— Так может, еще не поздно что-то исправить? Ну… давай я стану твоей любовницей! — предложила Эссиль. — Только не проводи ритуал! Я никому не скажу, что ты — беглый преступник! Давай вычистим город от всего, что связано со Стаей, и будем жить вместе. Долго и счастливо. Ну?!!
«Он, конечно, боевой чародей и все такое… но целых пятьдесят лет без практики… Если мне удастся сорвать его чары, я, пожалуй, успею убить его раньше, чем он убьет меня… По крайней мере, нужно попытаться… Пусть отвлечется разговорами о любви…»
— Сними это дурацкое заклятье и возьми меня!
Маг вздохнул и покачал головой.
— Труд всей моей жизни — за постель с хорошенькой женщиной?
— Не с хорошенькой женщиной, а со мной! — Эссиль начала аккуратно распутывать основные узлы обездвиживающего заклятья.
«Только бы он не почуял!»
— Пусть даже и с тобой. Нет, Эссиль. Ты — потрясающе хороша, но даже ты этого не стоишь. Ни одна женщина не стоит власти, ведь подлинная власть предоставляет властителю их всех.
«Надутое ничтожество! Что ты будешь делать со всеми сразу?» — Эссиль взялась за очередной узелок.
— Меррик, зачем тебе Стая?! Ты же не жрец!
— Еще не хватало! — фыркнул маг. — Жрецов, даже иерархов, хоть пруд пруди. А я — один. Это я придумал ритуал, для которого требуется не так уж много крови, это я добыл Ключ Миров, способный вернуть из-за грани жизни бессильные тени Богов, и это я буду всем заправлять после завершения ритуала.
«Ага, как же! Боги, вы только посмотрите на этого безмозглого кретина! Заправлять он будет, да еще и всем! Стая тебе самому так заправит!» — еще один узелок распался на части.
— Ты собираешься поспорить с Богами? Не просто с Богами, но со Стаей?! С кровожадной Стаей, с которой никто не мог ни справиться, ни договорится?!
«Главное — продолжать разговор, отвлекать его. Не то ведь почует, а тогда…»
— Один раз с ними уже справились, Эссиль, — сказал маг. — А я намерен делать это постоянно. У Богов могут быть свои Боги, этим открытием я пока ни с кем не делился. Ты — первая.
— Ты хочешь сказать… Меррик, это безумие!
Очередной узелок оказался невероятно трудным. Он не желал поддаваться и постоянно выскальзывал.
— Меня зовут Эйх Шенред. Эйх Шенред, а не Нарс Меррик. И я буду Богом Богов. Властелином Стаи. Тот, кто лижет кровь с чужих рук, — лижет чужие руки, это закон!
— Ты и впрямь безумен.
Проклятый узелок выскользнул. Эссиль выругалась про себя всеми скверными словами, какие только знала, и поймала его вновь. И наконец развязала.
— Знаешь, мне очень хочется оставить тебе жизнь, чтоб ты посмотрела, как все это случится, — сказал маг.
— Ну, так оставь, — предложила Эссиль, примериваясь, как бы одним махом порвать все остальные узелки и, выхватив меч, снести мерзавцу голову. — Раз ты собираешься быть Богом, я согласна стать твоей жрицей. Твоей наложницей. Я ведь все еще нравлюсь тебе? Я ведь не потому стала охотницей, что действительно хотела кого-то там защищать. На самом деле мне наплевать на людей и эльфов. Просто я хотела наверх. Хотела хорошо жить, есть каждый день, носить нормальную одежду вместо лохмотьев, иметь крышу над головой. У нищей девчонки не так много возможностей для всего этого. Я стала охотницей, чтоб не оставаться в той зловонной яме, где родилась. Но быть наложницей божества — участь куда более завидная, чем продолжать оставаться хранительницей города. Мы ведь с тобой и впрямь похожи, Эйх Шенред! Ты слышишь, я согласна!
— Врешь, — усмехнулся маг. — Все ты врешь, Эссиль. Я ж тебя не первый день знаю. Ты сейчас говоришь мне все это, а сама пытаешься расплести мое заклятие, не замечая, что я давно уже сплел новое.
Эссиль яростно дернулась, но, увы, тщетно.
— Прикажу-ка я тебя связать, а то вы, охотники, ребята шустрые, — сказал Эйх Шенред, чужой и страшный человек, навсегда занявший место хорошего друга.
«У меня никогда не было друга… никогда… Всегда была эта скользкая, лживая тварь, ловко притворявшаяся человеком!»
Маг произнес заклинание, и из открывшихся дверей вышли монстры.
«Я и не знала, что у него столько дверей в доме. Впрочем, я и вовсе ничего не знала. Дура я…»
Маг подошел поближе и аккуратно снял с нее серебряные доспехи.
