– Ты так думаешь?
– Предполагаю, – вздохнула Эстрогена.
– Не хочу об этом задумываться. Мне не нравится, когда мы слишком серьезны, – подвела итог Прогестерона.
Эстрогена поменяла тему разговора:
– Кроме анемии, чем еще займемся сегодня?
– Пятнами. Пусть у нее на лице появятся пятна, которые будут выглядеть грязными.
– И она станет их оттирать?
– У нее ведь пунктик насчет чистоты. Она будет этим заниматься, пока не протрет кожу до дыр.
– Давай сделаем так, чтобы у нее заболели вены на ногах.
– А если останется время…
– Да?
– Пусть Эвелин вдруг поймет, что все ее любимые запахи теперь вызывают у нее тошноту.
Эстрогена чуть не рыдала от счастья:
– Что бы еще придумать?
Их отвлекла от разговора обеспокоенная Адреналина Эвелин:
– Что случилось? – спросила она. – Что с хозяйкой?
– Не знаю, – призналась Эстрогена.
– Мы не знаем, – поправила ее Прогестерона.
– Она просматривала почту и внезапно замерла, – сказала Эстрогена.
– Постойте-ка, я вижу письмо, – закричала Адреналина. – Оно напечатано на компьютере. Кто-нибудь может разобрать, что там написано?
Взволнованные гормонши напряглись.
– Оно адресовано Эвелин! – сообщила Адреналина.
– Да неужели? – включилась в беседу Гистамина.
– Боже мой! – сокрушалась Эстрогена. – Как всем интересно! Гистамина, Адреналина, я уверена, что вам беспокоиться совершенно не о чем.
– Я тоже так считаю! – поддакнула Прогестерона, выглядевшая тем не менее озабоченной. (Обычно они не общались с другими гормоншами, которые появлялись, только если происходило нечто совершенно ужасное.)
– Оно напечатано на компьютере! – беспокоилась Адреналина, которая, не имея никакой новой информации, предпочла еще раз озвучить все, что они уже знали.
– Да, но о чем в нем говорится? – спросила Эстрогена.
– Там сказано, что у ее мужа есть любовница, – ответила Прогестерона.
Билл вошел в кабинет начальника. С каждым днем он ненавидел потливого, суетливого и некомпетентного Алекса все больше. Тот никогда не знал, что делал, а его подчиненные вынуждены были потом исправлять последствия. Билл утешал себя тем, что Алекс не выглядел успешным и благополучным. Вероятно, он терпеть не мог свою работу так же, как его коллектив ненавидел его самого. Как бы то ни было, шеф не вечно будет занимать это место.
Билл уселся в кресло в состоянии полной боевой готовности. Ему было необходимо внимательно слушать Алекса и схватывать все, что тот говорил, чтобы не допустить повторения их последней встречи. Ему пришла идея, что было бы неплохо попросить начальника напомнить ему основные пункты их беседы.
– Итак, – начал Алекс, – что вы решили?
– А-а! – разогревался Адреналин, но его никто не слушал, так как все гормоны следили за происходящим.
– Решил… – запнулся Билл. – О каком решении вы… э-э…
– О том, что мы с вами обсуждали в последний раз.
– Ах да, – ответил Билл.
– Знаете, по-моему, Алекс делает все это специально, – предположил Гистамин. – Он знает, что Билл его не слушал, и теперь водит его за нос.
– Нет, – не согласился с ним Феромон, – мне кажется, что ему сложно принимать решения. Смотрите, как он напряжен и даже покраснел. Он весь на стрёме.
– На стрёме? – спросил Гистамин. – Это что еще за словцо?
– Не знаю. Просто выражение такое.
– Я люблю слово «номинальный», – сказал Тестостерон. – Это мое любимое слово.
– Но ты ведь не знаешь, что оно значит, – заметил Гистамин.
– А мне нравится «анальные выделения», – прошептал Феромон. – Нравится больше всего!
– Я знаю, что такое «номинальный»!
– Заткнитесь, немедленно! – рявкнул Гистамин.
Билл все еще пытался нащупать правильное направление.
– Только не это, – вздохнул Гистамин. – Он готов расколоться. Я уже чувствую, как он готов сделать что-то глупое.
Адреналин уже тревожился:
– А-аааааа! Какого черта он собирается делать? Боже мой! Боже мой!
Запаниковал Адреналин – запаниковал и Билл.
– Да это просто смешно, – продолжал Гистамин. – Он сам себя накручивает.
Полурыдая, полувздыхая, Билл, наконец, заговорил:
– Я так люблю свою работу. Я не мыслю своей жизни без нее. Вы не можете… Вы не можете…
Он выглядел жалким и раздавленным.
– И вам кажется, что, кого бы вы ни выбрали, он будет чувствовать то же самое? – спросил Алекс.
Билл помолчал, обдумывая услышанное:
– Э-ээ… Да.
– Но… – Теперь уже Алекс не мог подобрать подходящих слов и, похоже, сам потерял интерес к тому, что собирался сказать.
– «Но» – что? – не мог усидеть на месте Адреналин.
– «Но» – что? – непроизвольно спросил Билл.
– Но вы обязаны сами выбрать, кого из подчиненных следует уволить. И, пожалуйста не переживайте и не чувствуйте себя виновным. В конце концов, это ведь не вы решили производить все перестановки в компании.
– Ладно, – сказал Билл, собравшись с мыслями. – Можно, я еще немного подумаю? Это такое потрясение.
Гистамин хмыкнул:
– Естественно, если до тебя только теперь дошло, что требуется.
– Нет, – сказал Алекс, – в прошлый раз я довольно ясно объяснил вам задачу.
– Да, конечно, – отвечал Билл, – вы действительно все понятно объяснили. Совершенно понятно. Но… Тогда я остановился бы на Тони.
– Вы хотите его уволить или оставить?
– Э-ээ…
Алекс встал:
– Знаете, вы правы. Это ответственное решение. Почему бы вам еще немного не подумать.
Затем, после некоторого размышления он уточнил:
– Тони, говорите?
– Да, но…
Билл решил, что пора уходить, и направился к двери, но Алекс обошел стол и остановил его:
– Я просто не понимаю, почему вы так привязаны к этому месту? Нью-Йорк – прекрасный город.
Сказав это, он почти вытолкал Билла за дверь. Какое-то время гормоны озадаченно молчали.
– Мне кажется, – сказал Гистамин, – Алекс делает все это намеренно.
– Как это мы могли столько всего пропустить из первой встречи? – недоумевал Феромон. – Нью-Йорк? Но причем тут Нью-Йорк?
