Ной уже был на пороге, когда его заметила Гера.
– Ной! – вскричала она. – Ты не можешь явить в высшее общество вот так. – Она подошла к нему и потянула за рубашку.
Ной снял рубашку и стоял по пояс голый у стола, пока Гера ее гладила.
– Ну вот, – сказала она, – так-то лучше.
Ной натянул горячую рубашку и выскочил за дверь. Он надеялся, что галстук ему не понадобится.
* * *
Чтобы добраться до Тейеров, Ной взял такси и у самого здания попал в мини-пробку: у подъезда выстроились целых три грузовика с провизией. Ему пришлось выйти на Семидесятой улице и пройти пешком. Конечно, было бы куда приятнее подкатить прямо к дому на Парк-авеню, поставить ноги на сверкающий чистотой тротуар и под роскошным балдахином вразвалочку пойти к парадной двери. Получалось, что он с таким же успехом мог приехать и на метро, и сейчас шел как бы на работу. Если бы не розовая рубашка, его вполне можно было бы принять за еще одного идущего к ученику репетитора.
На докторе Тейер было вечернее платье. Она была сильно накрашена, тяжелое бархатное платье висело на ее узких плечах, как на вешалке. Бледная, с растрепавшимися волосами, она походила на дорогую сувенирную куклу.
– Ной! – воскликнула она. – Я так рада, что вы пришли.
Она жестом пригласила его войти и обвела холл рукой, словно Ной никогда не был здесь прежде. В соседней комнате слышались приглушенные голоса гостей. Спектакль, что разыграла доктор Тейер, возможно, предназначался для них: он не просто репетитор – он еще и друг.
– Все выглядит очень мило, – сказал Ной, потому что именно этого ждала от него доктор Тейер. Все выглядело совершенно так же, как и всегда.
– Благодарю вас! – весело засмеялась доктор Тейер. – Я бы взяла у вас пальто, но на вас нет пальто!
Ной вместе с ней посмеялся над непредсказуемостью мира. Он протянул ей завернутую в бумагу бутылку вина. Стоило оно всего восемь долларов, но этикетка, как ему казалось, производила впечатление дорогого. Нахмурившись и изобразив, что не одобряет его поступок, доктор Тейер приняла приношение и, забыв о том, что ей как хозяйке положено провести его к гостям, пошла в кухню.
На пороге столовой-яхты Ной остановился. Звучал регтайм. Несколько мужчин и женщин в деловых костюмах, собравшись вокруг рояля, обсуждали, что послужило причиной их столь раннего прихода. «Серьезно? – услышал Ной голос одной из женщин. – Я пришла потому, что Лондонская фондовая биржа уже закрылась!» Все с готовностью захохотали. Не зная, стоит ли ему к ним присоединиться, Ной постоял на пороге, зашел, потом вышел, словно прыгающий на поверхности воды поплавок. Он ничего не знал о Лондонской фондовой бирже. Он даже не знал, что там такая есть. Может быть, нужно помочь Таскани. Он направился к лестнице.
Откуда-то возникла доктор Тейер и схватила его за руку:
– Вы ведь еще не уходите? Они не слишком вас утомили? Недостаточно интеллигентны для вас? А ведь кто-то из них наверняка тоже учился в Принстоне, знаете…
– Нет, я просто подумал… я хотел проверить…
– Перестаньте беспокоиться о Таскани! Люди могут превратно это истолковать. Не сомневаюсь, моим гостям будет очень интересно пообщаться с вами. Я так рада, что вы пришли! Я хочу, чтобы они с вами познакомились. Пойдемте, я вас представлю.
Доктор Тейер потащила Ноя к комнате-яхте. Он попытался придумать, что ему сказать бизнесменам.
– Ной! – послышалось сверху. Ной с благодарностью обернулся.
Она стояла на балконе в позе сказочной принцессы, что собирается выйти к гостям и только и ждет, чтобы они отметили ее красоту. На ней было красное шелковое платье, спереди по лифу крест-накрест шла темно-красная лента и бантом завязывалась на пояснице. Волосы у нее были скромно собраны в хвост. Она уже не походила на девчонку-старлетку, но скорее на молодую прекрасную женщину. Она радостно захлопала в ладоши и снова превратилась в подростка.
– Ной! В моей рубашке!
Ной взглянул вниз, на рубашку.
– Да.
Доктор Тейер обвила рукой согнутый локоть Ноя. Рука была невероятно гибкая и сильная, как виноградная лоза.
– Это я купила рубашку, – сказала она и тут же засмеялась, чтобы смягчить категоричность своих слов.
Рука держала локоть, словно захлопнувшийся капкан. Доктор Тейер цеплялась за него, буквально повисла на нем, словно утопающая.
– Да, мама, – сказала, спускаясь по лестнице, Таскани. – Это ты ее купила. О Боже!
Доктор Тейер прошептала Ною в самое ухо:
– Мне нужно будет с вами поговорить, позже, когда ее не будет. Найдите меня.
– Что ты ему сказ-зала? – резко произнесла, почти крикнула Таскани.
– Тебя это никак не касается, – ответила ей мать.
Таскани задержалась на лестнице, посмотрела на мать, явно сделала над собой усилие, чтобы взять себя в руки, и, вновь обретя спокойствие и уравновешенность, преодолела последние несколько ступенек. Подойдя к Ною, она взяла его за другую руку.
– Вы так здорово выглядите, – сказала она. – Правда, мама?
– Да, – угрюмо подтвердила та, – он выглядит очень респектабельно.
Ной начинал нервничать. Они разговаривали не как мать и дочь, а как соперницы. И он почувствовал, что, несмотря на все номинальные попытки доктора Тейер утвердить свой родительский авторитет, они всегда были соперницами. Доктор Тейер не случайно так беспокоилась о Дилане и почти не замечала Таскани: Дилан, похоже, мог преуспеть в тех областях, которые не имели к доктору Тейер никакого отношения. Но Таскани… там, где появлялась она – красивая, юная, одухотворенная, – все взгляды обращались к ней и доктор Тейер обречена была поблекнуть. Ей было невыносимо увидеть дочь на балконе такой цветущей и безмятежной, в то время как она сама чувствовала себя измученной и больной. Она видела в Таскани одушевленность, которую утратила, жизненную силу, которую мечтала вернуть, призрак себя самой.
– Кто пришел? – спросила Таскани, поворачиваясь к гостиной. Это движение заставило всю троицу развернуться, и доктор Тейер оказалась прижата к перилам лестницы. Она отпустила локоть Ноя.
– Оставляю вас вдвоем, – проговорила она.
– А папа когда придет? – спросила Таскани, надув жевательную резинку и лопнув пузырь.
– Кто знает, кто знает. – Доктор Тейер неуверенно побрела прочь.
– Ух ты, – сказала Таскани, – вот накачалась. И что она, интересно, приняла?
– Хочешь поесть? – весело сказал Ной. – Я, по-моему, видел в кухне подносы.
Таскани прижала руку к своему плоскому животу:
– Куда мне, я уже так наелась. Но я могу пойти с вами.
Таскани постояла на кухне, пока Ной съел несколько бриошей. В конце концов ее увел в столовую какой-то словоохотливый дядюшка, и Ной остался наедине с закусками. Спустя непродолжительное время в кухне появилась доктор Тейер. Она открыла дверцу холодильника и только потом увидела Ноя.