«Чтоб его твари пальчики себе не обожгли».
— Свяжите ее и привяжите к креслу, — приказал он своим жутким созданиям.
Эссиль рванулась изо всех сил, но даже пошевелиться не смогла. Чудовищные лапы монстров схватили ее и бросили в кресло.
— Держите ее как следует, — приказал маг. А потом лично снял с Эссиль меч и все защитные амулеты.
— Вот так, — сказал он, сгружая свои трофеи на лабораторный стол. Туда же отправились арбалеты и оставшиеся у Эссиль заклятия.
Эссиль с тоской посмотрела на магические иглы. Вогнать бы их мерзавцу во все семь точек!
Монстры старательно связали ее и привязали к тяжелому креслу.
— Мне и в самом деле жаль, что мы по разные стороны, Эссиль, — сказал маг. — Но мы и в этом с тобой похожи. Ни ты, ни я никогда не сменим свою сторону. Каждый пойдет до конца, отстаивая свой выбор пути.
— Что ж, зато кое в чем другом мы различаемся, — откликнулась охотница. — Я-то — нормальный человек. А ты — мерзавец, убийца и выродок. Ты такая же тварь, как те, которых ты сотворил!
— Ты смотришь только со своей стороны, — отозвался Эйх Шенред. — Учись смотреть на вещи шире. Впрочем, что это я? Тебе ведь это уже не понадобится. А жаль…
— Знаешь, может, ты меня захватил, может, я у тебя в плену, может, ты завтра в жертву меня принесешь, но избавь меня от своей отвратительной жалости, мерзкий, вонючий урод! — рявкнула Эссиль. — Ты… ты гаже всех этих тварей, которых наплодил… У них хотя бы выбора не было! Они такие, потому что ты их такими сделал, а в том, что ты сам — мерзкая тварь, не виноват никто, кроме тебя!
— Как же ты хороша в своем ослепительном гневе, — восхищенно промолвил маг. — Если бы не завтрашний ритуал и некоторые опасения… я бы, наверное, не сдержался… воспользовался моментом… Что ж, в мире нет совершенства, и даже невероятное могущество не дает возможности получить все, что хочется. От чего-то всегда приходится отказываться.
Он пожал плечами.
— Ладно. Мне пора заняться делами.
Проговорив это, он невероятно плавным движением вынул из воздуха нечто, больше всего похожее на эльфийскую «стрелу мира».
— Это она и есть, — довольно проговорил маг, словно Эссиль что-то ему по этому поводу сказала. Впрочем, он наверняка не сомневался, что она узнает этот священный для эльфов символ. — Самая настоящая «стрела мира». Просто очень древняя. Сейчас эльфы малость позабыли, как правильно делать подобные вещи. Я извлек ее из прошлого. И это непростая стрела. Я, видишь ли, узнал тайну Богов Стаи. Тайну столь древнюю, что сам до сих пор удивляюсь, как мне это удалось. Боги Стаи, видишь ли, не совсем обычные Боги… Они… как бы это поточней сказать… В общем, они рукотворные… Один сумасшедший эльф, которому когда-то не повезло так же, как и мне… То есть он был младшим отпрыском королевской крови, и корона должна была достаться вовсе не ему… Так вот, этот сумасшедший эльф очень захотел устранить возникшую несправедливость. А он был очень талантливый маг. Он искал Богов-покровителей. Не тех, что тогда властвовали над миром, те отказались бы ему помогать. Он искал каких-то других Богов, которые дали бы ему силу расправиться с его старшей сестрой и прочими родственниками. Он призывал их с такой силой и страстью, с таким искусством, что сам не заметил, как сотворил их. Да. Он сотворил Богов, этот безумец. Он поклонялся им и властвовал над ними. Эльфам удалось его убить, но Стая уцелела. Уцелела, притаилась, зализала раны — и дождалась своего часа! Их вновь признали Богами, и они долго терзали мир, упиваясь уже не только эльфийской, но и человечьей кровью. К тому времени люди уже вылезли из пещер и научились чуть-чуть отличаться от диких зверей. Некоторые даже пробовали мыться. Древние эльфийские царства тем временем пали, наступало новое время. Стая не устояла перед людьми, тот несчастный эльф просто представить себе не мог, что какие-то пещерные обезьяны со временем построят себе города, научатся говорить, а потом и уничтожат его любимую Стаю. Что ж, от Стаи остались жрецы, они-то и натолкнули меня на мысль покопаться в прошлом. Им самим было не так уж и много известно о прошлом своих Богов, но кое-что я все-таки разузнал. А потом были долгие годы поисков и борьбы. И вот теперь…
