— А вам? — отвечает он вопросом на вопрос.
— Тринадцать, — в голос объявляют подруги.
— Мне тоже.
— Чего ж ты тогда возишься с этими? — Рейчел небрежно машет рукой на нас с Олли, даже не взглянув в нашу сторону.
— Нянчусь, разве не видно?
Обе, прищурившись, смотрят на Карла, оценивая, точно еду на тарелке: то ли съесть, то ли отправить в мусорное ведро.
— Хотите газировки?
Он наклоняет соломинку в их сторону. Вот это да! Чтобы Карл кому-нибудь что-нибудь предложил?!
— А вкус какой?
Это Люси. Она чуток толстовата.
— Голубой.
— Это не вкус.
— Вкус.
— Это цвет.
— И то и другое.
— Так не бывает.
— А как насчет апельсинового?
— Умник, — говорит Рейчел.
— Выскочка, — добавляет Люси.
И с этими словами обе скачут прочь. В буквальном смысле. Позорище. Будто первоклашки.
— Так тебе тринадцать? — спрашиваю я.
— Нет.
Он даже не смотрит на меня. Пялится вслед бегущим к входу в торговый центр Рейчел и Люси.
— Но ты же сам сказал.
— Смотрите-ка, не глухой.
— То есть тебе не тринадцать?
Он пожимает плечами.
— А сколько? Двенадцать?
Он снова пожимает плечами.
— Одиннадцать?
— Айда за ними, — предлагает он.
— Ну уж нет.
— Ладно, торчите здесь. Мне плевать.
Он встает и идет за Рейчел и Люси.
Какое-то мгновение мы с Олли сидим не двигаясь. Таскаться за собственной сестрой по торговому центру в субботу днем?! Я себе не враг.
Зато у Олли теперь есть все доказательства насчет моей истории про бензопилу. И он не сможет больше сказать, что я вру. Я все пытаюсь придумать, как намекнуть ему на это без лишнего злорадства, но Олли вдруг вскакивает и бежит за Карлом.
Оставшись один, я чувствую себя полным придурком. Впереди целый день. Если позволить Карлу с Олли бросить меня одного, значит, так пойдет и дальше. Они станут поступать так все чаще и чаще. Именно это Карлу и нужно. Он хочет вычеркнуть меня. Вряд ли все дело в том, что Олли ему нравится больше. И вряд ли Карл считает, будто я ломаю им все веселье. Причина совсем в другом. Карл просто задумал взять надо мной верх. И если ему удастся избавиться от меня, он наверняка решит, что победил.
Я ерзаю на скамейке, глядя, как удаляется рыжая голова Олли. Вот они с Карлом поднимаются по ступенькам торгового центра. Не раздумывая более ни секунды, я вскакиваю и мчусь за ними.
И нахожу их в магазине электроники. Притворяясь, будто изучает телевизоры, Карл внимательно наблюдает через витрину за входом в магазин девчачьей одежды. Олли уставился на стопки чистых кассет, и, глядя на то, как шевелятся его губы, можно с уверенностью сказать: Олли пытается прикинуть, насколько дешевле обойдется упаковка из пяти штук. Он занимается этим всякий раз, когда мы оказываемся в этом магазине. Выбор между D90, AD90 и AR90 для Олли невыносимая мука. Покупка чистой кассеты неизменно превращается для него в мировую проблему, не говоря уже о такой неразрешимой задаче, как выбор между одной кассетой, упаковкой из трех или из пяти штук. В прежние времена он едва не доводил себя до агонии, выбирая между шестидесяти— и девяностоминутными кассетами, но, слава богу, эту трудность Олли преодолел. У его отца стереосистема с функцией ускоренного копирования с пленки на пленку. А если при этом еще включить звук, то из динамиков доносится что-то навроде мышиного пения. Олли — настоящий гуру звукозаписи, и все благодаря отцовскому стерео.
— Пошли, — рявкает Карл.
Мы поворачиваемся, но он уже за дверью.
Когда мы догоняем его, Карл жестом останавливает нас и прикладывает палец к губам. Затем указывает вперед, и мы видим Рейчел и Люси — те шлепают себе в нескольких шагах от нас, все так же под ручку.
Мы незаметно перемещаемся следом до входа в «Итам»
[6]
. Они заходят внутрь, и Карл вдруг резко толкает нас к витрине ближайшего магазина. Мы дружно делаем вид, будто разглядываем витрину, хотя это полная чушь, поскольку магазин ювелирный.
— Заколебало уже, — говорю я, уставившись на россыпь обручальных колец.
— Заткнись, — обрывает Карл.
— Зачем мы здесь торчим?
— Затем, что я так хочу.
— Пошли отсюда.
— Я сказал — заткнись, нытло.
— Ничего себе! — вдруг восклицает Олли. — Три сотни фунтов!
Мы стоим там целую вечность, за это время можно набрать шмотья лет на десять вперед, но когда Рейчел с Люси выходят из магазина, руки у них пустые. Тут-то они и замечают нас. Или, по крайней мере, Карла.
— Нас засекли, — шепчу я. — Мотаем отсюда.
Но Карл уже устремляется за девчонками. За ним Олли. Выбора у меня нет. Придется таскаться за собственной сестрой по всему торговому центру. Это самый тягомотный день за всю мою жизнь.
Рейчел и Люси ныряют в косметическую лавку, Карл тоже. Для нас с Олли это уже перебор. Поэтому мы просто торчим в дверях, наблюдая. Рейчел с Люси обходят весь магазин, как будто они здесь впервые: пшикая, мазюкая, нюхая и втирая всякую гадость. Карл занимается тем же, но в противоположной части магазина — там, где шампуни и мыло. При этом он совершенно не смотрит на то, чем мажется, просто наблюдает за девчонками. Причем ни капли этого не скрывая. Каждый раз, поднимая глаза, они встречаются взглядом с Карлом и с удвоенной силой принимаются пшикать-нюхать-мазюкать, но абсолютно ясно, что занимает их совсем другое.
В магазине есть место, где женский хлам встречается с мужским, и троица оказывается там одновременно. Все тут же отводят глаза, и на мгновение кажется, будто они незнакомы. Но тут Рейчел брызгает какой-то фигней прямо на голову Карла, и девчонки, давясь хохотом, бросают все свои банки-склянки и пулей вылетают из магазина. Они проносятся мимо нас, словно мы невидимки, — так близко, что от их вони у меня щекочет в носу. В магазине не осталось духов, которыми бы эти курицы себя не облили. Карл гонится за ними. На нас с Олли он и внимания не обращает.
Девчонки направляются прямо к эскалатору, идущему наверх, к кафетериям. Карл не отстает.
Мы с Олли торчим в дверях косметического магазина уйму времени, не произнося ни слова.
Рейчел, Люси и Карл уже давно исчезли из виду, когда Олли вдруг говорит:
— Может, посмотрим, что там происходит?
