Выпили, закусили конфетами "Рафаэлло", тут же выпили по второй, и по расслабленному лицу Сергея Вадимовича стало заметно, что его отпустило: звенящее в нем напряжение рассеивалось, спадало. Наверное, именно по этой причине господин Синицын решился на вопросы, которые давно не задавал по причине огромной личной занятости и отсутствия подобной доверительной обстановки. Но начал с самого простого:
— А чего это он время от времени "Банзай!" кричит?
— Понятия не имею… Привез откуда-то со своих последних военных приключений. Средняя дочь выпытала у него, что так их отделение орало, когда шло в атаку или сходилось врукопашную. Сержант заставлял.
— А что со следствием? — сменил тему врач. — Окончательно определились?
— Да как сказать… — пожал плечами Ланфер.
— Как есть, так и скажи, — проявил главврач осторожную настойчивость и получил в ответ довольно полный отчет недавно завершившегося расследования:
— С машиной полный порядок. Три независимые группы экспертов не отыскали ничего подозрительного. О крови ты и так знаешь: ни капли алкоголя или наркотиков. Вывод однозначен: Максим — Адриано попросту задремал за рулем и вместо поворота поехал по встречной полосе прямо на ограждения. Если бы не высочайший профессионализм водителя трейлера, который чудом сумел свернуть в сторону, смерть была бы моментальной от столкновения лоб в лоб. А так машина лишь пробила ограждения и скатилась вниз по довольно мягкому травяному откосу. Но тут вступают в силу сразу несколько противоречий: во — первых, сын только три часа до того встал и прекрасно выспался. В кои-то веки у него никакая шлюха не ночевала. Видевшие его до аварии люди говорят в один голос, что он был бодр, свеж и подтянут. И еще… Водитель грузовика утверждает, что Максим — Адриано как-то слишком уж лихорадочно пытался дергать руль левой рукой в сторону, но машина все равно мчалась прямо. То есть, если верить водителю, он точно не дремал.
— С его-то силищей? — не поверил Аристарх Александрович. — И не справиться с управлением? Ты ведь видел, как он путы порвал, пусть и в бессознательном аффекте.
— Есть предположение, что сработал блокиратор руля, — подставляя стакан для новой порции рома, продолжил Ланфер. — Хотя эксперты в один голос твердят, что такое невозможно. Да и экспертиза отвергла подобное предположение. Противоугонное устройство в колонке руля находилось в нормальном положении. Но… самое загадочное… — рассказчик сделал паузу и выпил крепкий, сорокапятиградусный напиток, словно воду. Так и не закусив, он продолжил: — …это утверждения все того же водителя грузовика. Он заявляет, что правой рукой Максим — Адриано от кого-то пытался отбиться… Или отмахнуться…
Главврач не удержался от скепсиса:
— Что за ахинея? Пчелы оказались в машине? Полная ерунда! Еще кто-то с ним ехал? Так ведь куча свидетелей немедленно набежала, и гасили горящую машину всем миром. Или у тебя подозрения совсем иного толка? Предполагаешь что…
— Вот как раз у тебя и хочу спросить, — Ланфер мотнул подбородком в сторону продолжавшего светиться экрана, напоминая, о ком идет речь. — Не мог ли мой сын еще до аварии оказаться э — э-э… немножко не в своем уме?
— Хм! — лоб врача покрыли глубокие морщины. — Если с этой точки рассматривать произошедшее… то, как врач, вынужден подтвердить: мог. Он ведь у тебя два раза на два года сбегал неизвестно куда и воевал неизвестно где. За это время его могли сто раз убить и уж один раз точно наградить сотрясением мозга. А ко мне на обследование ты его ни разу так и не привозил. Так что… скорей всего… могло и случиться нечто этакое… Затемнение в сознании или неожиданное воспоминание о пережитом кошмаре. Порой человеку, особенно прошедшему войну, что только ни примерещится. Но что там случилось на самом деле — один господь бог ведает. Ну и… сам Максим — Адриано, естественно. Если удастся его вылечить — расскажет.
Сергей Вадимович подался вперед, вглядываясь в глаза хозяина кабинета:
— Если удастся? То есть, шансы еще остаются?
— Шансы есть всегда! — заверил Синицын. — Тем более если мозг человека не претерпел убийственную, разрушительную деформацию. А у твоего сына мозг цел, и, к всеобщему удивлению, остается в полном порядке. Давление проломленных костей мы устранили, заживление прошло великолепно, и теперь только остается проверить на пациенте весь сонм известных нам методик. В том числе и новых разработок.
— Будете колоть иными препаратами? Иди есть другие методы? Вопрос в стоимости, или в чем?
— С уколами мы пока повременим, — перешел врач на менторский тон, чувствуя себя в своем праве и на любимом коньке. — Разве что успокоительные препараты продолжим вводить, чтобы не допускать подобных взрывов ничем необъяснимого бешенства. А вот средства понадобятся, и немалые. И вот для чего… — он положил перед визитером папку с документами, чертежами, техническим описанием и заключительными выводами. — Ты почитай на досуге спокойно, но сразу тебе обрисую самое главное. Метод "игрового восстановления" уже зарекомендовал себя воистину великолепно. Я сам провел мониторинг по итогам двух действующих комнат, изучил истории болезней и отыскал много аналогий и совпадений с нашим случаем. Если вкратце — пациента попросту стараются пристрастить к простейшим игровым приставкам. К примеру, тот же "Тетрис". Играл Максим — Адриано в него в детстве?
— Да во что он только не играл!
— Тем лучше. Моторика тела и подспудная память подскажут ему правильные действия во время игры, и постепенно начнется восстановление прежних навыков. Затем игры усложняются, тем самым заставляя мозг развиваться, точнее говоря, самоисцеляться. Пациенты вначале "впадают в детство", а уже оттуда довольно быстро выкарабкиваются в воспоминания взрослой жизни. Наиболее сложным является первый шаг: усадить психически неполноценного человека перед экраном, заставить его правильно держать джойстик и дать почувствовать связь между ним и увиденным изображением. Так что присутствие твое и Анастасии на первом этапе — обязательно.
Заинтересовавшийся Сергей Вадимович, все равно хмурился:
— Так в чем проблемы? И разве игрушка "Тетрис" настолько уж дорога?
— Сама игрушка — нет. А вот вся специальная комната, или палата виртуально — игровой терапии, с мягкой обивкой, особенным коконом, со специальными экранами и уникальными голографическими проекторами — тянет на баснословную сумму. Особенно с учетом излишнего буйства, которое порой одолевает твоего сына. Еще и отдельное помещение рядом необходимо оборудовать для оператора и аналитических приборов. Ты просто не поверишь, когда прочитаешь на последней странице папки смету, и заподозришь невесть что…
Последняя страница была тщательно рассмотрена, после чего гость тяжело и шумно выдохнул, признаваясь:
— Не поверил!.. И очень, очень тебя, Аристарх, заподозрил!.. Но… Знаю тебя слишком давно. И уверен, что ты меня тоже знаешь не понаслышке. А потому просто не рискнешь обманывать или наживаться на трагедии моего сына. Мало того! — он поднял руку, прерывая готовые сорваться заверения. — Я прекрасно понимаю, что данная "игровая комната" в любом случае останется в твоей клинике, и ты с ее помощью займешься лечением иных пациентов. Так ведь?
