После чего нахмурившийся от горя Сандер, заявляет:
— Нет ничего больше! — и нагло открывает рот. Пользуясь случаем, внимательно там все осматриваю и стараюсь улыбнуться мальцу, как родному племяннику:
— Если что проглотил, и оно у тебя в желудке прирастет, сам будешь себе вскрытие делать. Еще при жизни!
— Да нет, — кажется, парень опять струхнул. — Не глотал я ничего… — и откровенно признался. — Слюны нет…
Ну, это нормально: человек, когда боится, у него тотчас во рту пересыхает. Но сила воли у этого типа о — го — го какая! Все равно попытался хоть что-то урвать для себя. Силен, бродяга! Поэтому меняю тему допроса:
— Зачем тебе такое ценное кольцо? — блефую. — Его ведь продать трудно, скорей убьют, чем заплатят.
— Ну — у… если осторожно, то можно и продать…
— Где продать? В лесу, что ли?
— Да не в лесу. Но мало ли куда судьба забросит.
Однако! То ли тут все такие пейзане с детства философы и умники, то ли мой пленник особенный и, сравнивая его с цыганенком, я его слишком недооценил. Что интересно, своей ауроцепцией я чувствую: паршивец мне еще ни разу не соврал, но ему есть что скрывать. Но прямо спрашивать обо всем подряд нельзя, сразу поймет, что я в местных реалиях последний лох и воспользуется этим. Поэтому — да простит меня бог за излишние грубости в отношении мальца — начинаю на него давить:
— Значит так, Сандер! — многозначительно наматываю тонкую прядь его волос на большой палец своей левой руки. — Сейчас мне начинаешь рассказывать подробно и досконально всю свою биографию: где родился, что делал, с кем и где жил до своего поселения в лесу. Если хоть раз остановишься, соврешь или запнешься на полуслове — выдираю этот клок и готовлю следующий. Понял? Приступай!
Было видно, что парнишка очень дорожит своими патлами, недаром до такой длины отращивал. Но и свою биографию ему явно не хочется передо мной раскрывать. Судя по мелькнувшему языку, непроизвольно облизавшему пересохшие губы, собирается отчаянно врать. Ничего, пусть хоть с чего-то начнет, а я послушаю.
— Да я, как все, появился в мире Дракулы три года назад. Сразу в ранге "сирота", профессия — вор, с возможностью прокачки либо на воина, либо на сторожа. Есть возможность развития класса маг, но весьма слабая и посредственная. Два с половиной года прожил в городе Саллагар, а потом старший нашей гильдии воров меня подло и незаконно продал группе дальних переселенцев. Точнее, работорговцев. Как я понял, они шли в тот мир, где молодые рабы и дети ценились дороже эпичных драгоценностей и легендарного оружия. Как он называется и где — понять я так и не смог. Их сборная группа насчитывала восемьдесят особей, ну и нас, рабов, в основном людей, они набрали больше сотни. Вели, точно скот, в специальных ошейниках, скрепленных между собой. Перебрались мы в земли Пурпура Смерти в той стороне, — он четко указал на восток. — Очень хитро сделали временный мост из двух древесных стволов, после перехода его сразу столкнули в магму. По землям Пурпура мы шли десять дней, после чего недовольные вояки все-таки уговорили лидера похода на разграбление одной из башен. По легендам, в каждой из них полно сокровищ, шмота, редких книг и прочих артефактов эпического уровня…
Он сделал короткую паузу, прокашливаясь и с напряжением глядя на меня. Я же сидел с окаменелым выражением лица, слушая эту ахинею, и старался больше следить за своим прорезавшимся чувством отличать правду ото лжи. Каким бы абсурдным это ни казалось, но малец говорил чистейшую правду! Ну, разве что в самых первых предложениях не столько соврал, сколько что-то недоговаривал. Да и у меня была твердая уверенность, что именно там таилась основная ложь.
Но в любом случае следовало дослушать до конца. Тем более что рассказчик явно успокоился, опять слегка смочив языком пересохшие губы, бойко продолжил:
— Больше всех за ограбление ратовал Маазред. Благодаря своему наивысшему среди остальных уровню и умению работать с магическими свитками, он и возглавил половину отряда, двинувшись с ними на разграбление одинокой башни, стоящей далеко от тамошних поселений. А остальные вояки продолжили нас гнать в этом направлении. Как я понял, только один лидер, может, и сам Маазред, знал, куда точно мы направляемся. Те, кто пошел грабить, догнали нас через двое суток. Вернее те, кто от них остался: всего восемь человек. Кричали и ругались они знатно, благодаря чему мы прекрасно расслышали суть злоключений наших мерзких рабовладельцев. В башне оказалось только три сторожа ранга "Скелет — толстяк", но с ними справились с относительно малыми потерями — только семеро полегло. Знали, на какой риск шли. Но когда стали выносить сокровища из подвалов и грузить их на телеги, нечаянно повредили древнее захоронение, и на свет полезли гули. Их было так много, что на место убитых лезли все новые и новые твари. Пришлось с боями отступать, а потом и бежать, бросив несметные сокровища на месте погрузки. Но гули продолжали преследовать отряд, и в последний момент удалось оторваться только восьмерым, да и те были ранены. Самого Маазреда сильно истощил бег с легендарным Щитом бога Тариса. Это единственное, что он не захотел бросить из найденного в башне. По его утверждениям, уже один этот Щит окупал всю экспедицию. Только лидер ему не верил и доказывал, что трофей попросту убивает любого, кто станет им пользоваться без именной привязки. Да оно так и выглядело сразу, потому что в одиночку мог поднять Щит лишь Маазред, и то, благодаря магии. Ну а дальше нас погнали бегом…
Далее Сандер с особой грустью поведал про последние сутки тяжелейшего пути. Работорговцы очень опасались, что гули не прекратят преследование, потому что отлично ориентируются по запаху, а сама похищенная вещь как раз была снята с древнего саркофага. Значит земляные твари не оставят похитителя в покое до самой его смерти. Кстати, последнюю часть пути истощенный Маазред проделал в телеге рядом со своим вожделенным щитом.
Двадцать воинов во главе с лидером устремились вперед — сооружать мост через реку с магмой, и они успели подготовить почти все до прибытия основного отряда. Буквально за час они не просто успели сделать мост, но и частично заминировать. В первую очередь стали переводить коней.
Именно в этот момент, пользуясь суматохой и общей неразберихой, Сандрю, уже давно вскрывший замок ошейника, сбежал. Вначале попросту отполз в сторону, а потом сиганул на полусогнутых ногах в сторону леса. Его заметили слишком поздно, да и лошадей на этом берегу уже не осталось, поэтому преследовать не стали. Вот так и спасся. Вернее, вырвался из рабства.
— О том, что мост должны были минировать, я тоже подслушал. К тому же его собирались подпилить снизу, ровно по центру. Ходил туда пару раз, аккуратно присматривался и догадался, почему умершего Маазреда так хитро уложили на щит, — под конец рассказа сообщил Сандер. — Возвращаться обратно в мир Дракулы я, конечно, собираюсь, но уж явно не в Саллагар. Да и проблемы есть: мост я сам не построю и гулей боюсь на обратной дороге встретить. Вот и живу пока здесь, стараясь физически окрепнуть и больше тренироваться в воинском умении. А сегодня взрыв услышал. Пока до края леса добежал, пока оттуда прислушивался да присматривался… Потом все-таки решил сбегать к мосту и проверить. Я рад, что тебя встретил и теперь не один здесь…
