Я понимал, что мое годовое пребывание в коме сотрет все следы, растворит подозрения, и потом будет никак не отомстить виновнику моей беды. А значит, затаившийся враг в моем окружении останется и дальше, и еще неизвестно, кто станет его будущей жертвой. Хорошо, если его злоба была направлена лично против меня, а если против моих родственников тоже? Ради сестер я готов и последний год потратить, коль уже на то пошло, но крысу в нашем окружении отыскать. Так что у меня имелся существенный повод не подчиниться господину Синицыну. Но он же был и огромным минусом. Потому что два месяца реабилитации тоже не дадут мне провести расследование. А потом, сколько мне останется? И в каком я буду состоянии?
М — да… Лучше поваляться в полном мраке…
И тут я вспомнил пережитое мною в Мире "Тетриса". А что если не уходить оттуда? Застрять где-то там, успев отойти как можно дальше от своего "персонального" аквариума? Если я правильно понял, то там я почти бессмертен, не нуждаюсь в воде и пище и получаю возможность путешествовать в любом направлении. Другой вопрос, что будет, если мир бесконечен, и я не смогу добраться до его края. Или до чего-то, что сможет развеять мою скуку. В таком случае можно, и в самом деле, повредиться рассудком от тоски. Не лучше ли тогда просто валяться в состоянии комы?
Я пытался понять, что представляет собой мой недавний игровой кошмар — вариативные порождения моего больного мозга или иная разновидность ухода из действительности. И если решаться, то следовало хорошенько все обдумать. Опять-таки, вдруг у меня не будет другого варианта? Я тут перенапрягусь, тело останется в коме, а сознанием так и продолжу в течение года метаться под падающими на голову "болванками? Стопроцентное сумасшествие! Ведь если подумать (и оставить пока в стороне подозрение, что Мир "Тетриса" выдуман больным воображением), то некоторые "Тетрисы" с застывающими и быстро растущими пирамидами — это не брошенные игры, а скорей всего итог умственного расстройства игроков или их полной смерти. Не случится ли подобное и со мной?
Следовало как-то осмотреться в новом Мире, пусть и порожденном кошмаром. В идеале, хорошо бы еще разок попробовать проскользнуть наружу, но не сразу свалиться за борт и вниз, а остаться на верхнем торце аквариума. Подсмотреть саму технологию возникновения чуда, а потом еще и по окрестностям оглядеться, вдруг с высоты удастся рассмотреть что-то интересное. Но для этого придется еще и с доктором изначально договориться. Ведь чем медленнее будет вестись игра, тем легче мне будет выбраться из игрового поля.
И вот тут на первый план выходил неразрешимый, казалось бы, вопрос: а как именно можно будет договориться с Аристархом Александровичем? Он и так мое "да" или "нет" скорей по наитию угадывает, чем по несуразным конвульсиям. А тут до него следует донести целую сложную фразу:
"Не торопитесь, дайте мне два дня!" Даже один день.
Но еще не факт, что я не буду мешать выздоровлению, убежав далеко от своего "Тетриса"…
Но ведь психиатр не просто умный, а гениальный дядька? Может, он сам догадается высказать нужные предположения? Если так, то мне останется подтвердить сказанное. Получится у нас беседа или нет?
Не попробуешь — не узнаешь.
Глава 7. А Тетрис-то — не одинок!
До очередного визита главврача в мою палату я успел выспаться. А судя по некоторым ощущениям, меня и покормили, и напоили, и массаж против пролежней сделали. Страшно ощущать себя беспомощным, так что теперь я прекрасно понимал парализованных людей и их желание скорее распрощаться с этим подобием жизни.
Но в себе я совершенно не сомневался: обязательно выживу, выздоровею и встану на ноги. Причем эта уверенность основывалась не только на моем врожденном оптимизме, тяге к активной жизни и уверенности в собственном, пусть пока и не послушном теле. У меня были предчувствия, что все мои проблемы — временные, не стоит на них зацикливаться, а надо просто набраться терпения и ждать.
Врачу я верил, теперь оставалось решить проблему с наметившимся диалогом. И когда психиатр появился в поле зрения моих открывшихся глаз, я постарался максимально сконцентрироваться на слуховом восприятии. Тем более что под видом легкого трепа мне давалась хорошая возможность настроиться и даже расслабиться:
— Еще одну проблему удалось решить, — радостно вещал Аристарх Александрович. — Доставили заказанные у канадцев несколько комплектов специального электрического белья, которое, благодаря электрическим импульсам, имитирует движение мышц и предотвращает образование пролежней. Так что тебя отныне не будут кантовать каждые два часа для массажей и протираний. А это, в свою очередь, приведет к спокойному пребыванию в состоянии комы. Меньше просыпаться будешь.
От такой трогательной заботы я чуть не прослезился и с трудом сдержал раздражение. Но видимо все-таки задергался, так как эскулап перешел к более волнующей меня теме:
— У нас целый час для разговора, так что соберись. Буду пытаться не только твое согласие узнать, но и пожелания, условия выслушать. И для оптимизации нашего диалога, давай все-таки опять попробуем экран и сразу два джойстика. Мой помощник слегка перенастроил простенькую программку, и ты теперь перед собой увидишь просто цветовое насыщение экрана. Все просто: зеленый цвет будет означать твое согласие, ну а красный — отрицание. Приступаем сразу же, джойстики у тебя в ладонях… Спокойно, расслабься… Просто представь себе очередную игру в "да и нет"…
Минут пять мои руки спазматически пытались ухватиться за рукояти управления электронными игрушками. Еще четверть часа ушло на согласования моих ответов, которые я имел возможность наблюдать на экране перед собой. Движения рук суммировались, благодаря чему процент погрешности уменьшался, и итоговые результаты можно было считать шикарными. Дельно отвечать я умудрился четыре раза из шести. Один раз ответ получался ошибочным, и один раз оба цвета на экране застывали в равном противостоянии. Чем не насыщенный диалог? По сравнению с предыдущими днями я был говорлив, как базарная торговка.
Так и началась наша первая после моего попадания сюда продуктивная беседа. Док спрашивал:
— Так ты согласен впасть в кому на целый год? — я нейтрально помалкивал. — Или у тебя есть какие-то условия? — я несколько раз заполнял экран зеленым. Причем сам прекрасно видел результат своего ответа, и если получалось два раза сказать "да", опять "замолкал" до следующего вопроса или предположения. — И это условие касается непосредственно наших экспериментов?..
Вот так и общались. И за час действительно пришли к общему знаменателю. Господин Синицын получил от меня четкое согласие на предстоящие нагрузки, а я от него добился отсрочки в два дня. Точнее даже не отсрочку, а время на попытку самому "уйти в неведомую даль", оставив тело выздоравливать в нужном для него состоянии. Это понимание далось моему собеседнику с трудом, и он одну и ту же фразу повторял в пяти или шести вариантах, настолько не мог поверить:
— То есть у тебя имеется возможность самостоятельно и целенаправленно уйти в глубокую медитацию, что внешне будет выглядеть, словно глубокая кома? — на это я отвечал "да" шесть раз. — Тебе помогут в этом твои восточные техники выхода в астрал? — док высказал вполне правильное предположение, с которым я согласился. — Тебе требуется медленное течение игры для должной концентрации?
