таким вот выражением на лице мне и сделали предложение, от которых обычно не отказываются, но не в моем случае.
— Будешь моей девушкой.
Собственно, это и было предложение. У меня вдруг возникло чувство, что что-то где-то внутри умирает, образовывая пустоту. Слишком очевидным был подтекст данного предложения. Слишком понятным для меня стало и то, что я соглашусь. Вынуждена буду согласиться. Ради Гобби.
На миг закрыла глаза, сглотнула, а затем, вновь взглянув на некроманта, тихо спросила:
— Чего ты хочешь?!
Вновь склонившись к самым моим губам, Норт выдохнул:
— Тебя.
— Врешь! — прошипела я, в очередной раз попытавшись вырваться. Не вышло. Пришлось вернуться к разговору, находясь все в том же положении: — Конкретно, чего ты хочешь, Дастел? Честность приветствуется.
И меня поцеловали. Очень-очень нежно, ласково, играючи, чтобы вновь выдохнуть в губы:
— Тебя, Риа. Самого талантливого артефактора из всех, кого я когда-либо встречал.
Мне вдруг захотелось расплакаться. Просто пореветь, уткнувшись лицом в подушку. Или пойти в учебный склеп и посидеть с той милой мертвой леди, или… Но, сжав кулаки так, что ладоням стало больно, я сдержалась и холодно произнесла:
— Конкретнее, Дастел. Просто будь мужиком и скажи конкретно, чего ты хочешь.
И меня отпустили. С бессильной яростью я пронаблюдала за тем, как Дастел подходит к столу, открывает лежащую там книгу… на странице с закладкой открывает! Затем берет фолиант и указывая мне на схематичный рисунок, произносит наглое:
