Мы стояли на мосту. Поблизости никого не осталось; переносной столик по-прежнему был на месте, но уже без хозяина. Наверное, он был нужен, чтобы потом пересчитать личный состав и проверить, что все вернулись с задания. Габриэль смотрела во все глаза, она молчала и была настороже.
Мы видели, как вдоль путей бродили люди, светя перед собой фонарями. Мы понимали, что там нечего искать; если их и ждало что-то интересное, то пока оно находилось вне зоны видимости, но они должны были действовать методично и без спешки.
– Если наводка действительно поможет нам найти Эми, то она должна быть где-то там, на виду, – заметил я.
Похоже, Габриэль меня не слышала.
Теперь я с трудом мог разглядеть полицейских. Прошел поезд, возникнув словно из ниоткуда. Я надеялся, что люди внизу услышали его приближение заранее.
– Наверное, нам все же следует спуститься.
– Они найдут Эми, – заверила меня Габриэль.
– Ты уверена? Олаю убили, так почему не Эми? – спросил я.
– Насколько мы знаем, Олая не имеет к этому никакого отношения. Нам кажется, что есть какая-то связь, потому что замешаны мы.
– Когда Олая мне позвонила, она сказала, что я должен приехать, чтобы все понять. Думаю, все здесь взаимосвязано, – возразил я.
Мы снова замолчали. Вокруг тоже ничего не было слышно.
Потом вдруг подали голос деревенские животные, потревоженные шумом машины, возможно, в нескольких милях отсюда. Разбуженная их криками, проснулась другая живность: петухи и козы, гуси и овцы – все где-то там, в темноте. Вдалеке двигалась машина, судя по звуку, она шла ровно, на небольшой скорости. Когда она проехала, животные гомонили еще минут десять.
После этого снова наступила тишина. Возможно, здесь была самая тихая сельская местность во всей Испании.
Неожиданно пошел дождь. Сначала упало несколько капель, а вскоре начался настоящий ливень. Нас оглушило разнообразие деревенских запахов. Дождь был такой силы, что при обычных обстоятельствах люди искали бы укрытия, а мы просто стояли на месте, яростно моргая, чтобы вода не залила глаза. Я расстегнул куртку и попытался вытереть лицо краем сухой одежды.
Вдоль путей бежал человек. Мы едва его различали. У него не было фонаря. Он кричал, но я не мог разобрать слов.
Я закричал в ответ, давая понять, что если он постарается, мы поймем, о чем речь.
– Как думаешь, с плохими новостями он бы так торопился? – спросил я.
– Понятия не имею, – ответила Габриэль.
– Кажется, он нам машет. Нам нужно пойти ему навстречу.
Мы побежали к краю моста. Земля на склоне так долго была сухой, что теперь влага совсем не впитывалась; вода текла вниз, увлекая за собой пыль и листья.
Сбегая по холму, мы с Габи держались за руки, поддерживая друг друга. Мы так разогнались, что, казалось, наши тела обгоняют ноги. Я поскользнулся и упал. Габриэль проявила удивительную силу; она крепко сжимала мою руку и удерживала меня от нового падения.
Теперь мы шли очень быстро. На какое-то время мы потеряли из виду бежавшего к нам человека. Но потом мы его обнаружили – он был совсем близко.
– Мы нашли вашего ребенка, – сообщил он.
– Она жива? Не пострадала? – бросился я к нему, но тут же понял, что могу увидеть все сам. На небольшом расстоянии два офицера держали переносную колыбель. Я не стал дожидаться, пока мне ответят; я боялся того, что мог услышать. Я пошел вперед.
Габриэль задала человеку тот же вопрос. Эми жива? Я не разобрал ответа, но она побежала к малышке, и я последовал за ней.
Эми была жива, она дышала.
С ней все было в порядке.
Глава 36
Когда мы вновь обрели Эми, она показалось мне странно-чужой. Ее долго не было рядом, и она испытала то, о чем мы не знали.
Мы осторожно развернули ее. Было темно, поэтому я держал малышку очень близко, пока мы рассматривали каждый дюйм ее кожи. Пока мы ничего не увидели. Я опять ее завернул.
– Нет, подожди, – проговорила Габриэль. – Дай мне еще раз посмотреть на ее спину.
Мы перевернули Эми на живот и приподняли одежду на спине.
На коже были какие-то отметины. Черные линии. Две линии, похожие на шрамы.
Полицейские не поняли, что мы делаем.
– Пожалуйста, посветите нам, – попросил я.
Через несколько секунд желтый фонарь осветил спину Эми. Там был не шрам. Что бы это ни было, оно было черное и не прощупывалось.
– Это надпись, – сообщила Габриэль.
Я забрал фонарь у полицейского.
Мы вглядывались, стараясь разобрать, что там такое.
Это были маленькие черные буквы. Они образовывали две линии: одна длиною около двух дюймов, вторая – около дюйма; они шли параллельно позвоночнику, справа от него.
Там было написано:
Ты не следовал инструкциям. Последнее предупреждение.
Дождь лил на кожу Эми. Чернила не были стойкими, и их уже размыло. Мне пришло в голову, что буквы такие маленькие, чтобы невозможно было опознать почерк. Чернила означали, что послание не было рассчитано на долгий срок. Эти пятна портили нашего прекрасного ребенка, и я был рад, что надпись исчезала. Я бы сам стер ее, если бы это не посчитали уничтожением улик.
Эми гукала, не обращая внимания на суету вокруг нее. Мы снова ее завернули и по очереди прижимали к груди.
Полицейские приехали к нам на следующий день; похожий на Азнавура и его помощник, который не произносил ни слова. Они хотели, чтобы мы отвезли Эми в местную больницу на осмотр и рентген, и в тот же день мы так и поступили. Еще им нужен был список тех, кто, по нашему мнению, мог затаить на нас злобу. Мы смогли предложить им только Алекса.
– Но вы говорили, что он в Англии, – напомнил полицейский.
– Он так утверждает, – сообщил я. – Я подумал, возможно, вы проверите аэропорты и морские порты.
– Люди могут приезжать к нам из Франции, и мы их не контролируем, – возразил он. Он явно не собирался заниматься этой версией. – Здесь обнаружено много отпечатков пальцев. Кто еще живет в доме?
– Моя мать жила здесь довольно долго, – сказал я. – Не знаю, сколько времени сохраняются отпечатки. Мы редко вытираем пыль.
– У нас есть образец отпечатков вашей матери. Их сняли, когда она напала на полицейского. – Он с трудом сдерживал улыбку.
Выяснилось, что инспектор приехал не только для того, чтобы сообщить нам это. У него были новости.
– Мы допросили женщину, которая нам позвонила, – объявил он.
– Ну и?
– Она получила письмо.
– Что?
– Она сидела дома, кто-то стукнул в ее окно, но только один раз, и она не обратила внимания, – рассказывал инспектор. – Ее дом стоит прямо у дороги, и она решила, что какой-то прохожий случайно ударил в окно. Но потом она пошла спать и, проходя по коридору, увидела на полу письмо. На конверте большими буквами было написано «срочно».
