— Не волнуйся. Мы справимся. Главное, не высовывайся.
Второй команды Оксане не потребовалось. Она отбежала к кухонному столу и вжалась в угол.
Я прошла в свою комнату и взяла револьвер. Заодно, буквально за минуту, впрыгнула в джинсы и натянула свитер. Выглянула в окно. Во дворе стоял черный «Джип-Чероки». Водитель, облокотившись о раскрытую дверку машины, курил. Рядом с автомобилем на скамеечке развалился Батон, преспокойно попивающий пиво из баночки. На этот раз бандиты были уверены в успехе. Ведь они предполагали, что Оксана одна и видит сейчас десятый сон. Захватить ее, по их мнению, не представляло никаких проблем.
В левой руке Батона я также заметила мобильный телефон. Вот это мне уже не понравилось. Вызвать поддержку в случае неудачи ему ничего не стоило.
Сунув револьвер за пояс, я вышла в коридор. Тихо на цыпочках прошла к двери. По пути бросила Оксане:
— Иди переоденься!
Она не стала спрашивать, зачем да почему, а послушно удалилась в спальню.
Входной замок щелкнул. Я встала за косяк. Ребята уже проникли в квартиру.
— Какая комната? — донесся до меня шепот.
— Хрен ее знает. — Голос ответившего принадлежал Рубленому. — Обыщем все. Только тихо. Валет, перережь телефонный шнур.
Я осторожно выглянула из-за угла. Лысый шел первым. За ним Рубленый. Замыкал шествие как раз Валет, потому что именно он щелкнул лезвием выкидного ножа, перерезая им провод.
Наиболее опасным изо всей пожаловавшей тройки был Рубленый. Только у него в руках было огнестрельное оружие. Конечно, я могла застрелить его. Проще простого. Но мне не хотелось поднимать шум. Батон среагирует на выстрелы мгновенно, и максимум через двадцать минут здесь будет целая гвардия головорезов.
Я вжалась в стену так, чтобы меня не было видно.
Лысый прошел мимо меня, не заметив. Я приготовилась к прыжку. И как только в поле моего зрения появился Рубленый, я пулей метнулась на него, сбила с ног и завернула руку с пистолетом за спину. Нажала на болевую точку. Пистолет упал на пол. Я отшвырнула его ногой.
В ту же секунду мне на спину прыгнул Валет. Я отклонилась в сторону, и лезвие ножа просвистело рядом со мной, едва не задев ухо. Я перевернулась через голову и, используя инерцию тела противника, швырнула Валета впереди себя. Он упал на спину и взвыл от боли.
Я разогнулась. Лысый уже двигался на меня. В его руке неизвестно откуда появилась цепь. Я отошла назад и инстинктивно пошарила рукой вдоль стены. Нащупала швабру. Хоть какое-то, а все-таки оружие. К этому моменту на ноги поднялся и Рубленый. Они вдвоем начали теснить меня к двери.
Первым в атаку ринулся Лысый. Размахнувшись цепью, он нацелился мне в лицо. Я подняла швабру. Цепь, со свистом рассекая воздух, ударилась о палку и обвилась вокруг нее. Именно этого момента я и ждала. Не теряя ни секунды, рванула швабру на себя и одновременно выбросила вперед ногу. Лысый налетел носом прямо на мою пятку. Руки его разжали цепь и схватились за лицо. На пол закапала кровь. Освободив швабру от пут, я сделала два шага вперед и с развороту врезала ею Рубленому по голове. Ему этого оказалось достаточно. Он отлетел к стене и сполз по ней на пол уже без сознания.
Все той же шваброй я ткнула Лысого в живот и, когда он согнулся, встретила его снизу кулаком в челюсть. Он опрокинулся на спину, как куль с песком, и затих.
— Ах ты, тварь! — послышался голос сбоку.
Это ожил Валет. Неугомонный попался товарищ. Я отбросила швабру. И без нее справлюсь.
Валет приближался ко мне, выписывая своим ножом по воздуху всевозможные фигуры. Я ждала его, не двигаясь с места.
Он ножом сделал выпад в область моей груди. Я, отклонившись, спокойно перехватила его руку и, вложив в свою правую ногу всю силу, на какую была способна, перенесла вес тела и вторглась ступней ему в коленную чашечку. Раздался характерный хруст, свидетельствовавший об открытом переломе. Из уст Валета готов был вырваться душераздирающий крик, но я вовремя врезала ему левым локтем в зубы, отправляя в глубокое беспамятство.
Только после этого я выпустила его руку из захвата, и он плавно растянулся на полу рядышком со своими подельниками.
— Оксана! — позвала я.
Она высунула голову из двери спальни.
— Что?
— Ты готова?
— Готова. — Она вышла и, заметив результат моей потасовки со шрамовскими подручными, попятилась назад. — Боже мой, вы их убили?
— Нет, что ты! Конечно, нет. Ребята просто переутомились.
Но Мелиховой было сейчас не до юмора.
— И что нам теперь делать? — спросила она.
— Надо уезжать отсюда, — сказала я.
— Куда?
— Все равно куда. Там на улице их ждут дружки. Причем с телефоном. Нам нельзя здесь оставаться.
— Я поняла. — Она заметно нервничала.
— В доме есть черный ход?
— Да. Пойдемте покажу.
Прежде чем покинуть квартиру, я вытащила на лестницу незадачливых драчунов. Оксана заперла дверь.
Мы спустились вниз и через черный ход вышли сразу на проезжую часть. Причем черный ход оказался запертым, пришлось немного повозиться с замком.
Поймать такси в пятом часу утра было делом нелегким, но нам все-таки удалось это сделать.
— Куда? — спросил нас водитель.
Я перевела взгляд на Оксану. События последних суток здорово измотали ее. От той Мелиховой, которую я увидела позавчера первый раз в жизни, мало что осталось.
— К отцу, — вымученно произнесла она.
— Какой адрес? — спросила я. Она назвала, и таксист тронулся с места. Я оглянулась назад. Погони не было. Стало быть, Батон все еще наслаждается пивком и в ус не дует.
Полшестого мы с Оксаной уже звонили в квартиру Андрея Вениаминовича. Дверь нам открыл белобрысый верзила. Затрудняюсь сказать, какой из них двоих. Впрочем, это было и неважно.
Мелихов уже встал и с удовольствием завтракал. Справа от него на табуреточке примостился второй близнец-телохранитель.
— Господи! — Увидев нас, Андрей Вениаминович вскочил из-за стола. — Что произошло?
— Много чего, — ответила я.
Оксана бросилась на шею отцу и разрыдалась.
Мельком бросив взгляд на стол Мелихова, я с тоской вспомнила, что так и не успела попить кофе.
— Давайте перейдем в комнату, — предложил Андрей Вениаминович. — Там вы мне обо всем расскажете.
Обняв дочь за плечи, он вместе с ней первым прошел в комнату. Вслед за ним двинулся тот парень, который до этого сидел на табурете. Второй остался в коридоре. Я зашла последней.
Квартира у банкира была шикарная, но помпезность и показуха, как у Оксаны, здесь отсутствовали.
