Была и другая причина, но о ней родным знать незачем. Не поймут-с. А на письме бы объяснение выглядело как стихи: «У подружки Ласки вот-вот прорежутся глазки».
То, что в ведомостях Гестеля называлось «инопланетный живой механизм по кличке Пата», исправно работало длиннющим языком — рубцы на лице Ласки изгладились начисто, а роговицы стали очищаться от бельм. Наконец, показались радужки и зрачки, но в зрачках сквозила какая-то серая муть.
— Это катаракты, — определил профессор Картерет, изучив глаза Ласки через особое зеркальце. — Позади зрачков стоят линзы, хрусталики; они должны быть прозрачными.
— А я немножко вижу, — радостно доложила Ласка. — Свет вижу.
— Вижу-вижу! — Пата лезла мокрым рылом, а Картерет сердито скрипел: — Хайта, оттащи его в сторону.
— Пата не его, — возражала упитанная златовласка. — Пата — она. Это… самка!
— Ты — служанка, в биологии не смыслишь. Твоя свинья — вообще не животное. Даже если она ест и гадит, это ничего не значит. Рассуждая научно, паровоз тоже пьёт, ест уголь и дрова, а выделяет дым, пар, тепло и золу. Но живым паровоз не является. Поняла?
Подумав, Хайта нашла аргумент в пользу Паты:
— Она разговаривает. И всё понимает.
— Тогда попробуй научить её читать, — едко заметил учёный старикан. — Желаю успеха!.. Впрочем, в теории допустимы и разумные машины. Однако пола у паровозов нет и быть не может.
На каникулах Тёмные Звёзды стали чаще встречаться. Утончённая дама-танцмейстерша тоже осталась в Гестеле. Она охотно давала девчонкам уроки в пустом и гулком гимнастическом зале. Лара сразу туда записалась, едва узнала, что дама учит бальным танцам. Без этого умения ты кто? коряга неуклюжая. А если желаешь выйти в свет, изволь делать всякие па и порхать под музыку.
В зал ходила и Бези: «Балов нет, маскарадов не бывает — где ещё девушке кровь разогнать? Раньше-то я у принца танцевала». В глазах гордости на тыщу унций, а тайной грусти — впятеро больше.
Музицировал им… пансионный поп, отец Конь! Играть на флейте он был мастер. Как загадочно молвила Безуминка: «Похоже, Конь имеет виды на танцмейстершу». «Он безбрачный!» — встала Лис на защиту. «Ну, засматриваться-то ему никто не запрещал», — отмахнулась Бези.
Учительница танцев упросила мориорок показать пляски подземелья. Так занятно! Под землёй, оказалось, это делают без платьев. Выплясывали они в верховых костюмах. Отец Конь для приличия вышел. Хотя Хайта распухла на здешнем печеве, однако прыгать и вскидывать ноги выше головы она умела — будто цирковая акробатка! Правда, запыхалась.
На учёбу Тёмные Звёзды сходились в бывший тюремный корпус, где свил гнездо профессор с ассистентами. Лара упивалась вещанием со шлема, Безуминка наставляла её в тонкостях эфирной связи. Принцесса и графинька упражнялись в лунных полётах (правда, с грузом и пристёгнутые в креслах). Хайта приводила Пату, а Ласка приходила для лечения и за компанию.
В научном зале стало весело. Ассистенты — какие-то бакалавры, вылетевшие из университета за разные проступки, — с появлением красотки Бези мигом принялись за ней ухаживать. Едва профессор объявлял перерыв, то один, то другой отманивал златокудрую в затенённый угол, к гардеробу — подальше от Картерета! — любезничал и умолял о свидании.
А она их отвергала:
— Вы, сударь, кто? Вы пьяница, выгнанный со службы. Вам надо паломничать по храмам и головой об алтарь биться, а вы мне куры строите. Ручку поцеловать?.. а колбой по мозгам не хочешь?
— Я бросил пить, — клялся ассистент. — Его сиятельству графу обещал — ни-ни. Вот, он свидетель!
— Кто, собутыльник?
У стены напротив, на скамье для отдыха, изящная принцесса Красного престола, пригладив непокорную прядку, чинно дискутировала с синеокой дочкой графа Бертона. Инопланетная животина вместе с Хайтой сидела у ног благородных девиц.
Завела спор Эрита:
— Может, у Паты всё-таки есть пол? Хайта зря не скажет.
— Но профессор прав! — горячо возразила Лисси. — Пата — машина, только… органическая. Наподобие тех «человечков», которых чернокнижники выращивали в банках и бутылях — без отца и матери.
— Это обман. Мошенники выманивали деньги у князей. Жизнь происходит от жизни.
— Хайта говорит — зародыши машин сами собой плодятся в чане. Верно? — спросила Лис у служанки.
Та закивала:
— Да-да, юница моя! Там питательная жижа…
— То на Мориоре! — не уступала Эрита. — А здесь пат убивают солдаты — откуда берутся новые? Значит, пол им необходим — по науке.
— И где же он? — прислушавшись, свернула к ним Лара, гулявшая взад-вперёд вдоль зала для выработки плавной походки.
Следом за ней прыгала с книжкой прозревшая Ласка, шмыгая насморочным носом:
— Это какая буква?
— Уйди, зараза сопливая. Из-за тебя все будем с мокрыми вожжами до колен.
— Лари, зачем ты ругаешься? — Лис тотчас вступилась за младшую. — Микробов принёс Китус… — Она кивнула на ассистента, охмурявшего Безуминку в гардеробном углу.
— Сейчас он их Бези подсадит.
— …а мы остались здоровы по милости Божьей.
— Выдумали микробов каких-то… — хмыкнув, Лара дёрнула плечом. — Обычное поветрие! У нас целый квартал чихал, все ходили красноглазые, как кролики. А кто и помер, из младенчиков.
— Это животные, невидимые глазом, — терпеливо разъясняла Лисси. — Их изучают через оптическую трубку, микроскоп. Я о них читала, а вам отец Конь ещё не рассказывал. Похожи на маленьких пат, без глаз, со щетинками…
— Бррр, гадость. А этот, пол, у них есть?
Лисси слегка зарделась и твёрдо ответила:
— В книге не сказано.
— Ну, с Патой проще, тут без микроскопа. Пата, Пата, тю-тю-тю… — погладив животину и добившись, чтоб та встала, Лара взялась за толстый хвост, и задрала его повыше. Ласка, благодарная свинье до гроба, присела почесать Пату за ухом. Восьминожка от полноты чувств тут же облизала ей лицо. Глаза на заду инопланетного механизма доверчиво моргали. Лисси сердито отвернулась, а Эрита наклонилась, приглядываясь с хладнокровным любопытством:
— Снаружи ничего нет.
— У нас тоже. — Лара отпустила хвост, тот стукнул об пол как полено.
— Ларита, — вскинулась Лис со звоном в голосе, — ты могла бы обойтись без этих… без этого…
— Отец Конь говорил, — достав платочек, Лара тщательно вытерла пальцы, стараясь делать это как можно красивей, — что раньше наука была умозрительной. Обо всём рассуждали, не трогая руками. А потом решились на эксперимент. Так начался прогресс.
Сложные новые слова — «умозрительный», «эксперимент», «прогресс» — она произнесла подчёркнуто правильно. Хотела показать, как хорошо владеет речью образованных людей и умеет складно щегольнуть словечком.
