Затем время нашего ожидания перевалило за полчаса. Мы стали совещаться: а не пойти ли кому прогуляться под дождь, да не посмотреть, что сросшиеся обрубки вытворяют? Потому что наша фантазия по поводу его возможных и предстоящих действий иссякла. Не станем же мы здесь в полной неизвестности часами трястись от страха? Сутками? Неделями?..
— Придется все-таки идти мне, — решил я, видя, что никто из моей команды в добровольцы не напрашивается. Правда один тут же открыл рот и бойко стал …советовать:
— Может, тебе лучше в разведку верхом податься? Все быстрей назад прискачешь, чем на своих двоих. А еще лучше…
И тут же замолк под моим скептическим взглядом, догадываясь: еще пара предложений и, несмотря на свое несовершеннолетие, он сам поскачет в разведку.
Я только собрался спускаться на другую сторону баррикады, как чудовище появилось в поле нашего зрения. Но до чего же оно изменилось всего лишь за полчаса с небольшим! Каждый кусок змеиного тела стал в два раза толще! Общая длина тоже удвоилась, как минимум! И жутких пастей на гибких отростках прибавилось!
Но и это было еще не все. Казалось, уже нельзя стать более мерзким и противным, но чудовище и на этом не остановилось: теперь по всему телу торчало и разевало рты около двадцати гномьих голов!
Плюс — около пяти лошадиных!
Стыдно признаваться, но я разразился длинной матерной тирадой.
Саша — Сандер повел себя совершенным фаталистом и вначале просто мычал. Мой внутренний переводчик перевел это мычание, как: "Мне рано умирать, я еще так молод, но ничего изменить нельзя… Командир, прости мою неисполнительность и лень! Не следовало мне готовить трапезу, надо было копать, зарывать в землю этих несчастных…"
Кстати его командир тоже каялся, успев несколько мыслей отправить в сторону неба. Звучали они не совсем благопристойно и уважительно, но меня, находящегося в состоянии аффекта, можно было простить: "Эй, вы… там! Кончайте дурить с вашими легендарными наказаниями и квестами захоронений! Мы ведь утром собирались вернуться к телам гауланов и прикопать их, честно! Вот вам крест!"
Правда, креститься не стал, потому что не умел. Да и здешним богам чужие символы могут не понравиться. Я постарался сосредоточиться и стал вгонять себя в состояние берсерка, готовясь к последнему бою. Но злость не успела мне глаза застлать до конца, и собственный Щит я грызть зубами не стал. Как следствие, заметил и нечто положительное для нас.
Страшный монстр полз медленно, через силу. И уж никак не торопился бросаться именно на нас. Его отвлекла повозка с тушами лошадей. Он остановился и стал их пожирать всеми пастями, что могли дотянуться до ссохшейся плоти. Жуткое зрелище! Да и хруст неприятный. А уж лысые головы на коротких шеях вызывали тошноту своим непомерным аппетитом.
Главная пасть участия в пиршестве не принимала, зато первым делом попыталась запугать нас, издавая знакомый нам рев. Мы и первого утробного звука не испугались, а после третьего пожали плечами, переглянулись между собой и стали скучать. Относительно, конечно.
Веселей стало, когда пасть что-то зашипела, и система стала нам переводить:
— Вы подлые, никчемные людишки! Низменные воры и разбойники! Вас никто не собирался убивать, мы только пришли попросить о помощи!..
Моя ауроцепция тут же заработала, убеждая, что оставшееся при толике разума чудовище бессовестно врет. Но это также подняло новые вопросы, главный из которых: зачем оно врет? Заговаривает нам зубы? А само тем временем поедает трупы, чтобы еще больше усилиться? Абсурд, конечно, но что здесь вокруг нас реально и правильно? Да и можно попытаться проверить мелькнувшее подозрение, и я громогласно захохотал:
— Ха — ха! Ты попалась в ловушку, червеподобная тварь! Все туши отравлены, и предназначались именно тебе! Нам даже тебя уговаривать не пришлось явиться к нам на угощение! Ха — ха — ха!
Сразу два всплеска удивления ударило по моим обостренным чувствам. Но если Александр Пятница просто стоял в опупении и пялился на меня с приоткрытым ртом, монстр попытался как-то дернуться и отползти в сторону. Но у него это никак не получилось! Тело и остальные пасти его не слушались!
Вследствие чего я понял: чудовище свою прожорливость не контролирует. И, если рассуждать дальше логически, то нет ли у него и прочих ограничений? Например, он просто обязан пожирать мертвую плоть, но ни в коем случае не трогает живую?
Бывает такое? Кто его знает! Спрашивать у офигевающего напарника по этой теме показалось мне как-то неуместным. Поэтому продолжил выдавать "на — гора" собственные инсинуации:
— Червяк! После того как доешь тут, немедленно отправляйся в башню Канцура! Там для тебя есть кучи трупов, и самый вкусный среди них, самого герцога! Вот там для тебя будет пир!
— Нет, подлый воришка! — зашипела гротескная пародия на красавца Франкенштейна. — Я вначале уничтожу тебя и второго человечка!
Мне особо понравились в его ответе три фактора. Он не соврал: сказал "вначале", и проговорился, что только "уничтожит". Софистика и умение анализировать речь собеседника вкупе с моей ауроцепцией — это великая сила.
Хорошо, что не соврал… Ну а слово "вначале" сразу убедило меня в том, что в башню — крепость эта тварь отправится в любом случае. Она, скорей всего, только для того и создана, чтобы поедать себе подобных. То есть — умерших. Но это, увы, не все. Ибо в слове "уничтожу!" таилась самая главная, но не смертельная, как я надеялся, опасность. Ведь монстр не стал утверждать, что "съест" нас? Значит, живых он не ест! Другой вопрос, что, двигаясь рядом с нами, он может невольно придавить нас до смерти, а уже потом… умерших…
О таком даже домысливать не хотелось, еще напророчу. Но никто оспаривать не станет, что сражаться с чудовищем, которое только давит, гораздо легче, чем с чудовищем, которое кусает. Да еще и пастями в количестве пяти десятков.
Я помнил еще об одном огульном обвинении монстра и попытался раскрутить его подноготную до резонного завершения. Поэтому перешел на несколько иной тон, оправдывающийся:
— Почему ты нас обзываешь ворами, о, добрейший гаулан?
— Потому что вы украли наши вещи! — ярилось чудовище.
— Да сколько там было, тех вещей-то? Всего-то две сумки…
— Где они?! — ага, значит Поедатель трупов (назовем его так) первую часть своих вещей не отыскал. Следовательно, и вторую, которую мы спрятали тут недалеко, вместе со своими вещами — тоже. Этим следовало воспользоваться:
— И что тебя возмутило? Мы перекусили грибами и корешками, а какие-то ненужные кольца попросту сложили в другое удобное место…
— Где?! В какое место?! — от его вопля — шипения и конвульсивных движением всем телом даже пасти на какое-то мгновение отвлеклись от поедания бренных останков, которых в повозке оставалось совсем чуть — чуть.
— Да практически там же, недалеко. Мы решили наведаться в башню, но нас туда не пустили негостеприимные гули. Вот поэтому, чтобы не носиться с тяжелыми кольцами, мы их припрятали под колесом одной из повозок, которые стоят там прямо перед воротами. Кстати, уважаемый гаулан, не скажете, зачем вам эти дрянные кольца, из никчемной бронзы?
