— Орёл, орлёнок и цыплёнок на вертеле, синьор, — прогудел прим-офицер.
— Как сказать. В нашу первую встречу этот молодой человек сумел ранить одного из трёх нападавших, пока не очутился на спине. Сейчас, насколько я слышал, уложил четверых, отделавшись царапинами.
— Спасибо, синьор, — Алекс с усилием скрыл довольство и придал голосу сдержанное выражение. — В таверне я дрался с тремя благородными.
— Да. Но на набережной погиб гвардеец Мейкдона. Его упокоил…
— Я, синьор. Перерезал горло, пока тот считал звёзды. Не впервой. Извините, — Горан изобразил сожаление по поводу гибели дворянина, неискреннее до ужаса.
Элит-офицер повернулся к коллеге.
— Деметр, старина, я так понимаю — фиолетовая гвардия открестилась?
Полноватый вояка развёл руки в стороны.
— Как обычно. Офицер находился не на службе, обстряпывая личные делишки, герцог к дури отношения не имеет. С таким же непроницаемым видом меня поздравил глава столичной полиции. Наверно, проклиная в душе.
Просто змеиное гнездо, подумал Алекс. Ложь в глаза безо всякой чести — обычное дело и для лгуна, и для его слушателя. Оба воспринимают враньё, как будто так и надо. Прав тей Атрей, с ними можно бороться лишь ударом шпаги. Трупы не смеют лепетать оправданий. Хорошо, что оказался с легионерами, а не в частной гвардии вроде стервятников Мейкдона.
— Вы удовлетворены? — получив согласие гостя, Иазон отпустил троицу головорезов. — Как они вам?
— Чуть-чуть бы осмотрительности. Втроём против тринадцати, и это не считая оставшихся в доме. Впечатляет, не буду скрывать. И если не получу вестей из Нирайна, вашим молодцам предстоит отправиться на запад.
— Моим? А императорская гвардия…
— Только за спиной у них, а лучше вообще пока обойтись без гвардейцев. Вы же понимаете, мессир Эрланд и его сестра формально принадлежат к враждебному народу, хоть и подданные империи. Поэтому подключать имперскую гвардию на их поиски, по крайней мере, неуместно.
— Понимаю. Эрланд погиб?
— Очевидно. Примерно в дне пути до Нирайна. Ехал в той же карете, но без сестры и её охранницы, наняв пару слуг в обычном трактире. По официальной версии — пал жертвой банального ограбления.
— Искренне жаль. Достойный был человек. Хоть и ламбриец, — Иазон свёл ладони, подняв глаза к потолку. — Прими Всевышний его душу. Но почему вы уверены, что убийцы Эрланда не выкрали документы?
— Потому что люди Мейкдона рыщут по Аделфии. Конечно, я предпринял попытку снестись с нашими заокеанскими знакомыми, но без оригиналов документов, сам понимаешь, им что-то сложно доказать.
— И тогда — война, — подвёл итог офицер самого невоенного вида. — Говорят, в Ламбрии увеличен выпуск оружия, чуть ли не четверть взрослого мужского населения прогоняется через рекрутские сборы. Не мобилизация, но…
— Подготовка к ней.
— Император в курсе?
— Конечно. И о готовящемся ударе в спину от фиолетовых, — Ториус Элиуд обречённо вздохнул. — Но не желает восстанавливать дипломатические отношения с ламбрийцами. А с Мейкдоном не осмеливается нарушить видимость приличий. Ограничился повышением военных заказов и предупредил союзников о грозящей войне. Демонстрирует уверенность. В общем, воображает себя Эдраном Славным, хотя до деда ему очень и очень далеко.
О сомнительных талантах правящего императора в тот день вспоминали и в другом месте, в одиннадцати днях конного пути к югу от столицы, в фамильном замке Мейкдонов, окружённом городом-крепостью Майрон, южнее границы Кампеста и Кетрика. Почтовый голубь покрыл это расстояние за два дня, принеся печальные вести о побоище.
— Прошу разрешения, высокородный синьор, немедленно отправиться в Леонидию и порубить на куски наглеца, — поклонился Байон.
Герцог покрутил в пальцах небольшой золочёный кинжал, скорее похожий на игрушку или нож для бумаг, чем на оружие. Неожиданно метнул его лёгким кистевым движением, клинок со стуком вонзился в старинный щит на противоположной стене кабинета.
Фалько-офицер внутренне содрогнулся — бросок вышел настолько резким и стремительным, что лезвие убило бы его, взбреди герцогу в голову подобная мысль.
— Вам бы только рубить и метать ножи, благородные господа, — прозвучал голос третьего участника беседы. Точнее — участницы.
Синьора Эльза Мейкдон, ослепительная третья жена герцога, дважды вдового, небрежно забросила ногу за ногу, и тончайшее платье антрацитового цвета послушно обтянуло бедро, вызвав у Байона судорожное сглатывающее движение. Тем более кому как не командиру герцогской гвардии знать о трёх самых интимных вещах: глава рода более не интересуется женщинами — раз, не ревнует Эльзу, охотно пользующуюся свободой — два, но её выбор никогда не останавливается на ближнем круге. Третье обстоятельство особенно обострило вожделение. Прекрасная львица с точёной фигуркой летуньи, пышными каштановыми волосами и дерзкими карими глазами тщательно следила, чтобы очередной комплект рогов достался герцогу не от его слуг. Какой лакей будет относиться к синьору с нужным почтением, если спал с его супругой?
— У вас иное предложение, синьора? — холодно спросил Байон.
— Возможно. Обратите внимание: в трактире у Леонидии, при нападении на карету и далее, задирая вас в небе над столицей, юноша показал, что он совершенно не думает о последствиях, проявляя воистину безбрежную воинственность. Свой человек в легионе сообщил — Алексайон беден и горд, эдакий странствующий рыцарь по духу, озабоченный поиском приключений. Полагаю, и в последнюю свалку он влез, гонимый не только командой легионного прим-офицера, а тем же безудержным порывом драться со всем миром.
— Своими порывами он портит нам уже не первое дело, — хмуро буркнул гвардеец. — Разорвало бы его теми порывами…
— Помолчите, Байон, — подал голос герцог.
— Путь к славе и богатству через легион слишком длинен, для многих стал вообще тупиком. Как вы смотрите, синьоры, чтобы привлечь смельчака на нашу сторону? Объяснить, что именно мы — добро и олицетворение чести, ради чего стоит рисковать жизнью. Посулить жалование, втрое превышающее легионерское, это не дорого. Вас он быстрее заколет, чем послушает, фалько, — Эльза изящным движением руки в чёрной перчатке остановила возражение офицера. — В отношении моего супруга, возможно, молодой северянин имеет предвзятое мнение. Зато к привлекательной незнакомке вряд ли проявит вражду.
Гвардеец поклялся про себя уложить Алекса в могилу как можно быстрее, независимо от способов, которыми герцогиня вздумала приручить его, тем более, если рассчитывает включить северянина непосредственно в свиту, вряд ли использует постель… Хотя… Нет, только смерть, игнорируя её планы на юного негодяя.
Об Алексе в тот день говорили ещё в одном доме. Надо сказать — куда менее приятном для жизни по сравнению с герцогским дворцом.
Но и тут свои прелести: свежий морской воздух, крики чаек, всегда свежая рыба. Как не быть морепродуктам, если Ева Эрланд и её спутница Иана Лукания нашли приют в рыбацкой деревушке на западном побережье империи, в половине дня пути к югу от Нирайна, крупнейшего порта Аделфии.
