— Не вздумай! — сообразив, о чем речь, испуганно вскинулась Эссиль. — Ты хоть представляешь, какой силы эта штука?! Хочешь, чтоб тебя по стенам размазало, а мы затонули вместе с этим несчастным кораблем?!
— Да я и не собиралась, — виновато потупилась Рыжая. — Я это так… размышляю просто… Где мне, я ж не настоящая магичка…
— Шейди, — понизила голос Эссиль. — Поймаю — оторву руки вместе с ушами!
— Ну я же сказала, что не буду…
— Ага, так я тебе и поверила, — пробурчала Эссиль.
В дверь решительно постучали.
— Уважаемые дамы, ваш завтрак!
— Входите! — откликнулась Эссиль.
Дверь распахнулась.
— Жратва у нас на судне, конечно, скромная, — извиняющимся тоном промолвил молоденький матросик, ловко устанавливая на единственный имеющийся в каюте табурет здоровенный поднос.
— Ничего себе, скромная! — вырвалось у Эссиль.
На подносе даже фрукты были!
— Я тоже так подумал, — неожиданно ответил матросик, присаживаясь на пол рядом с табуретом и делая приглашающий жест. — Прошу к столу!
Эссиль уже намеревалась вслух изумиться и вежливо намекнуть, что не привыкла делить свою трапезу с теми, кого в первый раз в жизни видит, как вдруг… с простодушного лица молодого матросика на нее посмотрели смеющиеся глаза Уннара.
«Ну да, я еще раздумывала, кем он на корабле прикинется! Разумеется, матросом, кем же еще!»
— Уннар! — воскликнула она одновременно с яростью и облегчением. — Уннар, шут несчастный! Я тебя когда-нибудь прибью за твои штучки!
— Это не штучки, это всего лишь шуточки, — ухмыльнулся тот. — Хотя штучки у меня тоже очень ничего себе… особенно одна!
— Которая безостановочно болтается у тебя во рту! — съязвила Эссиль. — Вот только, на мой взгляд, она неисправна, ибо метет всякую чушь. Ты б ее в починку сдал, что ли?
— Вообще-то, я не ее имел в виду, но я рад, что тебе хоть что-то во мне нравится.
— Я этого не говорила! — почти прорычала Эссиль.
— Ну конечно же говорила. Ты ведь не предложила оторвать и выбросить. Приказала в починку сдать. Значит — заботишься.
— Вот еще!
— Ну-ну… Не стоит так сердиться на человека, который принес столько всего вкусного.
— Сколько я понимаю, все это вкусное ты взял на камбузе?
— С камбуза только каша с мясом, между прочим. И компот. А все остальное — моя добыча.
— Ты так хорошо продал коней и повозку?
— Еще как! — усмехнулся Уннар. — Вот, держи!
На протянутой ладони блестели золотые монеты.
— Ух ты, — пробурчала Эссиль, пересчитав. — Аж восемнадцать золотых… Ты нарвался на какого-то психа?
— Ну, вообще-то, он был вполне вменяемым скрягой, — пожал плечами Уннар. — И очень спешащему клиенту больше пяти нипочем давать не желал. Говорил, надо вызвать специалиста, коней проверить и оценить, опять же, повозка профессиональной оценки требует, а если господин очень спешит — пять, и никаких!
— Как же вышло, что он тебе восемнадцать заплатил? Нет, больше восемнадцати, ты ведь еще и еду купил. Или ты его прирезал и обшарил труп? — нахмурилась Эссиль.
— Обижаешь, — фыркнул Уннар. — Что ты меня за какого-то головореза держишь? Делать мне нечего, почем зря обо всякое дерьмо пачкаться. Просто когда он объяснял, почему больше пяти заплатить не может, то очень размахивал руками, призывая в свидетели всех Богов и еще кого-то… Не составило никакого труда обшарить его карманы. Кстати, там нашлось куда больше… Так что я могу вручить тебе твою сотню «свечей» и вернуть те сто пятьдесят золотых, что ты мне давала под это дело.
— Уннар, мерзавец, а если тебя поймают?! Это же кража! — воскликнула Эссиль.
— Ну, скупщик краденого вряд ли станет жаловаться на то, что его обокрали, — ухмыльнулся Уннар. — Да и того, кто его обокрал, больше нет.
Уннар на миг преобразился, неприятно обвисли губы, во всем его облике вдруг проявилось нечто отвратительно-крысиное.
Эссиль аж передернуло.
— Вот-вот, — кивнул Уннар, возвращая себе первоначальный облик. — Иметь этого милого человека на своем лице было очень неприятно. Зато теперь господин скупщик краденого, то есть, прошу прощения, уважаемый купец господин Линт будет искать свои пропавшие золотые именно у него. И вообще, я хочу есть, еще немного — захочу жрать, а жрать в обществе трех прекрасных дам совершенно недопустимо для приличного кавалера. Так что не заставляйте меня страдать, а лучше просто составьте компанию.
— Девчонки! — Эссиль кивнула на стол. — Вперед!
Виллет и Шейди чинно присели на корточки рядом с табуретом.
«Вот она — уличная школа, — подумала Эссиль. — Наверняка ведь животы от голода подвело, а держатся так, будто на светском приеме».
— Девчонки, тут все свои, — промолвила Эссиль. — Нет, правда. Может, я этого засранца когда-нибудь и прирежу, но он свой, это точно! Так что не стесняйтесь, ешьте как следует. Тем более что еды тут достаточно.
— Если ты меня, перед тем как прирезать, поцелуешь, я и сопротивляться не стану, — откликнулся Уннар, ловко орудуя ложкой. — Изумительная каша, здешний кок просто гений, из такого дерьма приготовить подобный шедевр! От этого даже живот не заболит, можно есть смело.
Эссиль невольно фыркнула и взяла свою чашку с кашей.
— А ты, когда матросом прикинулся, не боялся, что капитан прикажет паруса ставить, на мачту загонит?
— Любой приказ можно кому-нибудь передоверить, — пожал плечами Уннар. — Но вообще-то, я умею.
— Что умеешь? Паруса ставить? — удивилась Эссиль.
— Ну да, а что тут такого? Я помаленьку всякое ремесло умею. Ну, почти всякое… Тварей вот убивать не умею…
— Похоже, ты поставил своей задачей все время меня удивлять, — пробормотала Эссиль.
— Ты права. У тебя очень забавный вид, когда ты удивляешься. Почти такой же, как когда ты сердишься.
— Если ты будешь меня смешить, я подавлюсь кашей! — пригрозила Эссиль.
— Я немедленно окажу тебе первую помощь, — с готовностью откликнулся Уннар.
— Гляди, как бы она для тебя не оказалась последней, — пробурчала Эссиль.
— Если ты будешь постоянно меня пугать, я начну кричать во сне, — скорчив жалобную гримасу, сообщил Уннар.
Эссиль хихикнула и в самом деле подавилась кашей.
— Вот тогда-то я тебя и прирежу! — откашлявшись, сообщила она.
— И никто больше не принесет тебе столько всяких вкусностей, — печально промолвил Уннар, заворачивая ломтик сыра в салатный лист. — Бедненькая… Мне тебя заранее жалко… Ты только попробуй все это! Попробуй — и поймешь, что такого парня, как я, на руках носить нужно!
