Однако по мере приближения к дому, машина злость куда-то испарялась. Ей уже до смерти хотелось перекинуться с Вадимом хоть парой слов, но она просто не знала, что сказать, а он, как назло, молчал, стиснув зубы. Маша лихорадочно пыталась придумать, как завести непринужденный разговор, но без особого успеха. В голову ничего не лезло. Когда «мерседес» затормозил у ее подъезда, Маша уже была просто в отчаянии.
— Приехали, — объявил Вадим, выключив двигатель, и вышел из машины, чтобы открыть дверцу для Маши.
— Так быстро? — расстроилась она и тоже вышла из машины.
Вадим ничего не ответил. Он достал с заднего сиденья Машину дорожную сумку и вручил ей.
— Донесешь сама или тебе помочь? — В его голосе не было теплоты, которая вчера вечером так согревала Машу.
— Донесу, — выдавила она, чувствуя себя самым несчастным человеком на земле.
— Отлично, тогда пока. — Вадим взял Машу за плечи и заглянул в глаза. — Если ты не возражаешь, я позвоню тебе.
Маша кивнула.
— Не возражаю, — улыбнулась она, стараясь, чтобы улыбка вышла естественной.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер. — Вадим улыбнулся Маше в ответ. — И за сегодняшний день тоже.
— Не за что, — покачала головой она, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Вадим снова улыбнулся, разжал руки и, обойдя машину, открыл водительскую дверцу.
— Увидимся, — пообещал он, махнул Маше рукой и сел в «мерседес», который уже через минуту исчез за поворотом.
Маша еще немного поглазела на след от протектора, отпечатавшийся на снегу и пошла в сторону подъезда. На душе было тоскливо и безрадостно. Мысленно она обозвала себя дурой за то, что не позволила Вадиму нарушить данное им обещание вчера вечером. Ну кому, спрашивается, от этого было бы хуже?
Маша горько вздохнула и вытерла одинокую слезинку, покатившуюся по щеке. Лифт так и не работал, поэтому наверх пришлось ковылять пешком. Отсчитывая ступеньки, Маша старалась не думать о том, что ее отношения с Вадимом закончились, так и не успев начаться. В то, что он позвонит, она не верила. Слишком уж Вадим спешил к своей раскаявшейся невесте. Наверняка, оказавшись в ее объятиях, он начисто забудет проведенное с Машей время.
Снова вздохнув, Маша сунула ключ в замочную скважину и вошла в квартиру. За сутки тут ничего не изменилось. Машу встретило ее собственное отражение, кисло взирающее из зеркала в прихожей. Она подмигнула ему, разделась, швырнула сумку на пол и пошлепала в комнату. Настроение было ужасное. Маша корила себя за то, что не рассказала Вадиму о своих чувствах. А вдруг это что-то изменило бы?
Едва об этом подумав, Маша одернула себя. Нет, это ничего не могло изменить. Разве что Вадим принял бы ее за слишком впечатлительную идиотку, готовую бежать в загс после первого же поцелуя. Нет, все-таки хорошо, что Маша не заикнулась о своих чувствах. Вздохнув, она переоделась в домашние джинсы и легла на диван, укрывшись красным клетчатым пледом, думая о том, что время, проведенное в Париже, пролетело как-то слишком уж незаметно. С этими мыслями Маша и заснула. Разбудила ее истошная трель дверного звонка. Кто-то звонил в дверь.
10
Маша не сразу поняла, что происходит. Она протерла глаза ладошками и огляделась по сторонам: знакомая комната, диван и красный плед. Маша коснулась лба и сморщилась — шишка все еще болела. Вдобавок она вполне ощутимо выпирала под пальцами.
Но этого просто не могло быть! Еще вчера от нее не осталось и следа. Каким образом шишка появилась снова?
Маша потрясла головой.
Происходило что-то странное. Откинув плед, она встала и подошла к зеркалу. Прямо посреди лба красовалась огромная лиловая шишка.
— Очень странно, — сказала Маша своему отражению и еще раз потрогала шишку, чтобы убедиться в ее реальности. Та незамедлительно заныла. — Как же так может быть? — спросила она у шишки. — Вчера тебя не было, а сегодня, нате пожалуйста…
Маша поискала глазами дорожную сумку, с которой летала в Париж, но не нашла, хотя точно помнила, что оставляла ее в коридоре.
— Странно, — повторила она, и тут снова раздался звонок в дверь.
Пригладив руками растрепавшиеся волосы, Маша вышла в прихожую и открыла дверь.
На пороге стоял Вадим Крикунов собственной персоной, но на этот раз без цветов. Вместо букета в его руке был огромный, до верху набитый пластиковый пакет, из которого торчала бутылка шампанского и связка бананов. У Маши от радости при виде его любимого лица сердце несколько раз перевернулось в груди, но она постаралась ничем этого не выдать. Значит, он не забыл о ней.
— Добрый вечер, — приветливо улыбнулся он и, как показалось Маше, немного равнодушно. — Можно войти?
Маша отошла в сторону, давая Вадиму возможность войти в квартиру.
— Рада, что ты нашел время зайти, — сказала она, закрывая за Вадимом дверь. При этом руки ее тряслись так, что она с трудом повернула ключ в замке. Вопреки всем ее мрачным прогнозам, он все-таки пришел! — Надеюсь, с твоей невестой все в порядке.
Справившись с ключом, Маша скрестила руки на груди, не желая, чтобы Вадим заметил, как они трясутся, и улыбнулась. Он как-то странно посмотрел на Машу, а потом ответил:
— Думаю, да.
— Что ж, отлично, — еще шире улыбнулась она, делая вид, что ее совершенно не волнует Вика.
Вадим несколько раз глупо моргнул, глядя на Машу, и, пожав плечами, спросил:
— Как вы себя чувствуете?
Машу слегка насторожило это его «вы», но она постаралась непринужденно улыбнуться.
— Нормально, — ответила она.
— Отлично, — улыбнулся Вадим. Потоптавшись с ноги на ногу, он сунул Маше в руку неподъемный пакет. — Знаете, я пришел извиниться перед вами за эту дурацкую аварию. Это вам. Здесь фрукты.
— Ничего себе. — Маше с трудом удавалось удерживать пакет навесу. Вцепившись мертвой хваткой в полиэтиленовые ручки, она гадала, что за игру затеял Вадим.
— Вам же нужны витамины, — улыбнулся он.
— Спасибо, — кивнула Маша и добавила: — проходи, будем пить чай.
Вадим не слишком охотно кивнул и сказал:
— Вообще-то я спешу.
Маша хмыкнула, разглядывая его странно смущенное лицо. Неожиданно ей пришла в голову мысль, что, должно быть, Вадим помирился с Викой и теперь жалеет о вчерашнем ужине.
— Тогда ладно, — кивнула Маша, делая над собой усилие. — Если спешишь, чай может подождать и до другого раза.
Про себя Маша решила, что этого другого раза не будет никогда. Как только за Вадимом закроется дверь, она пойдет и утопится в ванной.
Вадим прочитал ее мысли и неожиданно улыбнулся, разглядывая несчастное Машино лицо, а потом сказал:
