Юлий захромал за следователем в отдельную комнату, где никого больше не было. За ночь, проведенную в тесноте и неудобстве, у Юлия страшно затекли ноги. И он по-прежнему плохо соображал. Надо бы покурить, а еще хорошо бы чаю.
Юлий посмотрел в жесткий, красноватый, грубо выбритый затылок следователя и не посмел даже заикнуться насчет чая.
Кабинет оказался тесной комнатой, где почти впритык друг к другу стояли два стола. За одним сидел молодой сотрудник и что-то писал. При виде вошедшего он привстал и сказал:
– Здравствуйте, Иван Васильевич.
Следователь, чуть помолчав, сказал в ответ:
– Ладно. Ты ступай. Видишь – поговорить надо.
Молодой сотрудник встал, надел кепку, лежавшую на краю стола, и вышел.
Юлий пробубнил «простите», протиснулся боком в кабинет и неловко встал. Иван Васильевич уселся. Юлий остался стоять.
– Закройте дверь, – сказал ему Иван Васильевич.
Юлий подчинился и опять встал посреди комнаты.
– Вы работаете на Сортировочной?
– Да.
– Кем?
– Ну…
– Без «ну»! – прикрикнул следователь. – Кем?
– Грузчиком…
Иван Васильевич подался вперед, положив обе ладони на стол.
– Вы сами-то верите в то, что говорите, Служка?
– Да… – неуверенно ответил Юлий.
– Хотите меня убедить, будто вы работаете грузчиком?
– Если кухарка может управлять государством… – удачно сумел ввернуть Юлий, после чего опять обессилел.
– Убедили. – Следователь постучал карандашом по столу и убрал карандаш в стаканчик. – В каких отношениях вы были с Валидовой Фаридой Валидовной? – спросил он неожиданно.
– С кем?
Юлий даже проснулся, и в голове у него прояснилось.
– Вы знали Валидову?
– Ну… да, – сказал Юлий. Как он ни напрягался, он не мог понять, какое отношение к его драке с Монаховым имеет старуха Валидовна. Однако послушно ответил: – Жил у нее с Харитиной в полуподвале. Иногда. Не постоянно. Еду туда приносил, деньги, когда были.
– В карты играл, – прибавил следователь, щурясь.
– Мы по маленькой, – разволновался Юлий. – Только на интерес.
– На интерес или по маленькой? – уточнил следователь.
– Когда как…
– Давно ее видели?
Юлий честно задумался. Потом так же честно признался:
– Не помню.
– При каких обстоятельствах?
Юлий опять задумался.
– Она меня по голове шваброй угостила, – признался он.
Следователь даже не улыбнулся, хотя стоило бы.
– При каких обстоятельствах она вас, как вы выражаетесь, угостила?
– Ну, я был… не очень трезв… и глупо себя вел… Послушайте, я не…
Иван Васильевич хлопнул ладонью по столу.
– Что вы делали, когда она вас ударила по голове? Это вы помните?
Юлий быстро сдался:
– Я был пьян. Помню плохо.
– Где спиртное достали?
– Они не представились.
– Купили у спекулянта?
– Виноват.
– Ночью, как говорит дежурный, вы дрались с другими задержанными, – внезапно сменил тему Иван Васильевич. – Почему?
– Дрался? – удивился Юлий и машинально поднес руку к плечу. Точно, болит.
– Да, – терпеливо подтвердил следователь. – Вы дрались. Почему?
– Наверное, меня обокрасть хотели, – догадался Юлий.
– А было что красть?
– Наверное…
– А вы не помните?
– Нет…
– Вас не обыскали, но это не значит, что не обыщут, – предупредил Иван Васильевич. – Так где вы достали спиртное?
– Когда?
– Что, вы не один раз незаконно доставали спиртное? – Иван Васильевич выглядел неприятно удивленным.
Юлий сказал, разом рассекая все мучительные узлы:
– Да.
– Почему Валидова ударила вас по голове?
– Не помню.
– Постарайтесь вспомнить.
И оба замолчали. Иван Васильевич спокойно листал какие-то бумаги, а Юлий стоял перед ним и тупо смотрел на край стола. Там была щербинка, вот ее-то Юлий и изучал с предельной сосредоточенностью идиота.
Внезапно Иван Васильевич спросил:
– Ну как, вспомнили?
– Можно мне… покурить? – шалея от собственной храбрости, спросил Юлий.
Иван Васильевич быстрым, четким жестом сдвинул пачку папирос и спички на край стола, как раз к этой щербинке.
– Курите.
Юлий воскрес.
– Я тогда сильно выпил, – сказал он. – А там подвернулся Макинтош.
– Это что за персонаж?
– Беспризорник один. Его Харитина с Валидовной подкармливают и ночевать пускают. Он иногда неделями не приходит, а то вдруг придет и из подвала не вылезает. Себе на уме. А меня терпеть не может.
Иван Васильевич молчал. И не моргал. Его руки с узловатыми пальцами покойно лежали на столе.
Юлий вздохнул.
– Макинтош мне что-то сказал… не помню. Я, когда выпью, бываю раздражительный.
– Вы его ударили, верно? – уточнил Иван Васильевич.
– Наверное, – не стал отрицать Юлий. – А Валидовна таких дел не одобряет. Она и сама на расправу очень скорая. Если кто при ней буянит, она не разговаривает, сразу по голове бьет чем потяжелее.
– Стало быть, вы по пьяной лавочке избили беспризорника по кличке Макинтош, а Валидова, пресекая ваше рукоприкладство, ударила вас шваброй? – сформулировал Иван Васильевич.
– Точно, – сказал Юлий, избегая кивать. У него опять кружилась голова.
– Чем вы занимались после того, как расстались с Валидовой? – спросил следователь.
– Расстался? – возмутился из последних слабых сил Юлий. – Да я едва унес от нее ноги! Уполз куда-нибудь, наверное…
Следователь молчал, безмолвием своим требуя, чтобы Юлий рассказал главное. Юлий вздохнул, очень осторожно. Этот вздох неожиданно отозвался болью в животе. Туда тоже, наверное, напинали.
– Ну, я пил несколько дней, а потом встретил Монахова.
– Гражданин Монахов задержан, – сказал Иван Васильевич. – Учтите, с него тоже будут сняты показания, поэтому рекомендую говорить правду.
– Монахову нужен был вагон, а я знал, где украсть, – вывалил Юлий. – А в вагоне был труп. Монахов говорит: мол, ты убил, а теперь на меня вешаешь. И мы подрались. Наверное, сторож видел и вызвал милицию.
